I
Кривой разрез света делил дождевые облака на две унылые глыбы. Одна, почерневшая и осунувшаяся, медленно ползла в сторону ржавого леса. Вторая нависла над степью и вот-вот готовилась вторгнуться в лагерь, расположенный неподалеку. Ян нервно плюнул под ноги.
– Нужно идти сейчас. Пройти сухими хотя бы до оврага, а там и до просеки недалеко. Дорогу они не трогают, можно будет развести костер и сделать вменяемый обед. Я не собираюсь тащиться в Чащу голодным, – Ян с нетерпением обвел взглядом кампанию молчаливых спутников. – Ну?
Остальные члены экспедиции не торопились отвечать. Марк сидел, прислонившись спиной к наспех сделанному срубу. Иван щелкал зажигалкой. Тишину нарушало только пластиковое лязганье полиножа по стенке одной из палаток.
– Павел, прекрати, и без тебя тошно, – лениво протянул Марк.
Лязганье только усилилось. Прошло еще минут пятнадцать с того момента, как Ян предложил сниматься со стоянки. Ничего не изменилось, только туча, кажется, то ли приблизилась, то ли слегка прибавила в объёме.
– Так мы ничего не решим. Можно сколько угодно сидеть по палаткам и ждать сигнала от Дзеты, но ни следующий день, ни неделя ничего не изменят. Провианта у группы Михаила было максимум на три недели, я это знаю точно, сам помогал со снарягой. Вы это знаете, – Ян с нарастающим нетерпением оглядывал товарищей. – Ну? – повторил он.
– Паникёр.
Нож наконец-то перестал царапать. Где-то далеко раздался неприятный гул – туча вот-вот готовилась разорваться. Павел отошел от палатки и подкинул уротропиновых бревен в затухающий огонь. Они несколько раз подпрыгнули и пришлось слегка примять их ботинком, плавно, чтобы они вновь не разлетелись. Третий источник света добавил на шаттл ещё одну тень. Все невольно переглянулись.
Первое время звездная система 16 Лумана не представляла собой ничего важного для современной космологии. Два коричневых карлика, готовые выдохнуться через миллион-другой лет, огромная планета – газовый гигант Дептон – вращающийся между этой парочкой по неописуемой орбите и великое множество межзвездных объектов разной степени безынтересности. Как и многие газовые гиганты, усилиями нескольких ушлых корпораций Дептон был оборудован множеством ОГС (Орбитальная Газовая Станция) и постоянно снующие транспортные корабли слегка оживили нерасторопную жизнь 16 Лумана. До тех пор, пока один из экипажей не совершил неуправляемый прыжок из-за сбоя КОСНАСС и не высадился на неопознанном объекте в трех а.е. от Дептона. Так была открыта блуждающая планета Тенебрис, 0.2 массы земли, чьё присутствие не удавалось засечь в тени огромных гравитационных возмущений Дептона. Тенебрис был интересен хотя бы потому, что на нем удалось обнаружить подобие разумной жизни – семнадцатый аборигеональный виток развития по глоссарию Стежина-Бурье. Это было удивительно и забавно – сто шестьдесят два года назад инопланетные организмы были впервые обнаружены в Магеллановых Облаках, правда, разумеется, мы смогли только наблюдать с дистанции. Даже сейчас межгалактические полёты всё ещё представляются опасным и затратным делом для нашей цивилизации. Спустя сорок лет, человечество впервые столкнулось с грибочайниками Лебедя, и вот уже совершенно точно можно было говорить о совершённом контакте. Но чтобы всё это время, в каких-то двух световых годах от колыбели нашей цивилизации, в тени газового гиганта ютились никем незамеченные тентаклоиды, это было просто смешно и нелепо. Пока мы метили в соседние галактики, нам постоянно напоминали, что нужно научиться смотреть под ноги. И мы стали смотреть.
Агрессивные и несговорчивые, с социальной организацией улья и разнящимся обликом (многочисленные рапорты не сходились в показаниях, из раза в раз описать внешний вид оказывалось затруднительно), они стали настоящей Атлантидой для космобиологов и социологов. Две из большой тройки рас, среди которых человечество было самым общительным, дотошным и мельтешащим где ни попадя, сняли скановые лензусы, анализы атмосферы и почвы, и, не питая ни малейшего интереса к кому-то менее развитому, оставили нас наедине с нашим открытием.
Несмотря на высокие технологические достижения последних десятилетий, установить какие-либо постоянные постройки не представлялось возможным. К сожалению, воздействие местных обитателей на наш мозг было угнетающим. Несмотря на то, что продвижение в космос внешний были вполне значимые, в космосе внутреннем мы не особо продвинулись, а потому, если не считать сугубо механическую биологию, психика оставалась для нас дремучим лесом. Какое именно воздействие оказывали жители Тенебриса на наш разум затруднялись ответить даже ведущие астропсихологи, а запросы к сотрудничеству с остальными большими расами принимались к рассмотрению в течение пяти лет. После нескольких экспедиций, число допустимых Комитетом по Этике смертей и потерявшего рассудок персонала перевалило за предельно допустимые цифры и было принято решение провести последнюю экспедицию. После этого, предлагалось ожидать ответ на запрос о предоставлении ученых из больших рас, чтобы совместно изучать влияние Тенебриса и его жителей на людей. Наиболее вероятным предположением было банальное выделение обильных психотропных веществ, являющихся либо средством защиты, либо средством коммуникации тентаклоидов. Однако, учитывая что процент помутнения рассудка в группах с усиленными экзофандрами, класса очистки атмосферы МК-5, ничуть не падал, выдвигались и более дерзкие полуфантастические идеи, такие как теоретические «нервные поля», сбивающие с толку наши рецепторы и синапсы, а также негативное излучение пси-ноосферы – совершенно сомнительные утверждения части учёных о том, что посредством определенных химических и электропульсовых манипуляций с окружающей средой, тентаклоиды могут создавать единое пространство-психику, влияние которого пагубно сказывается на нервной системе человека. В глубокой теории, такие поля позволяют им лучше действовать сообща, а наш организм при этом чувствовал что-то вроде допотопного радиоприемника, попавшего в мощный глушитель радиоволн.
Для изучения планеты и её беспокойной фауны была создана орбитальная станция АРОМЕ, последний перевалочный пункт научных и прочих экспедиционных сборов. Экспедиция Дзета-6, двенадцатая по счету, планировалась последней, вот только новостей от нее не поступало тридцать два дня. В спешном порядке была организовано формирование Тета-3, Тета, потому что это было кодовое слово спасательных экспедиций, а третья, потому что и до этого случалось проводить на Тенебрисе подобные операции. Рациона у группы Дзета-6 было на двадцать один день, но, разумеется, используя гранулированный а-карнитин, замедляющий метаболизм на порядки, можно было ожидать того, что они протянут месяца два. Из-за ограничений Совета по Этике, Тета-3 была самой малочисленной и состояла всего из четырех человек: командир, бортинженер и пилот шаттла смещения Ян Поплавски, врачи, экологи, биологи и психосоматики Марк Блен и Иван Лисицын, астрофизик, специализирующийся на физике магнитных явлений, радиофизике и физике «странной» материи Павел Ротко.
