До фермы Эльдар доехал к десяти утра, когда июньское солнце уже палило вовсю. Воздух дрожал от жары, а на капоте черной ауди можно было пожарить яичницу.
Он вышел из машины, чувствуя, как футболка липнет к вспотевшей спине. Проклятый зной. Сощурив глаза, Эльдар недовольно посмотрел на безоблачное небо и подумал, что к полудню жара сравнится с адским пеклом. Ну, ничего, к тому времени он уже будет дома, в своей двухкомнатной квартире в центре Тихой пади, где новенький кондиционер, два вентилятора и электронный освежитель воздуха создадут островок рая в этом море летнего зноя.
В марте ему исполнилось тридцать, но выглядел он значительно моложе. «У тебя лицо мальчишки», – такие слова Эльдару доводилось слышать не раз. Ему это нравилось – лицо мальчишки, как маска, скрывающая сущность хищника, ягуара. Черные, вечно всклокоченные волосы, по всей видимости, записавшие расческу в разряд злейших врагов, темные глаза, из глубин которых будто бы смотрели безумные чертенята – все это делало его внешность довольно примечательной. По поводу глаз одна молодая особа ему сказала так: «Когда в них смотрю, то не знаю что от тебя ожидать в следующую секунду – то ли ударишь, то ли приласкаешь?» Тогда он ее приласкал, а ударил лишь спустя неделю.
Он взял с пассажирского сиденья небольшую спортивную сумку, захлопнул дверцу ауди и направился к дому. Туфли тут же покрылись слоем пыли. Эльдар подумал, что чертовому фермеру следовало бы проложить дорожку к крыльцу. Некоторые люди просто наплевательски относятся к собственному комфорту.
Справа от дома находился свинарник, возле которого стояли синий трактор и дюжина железных бочек. За свинарником начиналось картофельное поле. А вдалеке, в дрожащем мареве, виднелись деревенские дома и водонапорная башня, похожая на причудливый гриб.
Эльдар поднялся на крыльцо и постучал. Дверь открыл невысокий жилистый мужчина в выцветшей зеленой рубахе на выпуск и просторных штанах. Его кожа была коричневой от загара, в коротких каштановых волосах пробивалась седина, а в бледно-голубых глазах ощущалась усталость.
– Эльдар? – с волнением в голосе проговорил он. – Я знал, что ты приедешь. Когда Черномор не захотел со мной говорить по телефону, я понял: жди гостя.
Эльдар изобразил на лице сочувствие и печально улыбнулся:
– Мне жаль, Иван Сергеевич, но ты сам во всем виноват.
– Ну что же, заходи, – фермер открыл дверь шире, пропуская гостя в дом.
Внутри было не намного прохладней, чем снаружи. Пахло земляникой и выпечкой. Из кухни, вытирая руки полотенцем, вышла хозяйка – полная румяная женщина с волосами пшеничного цвета.
– О, у нас гости? – радушно улыбнулась она.
– Это ко мне, по делу, – ответил Иван Сергеевич.
Эльдар заметил, как быстро веселые искорки в глазах женщины погасли, сменились тревогой. Растерянно она спросила:
– Хотите квасу?
– Не откажусь, спасибо, – кивнул Эльдар.
Он и фермер проследовали в гостиную и уселись за стол, над которым нависал старомодный желтый абажур.
– Пусть она уйдет, – тихо сказал Эльдар.
Иван Сергеевич вздрогнул, будто на него повеяло холодом.
– Что?
– Скажи жене, чтобы вышла из дома.
– А, да-да, хорошо, – кивнул фермер.
Хозяйка принесла кружку с квасом и поставила ее на стол рядом с гостем.
– Слушай, Зин, – Иван Сергеевич коснулся локтя жены, – у нас тут разговор будет серьезный. Нам бы наедине…
Женщина посмотрела на Эльдара, потом на мужа, уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала. С поникшими плечами она покинула гостиную, взяла в коридоре ведро и вышла из дома.
