Маша Скворцова была зубрилой с полным набором атрибутики, присущей этому прозвищу: большими очками на пол лица, толстой русой косой, которую еще ни разу не касалась рука парикмахера, и небольшим лишним весом, с которым велась ожесточенная, но безуспешная борьба.
Школьные годы стали для нее воплощением ада на земле.
А дальше университет…
Маша понимала, что став студентом, не перестала быть зубрилой. Поэтому решила завоевать уважение однокурсников не миловидным личиком или дорогущими шмотками, которых у нее, в общем-то, и не было, а своими лидерскими качествами. Она искренне верила, что качества эти есть у каждого человека, но подобно любому таланту их следует взращивать и развивать. Поэтому за лето она посетила несколько семинаров на тему личностного роста, и перешла к практике. Длилась она недолго. Младший брат Вася был не в восторге от новой причуды Маши, но согласился поучаствовать в эксперименте. Терпеливо вздохнув, Вася взял в руки швабру, а Маша быстро вошла во вкус. На возмущенные крики Васи прибежала сердитая мать, и в ту же минуту зачатки лидерских качеств у Маши молниеносно засохли и рассыпались в прах.
Но эта очевидная неудача ее не остановила, и первого сентября она вошла в аудиторию, с горящей в глазах опасной решимостью. Она потухла почти сразу, как только Маша увидела своих одногруппниц. Их было двадцать три. Три блондинки, три шатенки, шесть брюнеток, одна рыжая и десять русых. Все как на подбор, одна краше другой. Маша боялась шевельнуться, чувствуя себя так же неловко, как курица, случайно попавшая в общество павлинов. Вроде, и крылья есть, и хвост, да не те...
Маша тихо прошла к свободному месту, и заметила вдруг, что аудитория замерла. Все смотрели на нее.
— Старостой будешь? – спросила одна из блондинок. – Мы все пас.
Маша кивнула, скорее рефлекторно, неосознанно. Что такое староста, она не знала. Возможно, новое гадкое прозвище? Но звучало оно вовсе не гадко, поэтому она осталась довольна. А спустя пару дней, ей стало известно, какую власть она получила в свои руки. И власть эта ей пригодилась.
Блондинку, которая сделала Маше то спасительное, щедрое предложение звали Тася. Она была особенной. Не потому что имела выдающиеся физические данные или удивительные таланты, а потому что больше в аудитории она не появлялась. Тем не менее, ее сессии загадочным образом закрывались.
Из всех одногруппниц Маша выделяла рыжую Альбину и брюнетку Дашу. Они обе изводили ее мелкими пакостями: подбрасывали на стул жвачки и разводили сплетни за спиной, а она тихо, но безжалостно желала им отчисления. Остальные студентки были Маше безразличны. Как староста, она радела за общественную деятельность группы и мало уделяла внимания своим отношениям с ней.
И все же одна подруга у нее появилась - Светка. Она училась на юридическом факультете и так же являлась старостой своей группы. Маша познакомилась с ней на праздновании Дня города и быстро разглядела в ней родственную душу. Светка красотой не блистала, даже, пожалуй, наоборот. Ее кожа была слишком бледной, оттого прыщи на ней были заметны столь же ярко, как звезды в безоблачную ночь; ее худоба была на вид нездоровой, но такова была от рождения ее конституция; у нее был неправильный прикус, поэтому на зубах красовались брекеты.
От Светки Маша узнала про Сережу Васнецова. Со слов подруги Васнецов представлялся едва ли не божеством. Светка тайно любила Васнецова и страдала от того, что вынуждена была делить свою любовь со всей женской половиной ее группы. Маша уверяла подругу, что страдать ровным счетом не из-за чего, но Света отвечала ей упорством.
— Вот он, — однажды в столовой она толкнула Машу локтем в бок и кивком головы указала на соседний столик. Маша увидела несколько парней с юрфака. – С темными волосами и в светлых джинсах.
Но рассмотреть Васнецова, как следует, Маша не смогла. Взгляд ее весьма не вовремя упал на лицо Гоши – кучерявого блондина, который сидел по центру этой компании и ржал неприлично громко. Маша поправила очки и, недовольно сощурив глаза, уставилась на гогочущее недоразумение и разглядела застрявший в его белых зубах кусок петрушки. Мерзость.
— Ну, как он тебе? – шепнула подруга, напоминая о себе.
— Он не твой уровень, — Маша отвернулась от парней и отправила в рот приличную порцию макового рулета. – Как и вся его компания.
От волнения Света не поняла ее, и тогда Маша пояснила:
— Каждой твари по паре, понимаешь? Так вот, твари наподобие твоего Сережи нужна… ну, Дашка, например. Чтобы мозгов было поровну на двоих. А тебе, вон, Андрейка подойдет.
Света посмотрела на Андрейку, одиноко сгорбившегося над своей тарелкой, и взгляд ее потух. Маша вздохнула.
— Да ты не расстраивайся. Найдем тебе кого покрасивее, чем Андрейка. Только не наделай глупостей из-за Васнецова.
Света вяло покивала, а Маша убрала грязный поднос со стола и направилась в аудиторию, чтобы наделать куда больше глупостей, чем могла сотворить ее подруга.
Когда она вошла, то застала затихающий спор Даши и Альбины. Будь на их месте кто-нибудь другой, то Маша, с присущим ей безразличием, просто прошла бы мимо. Но сейчас она села на свое место и обратилась вслух. Самый разгар перепалки она пропустила, и теперь ей оставалось довольствоваться его отголосками. Тем временем спор совершил неожиданный поворот и обернулся дележкой Сережи Васнецова.
— Зря спорите. Он Светке достанется, — подлив масла в огонь, Маша с холодным равнодушием наблюдала, как полыхнули гневом две пары глаз.
— Какой Светке? – хором спросили Дашка с Альбинкой, и Маша охотно поведала:
— Моей подруге… — не успела она закончить, как хохот прокатился по аудитории, — … с юрфака.
— Скворцова, ты - дура, — сочувственно качая головой, произнесла Даша. Про спор они сразу позабыли. – Спорим, таких, как ты и твоя подружка, Васнецов не заметит, даже если с лупой ходить будет?
Маша возмущенно покраснела.
— Спорим! Только не на Васнецова, он пусть Светке достается, а на любого другого!
— Ну, раз на любого, то соблазняй… ректора! — гнусно захихикала Альбина, а Маша побледнела. – Если выиграешь, так мы сделаем из Светки красавицу и отдадим ей Васнецова. А если нет, то до конца года будешь писать за нас курсовые.
