«Как же все-таки называется эта книга?» – спросил бы известный американский математик, пианист, логик и фокусник, автор ряда книг по занимательной математике. «Unwonderland». С «Wonderland» все понятно: «Страна Чудес». А, вот, предлог… Не совсем «в…», не совсем «под…», не совсем «внутри…». И, одновременно, все это вместе.
Где эта «страна чудес»? Внутри героини? В магическом мире-отражении? В реальной Восточной Европе, мире малоизученном и, откровенно говоря, неправдоподобным? Или везде и нигде?
Ссылка на тексты Л. Кэрролла и Х. Мураками с его «Страной Чудес без тормозов» обманывают. Героиня романа М. Старко ничем не напоминает Алису, да и эстетика повествования совершенно другая. Сказки Л. Кэрролла неразрывно связаны с Англией, с английской игрой слов и поэзией нонсенса, с традициями и обычаями Острова. Великобритания и, особенно, Ирландия – территории, издавна обжитые волшебной сказкой. В конце концов «Смерть Артура», созданная Т. Мэллори в середине XV столетия, скорее, одна из вершин, чем начало английской сказочно-фэнтэзийной традиции, и магический Лондон известен нам ничуть не хуже Лондона «всамделишного». Да и в каком из них жил вполне себе реальный Джон Ди с его антрацитовым рефлексивным зеркалом? Но Островах грань между действительностью и выдумкой размыта и, до какой-то степени давно превратилась в грань между технологией и магией.
«– Почему вы никогда не пользуетесь самолетом? \\ – Мне страшно даже подумать, магия какой силы держит эту штуку в воздухе…»
Магическая Америка – другая. Магия была в эту землю привнесена, причем – именно из Англии, но изменилась неузнаваемо, породив не только магический Нью-Йорк и кучу очень современных индустриальных и даже постиндустриальных легенд, иногда, излишне правдоподобных, но и целые магические штаты вроде Лавкрафтского Род-Айленда или Массачусетса. Америка глобальна, и ее магия тяготеет к глобальности, в отличие от подчеркнуто домашней британской или японской магии или специфически городской магии Санкт-Петербурга.
Роман М. Старко интересен уже тем, что рисует новую фэнтэзийную провинцию, Восточную Европу. Возможно, книга, наконец, обратит внимание читателя на эти земли, которые привычно рассматриваются, как некоторая «почти пустошь», пространство борьбы русской и западноевропейской культур. А что, разве никому не нужная Трансильвания не стала с легкой руки Брэма Стокера обиталищем вампиров?
Действие романа начинается в Кракове и, в основном, там и происходит, но М. Старко отказалась от заманчивой и легко реализуемой идеи «городской фэнтэзи». Что-то, наверное, было потеряно, зато возник текст, похоже, не имеющий аналогов ни на русском, ни на других языках. Это – первый «европейский», вернее «еэсовский» роман, связанный не с тем или другим национальным государством и его культурой, а с Европейским Союзом, как целым.
Европейский Союз, конечно, находится в серьезном кризисе, но его основополагающая идея интересна и содержательна: империя нового типа, основанная не на завоевании, а на странствии: на четырех свободах перемещения. И этой свободой – реальной и магической, герои пользуются вовсю. Краков. Закопане. Берлин. Хельсинки. Отсылки к Таллинну и Варшаве. А поскольку пока мы имеем дело только с развернутой экспозицией, надо полагать, список будет расширен.
Так что, эстетика Восточной Европы, логика и этика Европейского Союза. И, ведь, в известном смысле в текущей Реальности нет ни этой эстетики, ни этой страннической логики! И то, и другое, творится в романе, а не привносится туда из окружающего мира. «Сделай сам!»
Другая сторона не менее интересна: Мария Старко написала не «Fantasy», а «Science Fantasy», произведение, где магические технологии опираются на соответствующие законы (не знаю чего – ясно, что не природы, и не психики… может быть, Слова?) и ограничены понятными рамками. Технологии эти развиваются. Правда, крайне медленно: «Еще нашим предкам обещали исцеление от всех болезней, заклятья для космических кораблей, магическую антигравитацию и все такое прочее. И где все это?»
А почему медленно? А потому что – Евросоюз. Особый, магический, из параллельного мира, но очень узнаваемый: евробюрократия и еврокомитеты: «…только система комитетов способна сдерживать весь этот хаос».
Современный Евросоюз иногда называют «миром взбесившегося права». В Евросоюзе Марии Старко оно «взбесилось» даже раньше, чем в текущей Реальности. Все-таки, у нас технологии, даже военные, контролируют менее жестко, чем в магию в «Unwonderland»`е! И каков результат? Мы уже вступили в 6-й технологический уклад, а в магическом ЕС решают проблемы перехода от 4-го к 5-му. Смайлик, естественно… Но все-таки, «у нас» атомное оружие – это уже «для папуасов», а «у них» магические бомбы упоминаются с придыханием.
Зато для автора «взбесившееся магическое право» стало настоящей находкой, почти литературным открытием. «Science Fantasy» с подробными описаниями логики заклинаний и их плетений и, едва ли, не химии зелий встречаются относительно часто – стараниями Д.Р.Толкиена, который умудрился написать целую статью об оптических свойствах сильмариллов. А, вот, «Science Fantasy», в которой магические законы вставлены в нормативно-правовое пространство я что-то не вспомню. Между прочим, это дало Марии Старко возможность обрисовать узнаваемый и достраиваемый воображением мир, показав нам, как связаны между собой магический образ жизни, магический образ мысли и магический образ деятельности. Связаны они, само собой, через право, ведь действие происходит в Европейском Союзе.
На этом материале можно было сделать юмористически-сатирический роман. Еще легче было написать фэнтэзийный детектив, благо главная героиня, Хлоя, работает в Комитете, хочется сказать Комконе (втором, естественно), да и почти все остальные герои, антагонисты и протагонисты, связаны со структурами «магической безопасности». Но Мария Старко и здесь пошла по необычному пути. В сущности – при всех элементах детектива, авантюрного романа, магического реализма и обыкновенной сказки – перед нами «женский роман».
И дело, конечно, не в том, что повествование ведется от имени женщины и ведется по-женски обстоятельно и неторопливо. Просто, Хлоя, с какими бы магическими, бюрократическими или даже катастрофическими вызовами она не сталкивалась, воспринимает их подчеркнуто лично. Это всегда – ее проблемы, проблемы ее личных друзей, коллег или недругов. События романа развертываются в магической Восточной Европе, но сама Хлоя взаимодействует с ней только на уровне эстетики – Краков она любит, к Берлину относится настороженно. Действует она в своем собственном личном пространстве, что особенно заметно в главах о Тени, магической изнанке сущего. Невооруженным глазом видно, что это – ее собственная Тень, и никакой другой она видеть не желает.
