Австрия, 1591 год, весна
Замок Маутендорф располагается в Западной Австрии, в предгорье Альп. Он стоит на высоком холме, как и положено, чтобы сподручней было контролировать окружающую местность и отбивать нападения иноземных захватчиков, завистливых и кичливых князей-соседей, и всяких прочих врагов. Это небольшой каменный город с узкими улицами, торчащими вверх круглыми и квадратными башнями, окруженный толстой высокой стеной и некогда глубоким, но уже изрядно обмелевшим рвом. Везде тревожно пахнет дымом печей и железом, в нос бьет резкий запах собак и мусора. Постоянно заезжают и уезжают обозы, кареты, всадники – среди них встречаются разбойники, убийцы и воры. Днем очень шумно: ругаются торговцы, ржут кони, блеют бараны, ревет скот, приведенный на продажу, лают собаки, скрипят повозки и телеги. По ночам замок засыпает, зато слышен вой подходящих вплотную волков…
Неподалеку от Маутендорфа располагаются шахты, в которых добывают соль – это не только кулинарная добавка, но и необходимый для жизнедеятельности человека продукт, стратегическое сырье, поэтому тяжело груженные мешками телеги расползаются отсюда по всей Европе, а многие считают, что и по всему миру.
Правее и ближе к горной цепи выглядывают из леса башни замка Моосхам. Эти две крепости должны преградить путь вражеским войскам, если они вздумают напасть на Австрийскую империю. Но обстановка была спокойной, враг не появлялся, и замки выполняли другие функции: в Маутендорфе размещалась таможня и управление соляными копями, а в Моосхаме находились суд, тюрьма и даже плаха: на центральной площади производились казни. Когда соперничающие между собой Господа замков хотели похвастать перед визитерами, то князь фон Веллинсгаузен гордо объявлял, что в его руках правосудие и меч палача, а князь фон Бауэрштейн, тонко улыбаясь, просил не угощать гостей этими лакомствами, предлагая взамен хлеб и соль, жареную оленину и изъятые таможенниками контрабандные меховые куртки… Надо ли говорить, кто из князей выглядел щедрее и умнее?
Штефан много времени проводил на сторожевой башне Маутендорфа, оглядывая бесконечные леса вокруг, выстроенную рядом одноименную с замком деревню, проходящую мимо довольно широкую дорогу, по которой ежедневно проезжают в обоих направлениях десятки торговых обозов, карет, крестьянских телег, разномастных повозок, едут конные, идут пешие – поодиночке, а то и целыми семьями… Весь этот поток фильтрует пост таможенных стражников, которые пропускают обычных путников, а купцов и всевозможный торговый люд направляют в замок, на таможню, для проверки.
Со сторожевой башни открывались великолепные виды на высокие горы, снежные вершины которых, в совокупности с бескрайним лесным массивом, создавали прекрасный пейзаж, с чистым воздухом, которым привольно дышалось и от которого радовалась душа. Но Штефан и его напарник Маркус, как и остальные местные жители, к этому привыкли и никакого внимания на природные красоты не обращали.
Тем более что дежурили они по ночам, а ночью ничего этого, естественно, видно не было. Даже факелы у входных ворот потушила непогода. Собиралась гроза. Дождь уже начался, но еще не вошел в силу, резкий холодный ветер со всех сторон пронизывал насквозь пустые оконные проёмы наблюдательной башни, торчащей из толстой замковой стены. Двое ночных стражников дрожали и жались друг к другу не столько от тесноты: шлемы, нагрудники и кольчуги защищают от стрел и клинков, но не от холода, наоборот – выстывшее железо стремится охладить и упакованные в него мягкие, теплые тела. Дрожи добавляла и доля тревоги: угрожающе гремел гром, частые вспышки молний зловещим светом освещали раскинувшуюся в долине деревню, поросшие густым лесом холмы вокруг и дорогу – один из основных путей через Альпы, соединяющий Австрию и Италию. В такую ночь можно ждать чего угодно: и иноземной осады, и разбойничьего налета, и злых козней нечистой силы…
– Спущусь, сделаю обход, – преодолевая себя, сказал Штефан. – Позже погода будет еще хуже…
– Подожди! – схватил его за рукав Маркус. – Лучше держаться вместе и не покидать пост! Чего там ходить?! Всё заперто, улицы пустые… А вдруг за углом кто-то поджидает? Даст топором по башке, и шлем не спасет.
– Кто может меня поджидать?
– Злодей какой-то с постоялого двора или разбойник… А то и нечисть какая… В такую злую ночь лучше сидеть здесь!
Будто в подтверждение его слов со стороны недалекой деревни донёсся собачий лай, но тут же прервался – собака придушенно заскулила и, взвизгнув, смолкла, словно кто-то большой и сильный схватил ее за горло и перегрыз в один миг…
– Волки! – поднял палец Маркус. – Их столько развелось, что уже и на людей нападают.
– Похоже, ты прав! Прошлой ночью у самых стен выли.
– У стен… Мне Харди Хитрый рассказывал, что они даже сюда пробираются как-то. Он сам, говорит, видел волка ночью внутри замка.
– Верь ему больше! Ворота всегда засветло запираем… Как они перелезут через стену?
– Не знаю как, а только Харди нет никакого смысла мне врать…
В это время разверзлись небеса, и крупные капли частой дробью застучали по черепичной крыше.
– Нехорошая ночь! – сказал Маркус. – Зловещая. В такую ночь души невинно убиенных летают и кричат… Только их никто не слышит…
Штефан вздохнул.
– Вчера как раз в «замке ведьм» одну казнили, мне брат сказал, он там был. Говорит, красивая – глаз не отведешь…
– Да все знают, откуда в этом Моосхаме берутся ведьмы! – с досадой воскликнул Маркус. – Вся округа болтает: как красивая девка князю не дала, так ее тут же и объявляют ведьмой! Могут в монастырь заточить, а могут и голову отрубить!
Штефан испуганно оглянулся, как будто здесь кто-то мог услышать их разговор.
– Ты меньше языком трепи! А то нас быстро отправят в соляную шахту… А там каждую неделю кого-нибудь заваливает!
– Ладно, ладно… – Маркус сунул руку за пазуху и достал маленький бурдючок. – На вот, успокойся и согрейся!
– Да тут и одному горло не промочить!
– А ты попробуй, попробуй! – загадочно улыбнулся в усы Маркус.
Штефан вытащил пробку, сделал большой глоток, поперхнулся и закашлялся. На глазах выступили слезы.
– Что это?! – прокашлявшись, спросил он. – Это не вино!
– Шнапс! Новый иноземный напиток из пшеницы, жена сделала. А ей рецепт дала Грета, свояченица Дитмара! Он куда крепче вина пробирает и веселит. Сейчас тебе теплее станет, вот увидишь!
Он протянул товарищу откуда-то появившуюся в руке сухую лепёшку с ломтиком вяленой говядины.
– Глотни ещё и закуси!
Штефан отказываться не стал и в точности последовал совету. Затем Маркус взял бурдючок и тоже выпил.
