В некотором царстве, в некотором государстве жил был царь Агап. Был он вдовец, и лет ему было больше ста. Царскому делу он отдал с полвека своей жизни. Утомилась царская душа от суеты государственной важности, и решил Агап, что пришла пора в молитве да покое жизнь свою доживать, Бога прославлять, душу от погибели посмертной спасать.
Случилось как-то раз: сидел он в своём тронном зале совсем один. Запер двери, выставил стражу, строго-настрого приказав:
Просидел Агап в раздумьях сорок дней и сорок ночей. Под дверью сгрудился весь царский двор, а за дворцом собралось столько люду, что яблоку негде было упасть. Стоят все перешёптываются, как бы чего с царем не случилось. Хотели дверь снести, но стража царская непреступна: толпе войти не дозволила. Услышал Агап, радение народа, вышел и говорит:
– Царевича Титушку ко мне извольте пригласить! Немедля!
Толпа придворных зашумела, а царевич тут как тут.
– Батюшка, о чём же вы так долго изволили размышлять? – спросил Тит.
Царь хитро взглянул на наследника, да так грозно, по-царски, как крикнет:
– Царём будешь! – Все так и ахнули! – Объявляю срочное собрание всех государственных чинов и царских наследников. Сию минуту быть всем в совещательной палате!
Главный министр, чуть в обморок не упал от волнения. «Титу корону передаёт, он же всю политику вековую перепишет! Знать, царь помирать собрался, грядут большие перемены».
Только царь промолвил, как все уже собрались. Стоят, ждут, с ноги на ногу переминаются, от страха трясутся. Министры в тревоге крестят друг друга, с жизнью прощаются. Лютует царь, как бы кому голову не приказал отсечь! Родня царская шепчется, как бы им наследства не лишиться. Все думают, что царь Агап совсем сума сошёл: сорок дней один взаперти просидел, не пивши и не евши. Видимо оголодал как волк, а теперь злится. Хоть и стар, да грозен как прежде!
Стал Агап перед собранием мирен да кроток, всем на удивление. Перекрестился и говорит:
– Любезные народа служители, дворца нашего жители, знатные и богатые, учёные и во дворце рождённые, есть у меня к вам слово важное. Я уже совсем стар. Силы мои на исходе, а душа к Богу просится. Думал я сорок дней и сорок ночей, вот мой царский указ: назначаю сына моего царевича Тита Агаповича – царём, вместо себя. Теперь он будет нести эту нелёгкую государственную службу. Меня же в монахи постричь и до смерти в монастыре не беспокоить.
– Да как же так? Царь Батюшка! Ваша власть ух какая крепкая! Титушка наследничек наш ещё молод-молодёхонек! Вражьи рожи так и рыщут, наших слабостей ищут. Как бы войны не случилось, – сказал генерал.
Царь сверкнул глазами сердито, жахнул посохом по полу и как зыкнет:
– Богатырская силушка, да Дух Святой – вот наша твердыня! Боятся супостаты, нашего Духа! Титушка хоть и молод, да не так уж и прост. Царских кровей будет: народ любит, Бога боится! Он у меня царевич современный, и ему сподручней в нынешнее время царствовать, нежели мне – вековому старцу, – заключил царь Агап.
– Царь батюшка, выслушай вот что: за морем зародилось некое душевредство, называется новая мода. Опаснейшая выдумка! – сказал министр по делам заморским.
– Какая такая выдумка? – поинтересовался Агап.
– А вот какая: песенку люди поют, в яркие кафтанчики рядятся, пританцовывают, весело так пляшут-пляшут! Отменили все древние, отцовские законы, говорят, что Бога нет, зло стали называть добром, а эту моду новую нарекли свободой, чтобы свободно творить свои грешные делишки, а кто против что скажет, того в темницу, чтобы не мешал.
– Быть такого не может! Это что еще за сумятица такая? У нас не заграница, тут новая мода не приживется. Закостенели вы господа! Новое для вас всё ровно, что плохое, – сказал Агап.
– Не вели казнить, царь батюшка, эта новая мода очень хитрая! Сам чёртец её придумал. Это он сочинил песенку, которую поют. Это он придумал танец, который пляшут, это он нашил кафтанчиков разноцветных да блестящих.
– Чёртец, говоришь? Что ещё за песенка? – любопытствовал Агап.
– Песенка весьма хитрая, есть в ней слова о мире, о свободе, о богатстве и о счастье. Выглядит все благородно, только чтобы это получить, чёрту нужно послужить.
– Вот ведь разгулялась нечистая сила! Пока Дух Святой в нашем государстве есть, черти со своими песенками, что блохи за ухом! – пошутил царь.
– Э-э нет, царь батюшка! Хитёр он да лукав! Где-то выкрал окаянный книгу волшебную, в которой записаны хотения всех людей на свете. Хочет ли кто-то злата и серебра, или славы, или угощений вкусных, или дворец построить, или ещё что, то лукавый всё прочитает в этой книге, а потом обманом в свои сети затянет, не выберешься! Даст всё что пожелаешь, только песенки его пой, да пляши! А кого обмануть не может, того пытается погубить! И нет на него управы, и никто его не побьёт! – зарыдал министр.
– Да как же нет управы? Пост да молитва, вот наша битва! Ежели к нам сунется, мы его и побьём! Ох, утомили вы меня старика! Пускай Титушка теперь разбирается со всеми вашими модами! Я повелел: Титу престол царский передать. Живо исполняйте! Слово царское закон! Титушка, иди выспись как следует, завтра тебя коронуют. На последок, скажу тебе секретец один, может, когда сгодится! – сказал Агап и на ухо сыну шепчет, –
