1. Пролог
Аннотация: Чистая случайность занесла меня на самый необычный отбор королевских невест в истории Риртона. Впервые наследнику светлейшей династии ищут не традиционную принцессу и не светлую магиню, а совсем даже наоборот: Совет Ока решил уравновесить зарвавшиеся светлые силы темной кровью.
Только магистры никак не могут решить, очень темной или не очень? С сильной магией должна быть невеста или сойдет и слабачка, чтобы не пугать придворных? К тому же, у короля есть тайное пристрастие к голубоглазым и белокурым бестиям, это тоже надо учесть. Какое счастье, что я, чернокнижница Асгерд, — полная противоположность королевской мечте. Да и светлые маги — совсем не в моем вкусе.
Пролог
За год до событий в школе Ока.
Замок герцога Грайсиер.
— Магистр черной магии четвертой ступени, маркиз д`Авиль, двадцать четыре года.
— У него уже плешь, папа! Его наградил кто-то проклятием год назад. Что это за черный маг, который за год не может справиться с бытовым проклятием? Нет.
Отец перевернул страницу альбома с новейшими магическими портретами холостых аристократов королевства Риртон.
Тощенький альбомчик на самом-то деле, несмотря на объем. Это просто страницы в нем с палец толщиной — каждая представляет собой зеркало-артефакт. Посмотришься один раз, портрет запечатлится и потом будет воспроизводить все изменения в твоей внешности.
Особенно весело смотреть их по утрам. Очень познавательно. Потому отец никак и не может подобрать мне жениха.
— Мастер черной магии, барон Гроваль, двадцать лет. Смотри, какой красавец.
— Папа! Какой-то барон! К тому же, он по девкам мастак, а в науках дурак. Ни одного заклинания без ошибки не скажет. Ему светит только первая ступень. Какой из него маг? Одно название, чтобы род не позорил. Подумай о наследниках! Хочешь, чтобы твои внуки родились бездарными?
— А если они в мать уродятся? — покосился на меня отец. В его взгляде в кои-то веки светилась гордость за родную дочь.
В целом он у меня неплохой. Иногда. В редкие дни, когда новая жена уезжает по ювелирным лавкам и ему мозг не выедает. Эх, был бы у нас в сокровищнице такой же женский альбом, отец никогда не совершил бы такой ошибки, как женитьба на леди Ганнет. Она же сущая ведьма, когда отец на нее не смотрит!
Но женский альбом знатнейших наследниц кем-то уничтожен. Поговаривают, королевой Риатой, когда она еще не была королевой, а только собиралась на отбор невест для короля Артана Шестого, царствие ему Небесное.
А вот что точно известно — изобретатель запечатляющего зеркала казнен по приказу Риаты сразу после королевской свадьбы. Якобы за попытку навести порчу на короля. И запас пластин-артефактов, каждая стоимостью с дворец, зачем-то разбит вдребезги и стерт в порошок. И тайна их создания утеряна. Изверги.
С другой стороны, только представить, что кто-то подглядывает за тобой каждое утро, какая ты страшная, когда еще неумытая и непричесанная...
А где гарантия, что через такое живое зеркало не только порчу не наведут, но и проклятие навесят? Легче легкого.
Впрочем, не пробовала.
Во всем королевстве осталось, по слухам, три мужских альбома. Один хранится в королевском сейфе, второй — в сейфе Совета Ока, а третий неизвестно где припрятан, и за ним развернулась настоящая охота.
Никто, кроме меня и разве что короля Артана Седьмого, не знает, что сокровищем владеет мой отец. Королевского портрета в альбомах, кстати, и нет, хотя Артан еще не женат. Хватит того, что его профиль на всех золотых монетах красуется.
— Виконт Лебежель? — предложил отец.
— Ха-ха! Насмешил. Кошмарная фамилия. Представь, я буду виконтесса Лебежель. Бу-э!
— Асси, что за манеры! — притворно нахмурился герцог. — Хуже виконтессы Лебежель!
Я расхохоталась и обняла его крепко-крепко. Люблю, когда он меня любит. Вот как сейчас. Понимает и прощает всё. Как бы славно мы жили, если бы не эта его мерега и ее дочь от первого брака!
— Ну-ну. Без телячьих нежностей, — с притворной суровостью проворчал герцог. — И эта девчонка — грозная черная магиня третьей ступени? Видели бы тебя однокурсники! Может, граф Эрвиар? Только посмотри, какой мужчина! Пятая ступень, тридцать лет.
— Папа, он же светлый! — скривилась я. — Ни за что! А если мои дети унаследуют светлую магию? Что мне с ними тогда делать?
— Любить, Асси, любить… Выбери уже кого-нибудь и дело с концом. Черных магов тут два десятка, на любой вкус.
— У меня вкус не любой. У меня собственный. И среди этих достойных во всех отношениях мужчин я не вижу никого, чтобы дрогнуло сердце. Ты же понимаешь, Небеса все равно не благословят брак без каких-то взаимных чувств. Симпатии, уважения… Дай мне еще год свободы. Я только отучилась, диплом магистра получила, а ты меня замуж выпихиваешь. Год, ладно? А через год я выберу, честное черномагическое!
И все, родные ореховые глаза потемнели до противных коричневых, в уголках твердого крупного рта пролегли складки. Отец стал холодным и жестким герцогом Грайсиером, черным магом седьмой ступени. Сильнее его, вероятно, только легендарный Черный Ворон его величества, граф Орияр.
Вот его я год назад и хотела назвать отцу, хотя Орияра нет в нашем альбоме, поскольку он не человек. И именно по последней причине герцог Грайсиер ни за что не выдал бы родную дочь за нелюдя замуж. И ура, Асси свободна!
Надо же было этому Ворону своей женитьбой не на мне спутать такой хороший план!
— Леди Асгерд, — ледяным голосом произнес герцог. — Напомню, что год назад у нас был точно такой же разговор, и ты обещала выбрать жениха сразу после окончания Школы Ока, в первый же день возвращения, почему мы и сидим сейчас в моем кабинете. Вы не держите слово, леди. Это отвратительно. Либо вы выбираете к утру жениха, либо беспрекословно принимаете мой выбор, либо складываете чемодан и завтра же покидаете мой дом.
Я поднялась под его чуть презрительным взглядом, в котором не теплилось уже ни искры любви. Присела в реверансе.
— Как прикажете, милорд.
Я не стала дожидаться утра. Чемодан, с которым я приехала из Школы, еще стоял неразобранным. Представляю радость мачехи, когда она утром узнает, что ненавистная падчерица не будет отравлять ей счастливую семейную жизнь.
Внутренне я была готова к такому повороту, потому и чемодан приказала слугам не трогать.
И никакого значения для герцога Грайсиера не имел тот факт, что я — его единственная дочь и наследница. Аристократка, которую просто так невозможно выгнать из дома, могу и королю пожаловаться. Но не буду, не дождетесь.
И мои слезы для него тоже ничего не значат. Не буду и тратить. Для отца имело вес только его собственное слово и в последнее время — мнение леди Ганнет.
Все потому, что два взрослых и сильных черных мага редко уживаются под одной крышей.
