1. 1 глава
АЛИСА
Я прихожу в себя в клетке. По крайней мере, выглядит это именно так: по бокам, внизу и наверху – глухие бетонные стены, от которых тянет холодом. Впереди – настоящая вертикальная решетка, состоящая из толстых ржавых металлических прутьев. Размер камеры – от силы полтора на полтора метра, даже не вытянуться. И в полный рост тоже не встать. Лампочки под потолком нет, тусклый свет идет только откуда-то снаружи.
Медленно разогнувшись из позы эмбриона, я сажусь на полу, тут же инстинктивно забиваясь в дальний угол, подальше от решетки, за которой слышны неразборчивые голоса на арабском языке, и притягивая к груди дрожащие коленки. Ноги у меня босые и перепачканные грязью, но белье и длинное платье на месте – уже хорошо. В волосах застрял какой-то мусор. Я пытаюсь понять, какие у меня последние воспоминания.
Ужин по поводу приема на работу переводчиком в крупную строительную компанию в Рас-аль-Хайме. Я подписала договор. Потом кто-то из гостей на английском языке приветливо пригласил меня в бар. Я согласилась: перелет и переговоры были трудными, я устала, хотелось немного расслабиться. В баре я заказала всего один коктейль, а потом... Я растираю пальцами переносицу. Ничего не помню и ничего не понимаю. Видимо, мне что-то подсыпали в напиток. Голова до сих пор соображает плохо, конечности ватные. Единственное, что стучит в висках лихорадочной мыслью – отсюда надо выбираться! Просить помощи! Требовать обращения в посольство! Это же тюрьма?! Это какая-то ошибка! Я ничего не сделала!
Набравшись сил и смелости, я наконец встаю на ноги. В этот момент откуда-то раздается женский крик на незнакомом мне языке, и от неожиданности и ужаса я чуть не падаю обратно. Цепляюсь за стены, чтобы устоять на ногах. Шея не разгибается, голова упирается в бетонный потолок. Я подхожу к решетке, обхватываю прутья пальцами и осторожно выглядываю наружу, тут же шокированно сглатывая. Огромное подвальное помещение все разделено на такие бетонные мешки с решетками, и в каждой второй клетке находится женщина. Я вижу не меньше десятка, а сколько еще с моей стороны?! И только сейчас до моих ушей доходит нескончаемый гул тихого бормотания. Никто из них не кричит – кроме той, одной.
– Эй! – громко говорю я, и до смерти напуганный голос с трудом прорезается в дрожащем теле. Потом я понимаю, что по привычке закричала на русском языке, и повторяю на английском, а потом на арабском: – Немедленно выпустите меня! Меня зовут Алиса Мирохина, я гражданка Российской Федерации и требую встречи с представителем посольства!
Две или три девушки смотрят на меня во все глаза, одна качает головой, словно предупреждая: лучше молчи. Но я продолжаю:
– Что здесь происходит, черт возьми?! Я подам на вас... – закончить не успеваю, потому что в этот момент передо мной неожиданно появляется фигура рослого мужчины в черной робе и маске на лице, и электрошокер впивается в мои пальцы. Я вскрикиваю и отскакиваю от решетки.
– Ты чего разоралась?! – рычит от на меня на арабском. – Сядь и заткнись, шлюха! Говорят, на тебя уже есть покупатель, недолго тебе осталось.
– Какой еще покупатель?! – возмущаюсь я. – Что вы себе позволяете?! Кто вы вообще такие?! Я свободная женщина!
– На востоке нет свободных женщин, – говорит мужчина с усмешкой, и я понимаю, что арабский – не его родной язык. Чувствуется какой-то европейский акцент. – А ты вообще не женщина, ты – товар, шлюха, дырка, заткнись, или я ебну тебя шокером в глаз, ты меня поняла?!
Я молча отступаю, понимая, что он вполне может выполнить свою угрозу. Сажусь обратно на пол и затихаю, как другие женщины. Обнимаю коленки, смотрю затравленным зверьком на своего надзирателя. Он зыркает на меня черными глазами сквозь дырки балаклавы и наконец отходит.
Куда же я попала?!
И что теперь со мной будет?!
Проходит несколько часов, прежде чем за мной возвращаются. К тому времени, голодная и обессилевшая, я уже лежу на полу, закрыв босые ноги полами собственного платья. Хорошо, что оно у меня длинное. Да и как иначе в Арабских Эмиратах? Голоса около своей камеры я слышу не сразу, а когда понимаю, что разговаривают обо мне, резко сажусь на полу.
– По паспорту ей двадцать два, славянка, девственница. Самый ходовой товар. Уверены, что готовы продать ее Азару, господин? – спрашивает один мужчина у другого. Первый – в такой же робе, как была у моего мучителя, второй – в сером арабского стиля балахоне. На первом – маска, на втором – непроницаемые очки на половину лица, а нос и губы прикрыты клетчатым платком, обмотанным вокруг головы и шеи. Слушая их, я снова забиваюсь в угол, решив, что ни за что не выйду из этой клетки с такими людьми.
– Да, он хорошо заплатит, – говорит второй. – Доставай ее.
Раздается звон ключей, решетка на моей камере уезжает в стену.
– Я никуда с вами не пойду! – возмущаюсь я.
– Хочешь сгнить здесь? Так себе вариант, – усмехается мужчина и грубо вытаскивает меня из клетки, а потом тянет за собой по коридору. Я тщетно пытаюсь вырваться из сильных рук. По пути замечаю, что камер тут даже больше, чем я представляла, а общее количество женщин – не меньше двух десятков. Часть из них спит, несколько провожают меня взглядами.
– Я вернусь за вами! – кричу я на английском и арабском, а потом вдруг оказываюсь перед сурового вида мужчиной, который стоит, оперевшись о косяк, и сверлит меня пронзительным взглядом. Вид у него самый обычный и современный, даже слишком современный для такого места: белая футболка, черная кожаная куртка, цепи на джинсах и выкрашенный в ярко-синий цвет ирокез на частично выбритой голове.
– Какая смелая, – хмыкает он насмешливо. – Ну ничего, мы это быстро исправим.
Я ошиблась: это не подвал, это просто какой-то склад в тисках других складов на окраине города: видимо, чтобы никто не слышал женских криков. Меня вытаскивают на улицу, из душного холода в душную жару, прямо под палящее майское полуденное солнце. Получается, прошло уже часов двенадцать с моего исчезновения, а полиция до сих пор меня не нашла... Да и ищет ли вообще? Я оглядываюсь – вокруг тишина и пустота, только длинные низенькие здания без окон и представительского класса блестящий черный автомобиль, куда тащит меня мужчина с синими волосами.
– Я никуда не поеду с вами! – рычу я на арабском и английском, изо всех сил упираясь ногами и пытаясь вырваться, но он сжимает мое плечо железными пальцами. Мое сопротивление для его сильных рук просто ничтожно. Он как куклу молча зашвыривает меня на заднее сидение. Я приземляюсь задницей на мягкое кресло. Дверца захлопывается. Стекла тонированные: с улицы меня будет не видно и наверняка не слышно. Когда мужчина садится на водительское сидение, я снова пытаюсь его образумить: – Вы вообще понимаете, что это похищение?! Это подсудное дело! По всем законам мира! Я сюда работать прилетела, у меня контракт!