Эльдар выпил полкружки кваса, вытер губы ладонью и окинул взглядом комнату. Ему показалось, что если убрать из обстановки хотя бы одну деталь – к примеру вон те огромные часы в углу, или тот шифоньер, – то нарушится какой-то баланс. Все здесь как будто было на своем месте, хоть сейчас приглашай съемочную группу и снимай фильм о деревенской жизни, причем никто не упрекнет декораторов в фальши.
Он посмотрел на хозяина дома.
– Итак, Иван Сергеевич, мне нужен твой палец, – проговорил он.
– Палец, – обреченно повторил фермер. – Черт возьми! Мне нужно поговорить с Черномором, – он с надеждой посмотрел на Эльдара. – Я объясню ему. Давай прямо сейчас поедем к нему…
– Мы никуда не поедем! – резко перебил его Эльдар. – Он не хочет с тобой говорить. Время, знаешь ли, вышло.
– Да у меня уже на следующей неделе будут деньги. К чему такие крайности? – у Ивана Сергеевича на лбу выступили крупные капли пота.
– Крайности?! – Эльдар хлопнул ладонью по столу. – Мать твою, фермер, я помню, как ты явился к Черномору и попросил в долг до пятнадцатого числа. До пятнадцатого! – он поднял палец вверх. – Он дал тебе эти десять штук без лишних разговоров, причем с копеечным процентом. Вот честное слово, не понимаю таких людей как ты. Божился, что отдашь деньги в срок, и на тебе – кинул!
– Обстоятельства, – поморщился Иван Сергеевич.
– Что?! Обстоятельства?! – выкрикнул Эльдар. Он чувствовал, как в нем пробуждается ягуар. Нужно взять себя в руки. Сейчас не время и не место. Он сделал большой глоток кваса и уже спокойно сказал: – Ты ведь знал, что будет, если не отдашь деньги в срок, верно?
– Знал, – мрачно подтвердил фермер.
– Мог бы трактор продать, или еще что. О чем ты вообще думал? Надеялся, что Черномор даст отсрочку? Войдет в положение? Да не такой он человек. Черномор не терпит, когда не держат обещания. И знаешь, я с ним согласен. Нет ничего хуже, чем подорванное доверие. Это сродни предательству.
– Какой палец заберешь? – Иван Сергеевич посмотрел в глаза Эльдара и тут же отвел взгляд, будто обжегся.
– Это тебе решать.
– Тогда… тогда – мизинец, – неуверенно заявил фермер. – Да, мизинец на левой руке.
Эльдар допил квас.
– Послушай, Иван Сергеевич… не думай, что все это доставляет мне удовольствие. Я бы предпочел забрать деньги, а не твой палец.
И это была правда. Конечно фермер, судя по всему, не слишком умный человек, раз решил испытать судьбу и не вернул вовремя долг, но он трудяга, простой и бесхитростный, а таких людей Эльдар уважал. Да и роль палача ему была не по душе. Впрочем, тут уж ничего не поделаешь. «Король сказал – рыцарь выполнил!» Простая формула, отражающая всю суть работы на Черномора. Выбор, конечно, есть всегда, но последние два года Эльдар находился не в том положении, чтобы вписывать в формулу какие-то поправки.
– Делай, что должен, – устало сказал фермер. – Делай и убирайся.
Эльдар расстегнул свою сумку, вынул и положил на стол нож в чехле, шприц, бинт, бутылочку с перекисью водорода, ампулу с обезболивающим и небольшую разделочную доску. Он с иронией называл эти вещи «Набор гуманного палача». Ампула, перекись, бинт – Эльдар считал, что наказанный должник не должен быть обозлен до предела. Обозленный человек может наделать глупостей. А так фермер хоть и лишится пальца, но и почувствует толику благодарности из-за того, что с ним не обошлись как с последним ничтожеством, медицинскую помощь оказали. Психология.
