Глава первая
О необходимости вычесывать драконов
День начался неудачно. Сначала Костю укусил за палец маленький серебристый дракон из инкубатора, и ему мазали палец йодом и делали прививку от бешенства. А потом, когда он пошел в сад и стал запускать в бассейне паровую яхту, его отловил охранник Петя, здоровенный тип в камуфляже. – Вот ты, значит, где спрятался… – Петя почесал резиновой дубинкой голову, непривыкшую к умственному напряжению. – Тебя, это, отец зовет, Пантелеймон Петрович… Беги, давай, к драконьему загону, – хихикнув, добавил он. Костя, почуяв недоброе, замешкался, и яхта, врезавшись в мраморную статую наяды, взорвалась. Посыпались осколки. Бассейн и окружающий его розарий накрыло серое облако. А когда оно рассеялось, Костя увидел, что наяда и камуфляжный Петя теперь одинакового цвета – черного.
Петя нехорошо выругался и полез в бассейн за обломками яхты, а Костя поплелся к драконьему загону.
Он прошел мимо благоухающих пионами и ирисами клумб, мимо искрящихся фонтанов, мимо увитых зеленью гротов. На небольшой лужайке за чайной беседкой Костя заметил павлина Пашу. Павлин распускал свой хвост с таким наглым видом, что в другое время Костя точно надергал бы из него перьев, но сейчас ему было не до того. Из-за живой изгороди на Костю выпрыгнул зеленый сенбернар Бальд – результат неудачных зоотехнических опытов Пантелеймона Петровича. Бальд был размером со слона, и в свое время на таких псах можно было бы делать хорошие деньги, если бы не их зеленая окраска. Но пока занимались цветом, мода на больших собак прошла, потому что кто-то завез в страну первого дракона. И тут началось…
Какие только драконы не появились! И разноцветные, как попугаи, и однотонные, и прозрачные как стекло, и огромные, величиной с «Боинг», и маленькие карманные, и четырехкрылые, и бескрылые, и трехголовые, и огнедышащие, и детские, пожаробезопасные… Местная птицефабрика «Солнце в скорлупе» даже стала разводить некрупных, с индюка размером, драконов и продавать драконьи яйца и окорочка в пластиковых упаковках.
Потом общество охраны магических животных добилось запрета на забой драконов. Но, по слухам, на птицефабрике до сих пор велись работы по их селекции, а в городе поговаривали, что на складах под фабрикой лежат в инкубаторах яйца гигантских чудовищ величиной с Несси. В газетах тоже проскальзывали истории о хозяйках, купивших на рынке упаковку куриных яиц и обнаруживших позже на своей кухне крохотных дракончиков.
Пантелеймон Петрович, поддавшись моде и спросу, естественно, тоже занялся драконами. А недоведенный до ума Бальд так и остался зеленым и разгуливал по поместью, играя с Костей и гоняя драконов и кошек.
Костя приподнялся на цыпочки и вяло потрепал Бальда по изумрудной морде. Бальд стал прыгать на Костю, припадая к земле и отчаянно виляя гигантским хвостом. На макушку мальчику спланировали клочья зеленоватой шерсти. Но Костя играть не захотел, и Бальд, обидевшись, погнался за павлином. А Костя прошел мимо ипподрома, где за изгородью гулял единственный непроданный единорог, и попал на хозяйственный двор.
Здесь между сараями и гаражами высились стога соломы, грязные ящики, груды лопат, пахло бензином и навозом…
Драконий загон, гигантское поле, огороженное со всех сторон, в том числе сверху, толстыми сварными конструкциями, начинался тут.
Отец ждал его у входа с вилами в руках. Мобильники и крохотный компьютер болтались на его дорогом аргентинском поясе, неожиданно и нелепо перехватывающем ватник.
– Ну вот, чадо, – заявил Пантелеймон Петрович и стряхнул навоз с резиновых сапог, – пора тебя к делу приставлять, к бизнесу, конкретно. Я, когда мне одиннадцать лет было, этими вот вилами каждый день груду навоза перелопачивал. Тридцать коров у меня было… И свиньи. Начинал с вил, теперь вот виллу имею! – Отец хохотнул, компьютер на животе нежно запел в ответ что-то из Вивальди. – Теперь вот тебе эти вилы передаю. А будешь работать, конкретно, и виллу передам.
– На фига мне вилла, – мрачно огрызнулся Костя. – И драконы – это тебе не свиньи. Один дракон гадит, как стадо коров. А мне убирать…
– Не только убирать. Ты вообще присматривайся, конкретно. К дракону подход нужен. Чтоб он тебя за хозяина считал. Тогда тебе и яйца будут, и приплод. Ты каждую дракониху знать должен: и по морде, и с хвоста, и по повадкам. И лечить их, и вычесывать, и ласкать…
– Толпу народа держишь, – возмутился Костя, – плюнуть некуда, чтоб не попасть в охранника. А навоз родной сын должен кидать?!
– Поговори мне! – рассердился Пантелеймон Петрович. – К свинье – и к той подход нужен. А дракон – существо деликатное, я его чужому человеку не доверю.
– А если заклятие наложить, – не унимался Костя, – чтоб хоть навоз сам исчезал! У тебя ведь есть диплом, что ты курсы магии окончил. И лицензия есть. Ну а вычесывать я уж сам буду…
– Накладывал я заклятие, конкретно. Все по инструкции. Тогда у меня Золотоглазка и издохла. Ну ее, эту магию! – и Пантелеймон Петрович добавил не очень хорошие слова.
А Костя подумал про себя, что надо не магию ругать, а учиться нормально. Он знал, что диплом об окончании курса магии отец купил вместе с правами на вождение автомобиля и самолета и корочками об окончании курса полетов на драконах. С тех пор были разбиты три «Мерседеса», один БМВ и старенький трактор. Из самолета отец дважды катапультировался, а потом предусмотрительно нанял пилота. На драконе отец летал вообще один раз, и крайне неудачно. Золотоглазка сбросила его на землю, и дело могло бы кончиться совсем плохо, если бы горе-наездник не упал в ту самую кучу навоза, убрать которую ему не помогла магия.
Костя мрачно смотрел туда, где на взрытом ногами и хвостами поле переливались гигантские чешуйчатые тела, похожие на оживших динозавров. Временами издалека доносился тяжелый вздох, вылетало облачко пара или сноп искр…
Еще вычесывать их! Косте вообще не хотелось возиться с этими тварями. Куда с бóльшим удовольствием он бы отправился на улицу гонять кур с соседскими мальчишками. Но с отцом не поспоришь. Да и отношения с ребятами у него не сложились.
Это дурачье не понимало своего мальчишеского счастья: жить в крохотных развалюшках, окруженных упоительными садами и голубятнями, собачьими будками и сараями, набитыми всякой всячиной. Они не ценили возможность мотаться весь день по улицам, гоняя воробьев и не зная уроков музыки, карате, английского, треклятого японского и уж тем более этих чертовых драконов.
Ребята завидовали Косте, ведь его дом занимал целый квартал на окраине города, а драконья ферма простиралась вообще до самой реки. Они обзывали Костю «драконьим дерьмом», «новым русским» и другими обидными прозвищами. Но когда он выносил на улицу свое духовое ружье или портативный компьютер, мальчишки оказывались тут как тут. Сегодня на такое счастье рассчитывать не приходилось.
