Снова этот грязно-зеленый цвет бетонного “продола” под ногами. На сотню раз крашеные стены, с казенной плакатной агитацией, изредка заслонявшей их унылый грязно-голубой цвет. И захлестывающая волна тоскливого отчаянья, не позволявшая усомниться в реальности происходящего. Причем я прекрасно знаю, что стоит мне поднять взгляд, как в конце коридора увижу удалявшуюся стариковски-шаркающей походкой сгорбленную фигуру Вожжи. А в голове вновь отзовется данный им совет, столь неожиданно прозвучавший из уст самого авторитетного отрицалы отряда:
– Бери масть, Вага.
Найти косяк за первоходом, только что прибывшим с этапа, для актива задача несложная. После чего в облицованной кафелем умывальной комнате следовал крайне болезненный воспитательный процесс. Попытки пойти в “отмах” приводили в бешенство более многочисленного противника. Поэтому, когда сбитый с ног градом ударов ты оказывался на полу, тебя продолжали бить уже ногами. Что при подобной периодичности и моем отнюдь не богатырском сложении, в ближайшей перспективе неизбежно гарантировало отбитый ливер и опущенные почки.
Малолетка. Обитель проклятых душ на этом свете. Что долгие годы продолжает преследовать в образе жутких кошмаров. Самый беспредельный мир, из всех, что мне довелось видеть в жизни. Здесь царит настолько извращенный свод понятий и обязаловок, что представить что-либо подобное на взрослой зоне попросту невозможно. Чтобы не оказаться перемолотым этой системой, мало быть отморозком, ты обязан стать беспредельщиком, отбросив всякие моральные ограничения.
И теперь передо мной стоял нелегкий выбор – остаться верным блатному кодексу, либо принять красную масть, перейдя на сторону администрации колонии. Вот только времени на раздумья не оставалось. Фигура отрядника появлялась как всегда неожиданно. И его брошенный по сторонам хищный взгляд тут же останавливался на мне. Отвести глаза, отойдя в сторону, означало неизбежное избиение активом в самое ближайшее время. Причем действуя по прямой указке отрядника, никто и заморачиваться не станет искать повод. А значит, принимать решение предстоит именно сейчас, и на кону стоит не только моя дальнейшая судьба, но не исключено, что и сама жизнь.
Этот сон посещал меня не впервые, но, несмотря на осознание его нереальности, вместо облегчения приходит лишь чувство отчаянья от собственного бессилия сбросить его оковы, заставив себя проснуться. Вот и сейчас, частью сознания понимая, что перед моими глазами не более чем давние воспоминания, я продолжал оставаться под его тягостным эмоциональным воздействием.
На улице Гороховой ажиотаж
Урицкий все ЧК вооружает
Все потому что в Питер
В свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают
– Хорош харю плющить, подлетаем, – прозвучал недовольный голос Доктора, подкрепленный ощутимым толчком локтем в бок.
После безысходности посетившего кошмара, навалившаяся реальность казалась чудесной сказкой. Ну а неприветливый настрой Доктора становился понятен, стоило взглянуть на его невыспавшуюся физиономию. Значит за все шесть часов полета уснуть ему так и не удалось, в отличие от меня, без особых проблем засыпавшего в любых условиях. Только, ни любоваться на его хмурую мину, ни тем более сочувствовать, в мои планы не входило. Вместо этого я тут же прильнул к иллюминатору.
Признаться честно, раскинувшийся внизу пейзаж мало соответствовал моим ожиданиям. Рассчитывая увидеть бескрайние просторы золотисто-желтых песчаных барханов, я оказался безжалостно обманут. Иссеченный рельеф местности, простиравшийся до самого горизонта, имел тускло-бурый цвет, чем-то схожий с ржавчиной, хотя подобная цветовая гамма пустыни скорее попросту удивила.
Вслед за пробуждением меня все сильней захватывала волна внутреннего ликования. Оставляя лишь смутное ощущение непонимания, чем оказался вызван посетивший меня кошмар на этот раз. В прошлые его визиты, времена и действительно выдавались непростые, и если подобное мрачное напоминание и не помогало найти выход, то уж само по себе являлось сильнейшим стимулятором.
Самолет заложил крутой вираж, и моему взгляду открылась картина, до этого находившаяся с другого борта. Вид лазурной синевы моря смыл остатки тягостных размышлений, словно открывая двери в волшебный мир, где последующие десять дней мне уж точно не придется принимать никаких глобальных решений.
Да, уж! Вот вам и “Велком ту Эджипт”. На приближающемся по багажному транспортеру “сидоре”, замок был застегнут явно не до конца. Нехорошее предчувствие сразу кольнуло в самое уязвимое место. И по изменившимся контурам, даже не открывая сумку, я без труда определил исчезновение блока сигарет “Русский стиль”.
– Ну, голубообразные, что тут еще скажешь, потому и форма у них такая, – только и смог подумать я о Египетских таможенниках, открыв сидор, и убедившись в факте пропажи, как говорится, воочию. Впрочем, сам виноват, ведь еще в “Кольцово” сообразил, что попутчики заматывают свой багаж в целлофан отнюдь не из эстетических побуждений, но денег на упаковку пожалел. Да и Доктор ни словом не обмолвился, что наши сигареты здесь невиданная роскошь, вот и положил их, чтоб не помялись, на самый верх.
В-общем: Лох – это судьба. Успокаивало лишь то, что осознавая, что предстоит грандиозный бухач, я подстраховался, и сигарет взял с запасом. Ну а так как резерв оказался рассован в свободные места по всей сумке, вскоре я убедился в его сохранности. Ну что же, и даже столь незначительная удача без труда помогла восстановить душевное равновесие. Несмотря на то, что в другой ситуации подобное происшествие неизбежно привело меня в бешенство, после чего последовали грандиозные разборки.
Но омрачать настроение бессмысленным препирательством с администрацией аэропорта не возникало никакого желания, да и перспектив вернуть пропажу мало. Наверняка они все в доле, а доказать, что кража произошла именно здесь, а не в Российском аэропорту, нереально. Да пусть подавятся, подумал я, мысленно махнув рукой, и попросту выкинув этот инцидент из головы. После чего подхватил сидор, и направился к выходу из здания аэропорта.
Стоило покинуть кондиционируемое помещение, как встретившая меня волна зноя смыла последние капли неприятного осадка от случившегося. Нечто подобное я испытывал, пожалуй, только когда гостил у своей бабки в Таджикистане. Создавалось впечатление, что жара не просто атакует со всех сторон, а ее буквально источают все окружающие тебя предметы, в особенности асфальт под ногами. Тот же выбеленный безжалостным солнцем пейзаж, с редкими островками покрытой пылью чахлой зелени. Короче – кайф неимоверный. Особенно если учесть, что хоть по праву рождения я и являюсь сибиряком, при этом абсолютно не переношу холода. И гены бабки Таджички могли являться лучшим тому объяснением.
