Я стояла и смотрела вниз. Раз человек. Два человек. Да когда же они все разойдутся по своим уютным и сухим бетонным коробкам? Не хочу становиться не только своей, но и чьим-то еще убийцей.
Я подняла глаза наверх, на темное, устланное тучами небо, а дождь хлестал меня по лицу. Я всегда любила его, и он меня, кажется, тоже. Именно поэтому он сердился не в силах простить мне мои намерения. Но это неизбежно. Если я проживу… Хотя, нет. Просуществую хоть один еще день, я перестану быть собой. В скором времени из пустоты, спокойно наполняющей меня изнутри, как соленая вода, наполняющая стеклянную банку, чтобы стать чьей-то памятью об океане, появится ужасное, но безразличное морское чудище, которое съест мое сердце и, свернувшись в клубок, смиренно займет его место. Но я этого не хотела. Я хотела остаться той хрупкой, потерявшей смысл жизни, девочкой, которая сейчас стоит на крыше чьего-то дома и сожалеет лишь о том, что умрет под таким унылым небом.
– Хотела бы я, чтобы звезды увидели мое падение. Пусть знают, что люди тоже иногда разделяют их независтную участь.
– Так и прыгала бы в хорошую погоду. Могла бы и о других подумать. То есть обо мне.
Я обернулась. Он стоял позади меня, безуспешно пытаясь укрыться от дождя под дешевым хрупким зонтом. Или она, или оно… Было неясно. Нет, конечно, выглядел он как парень моего возраста, может даже младше, но от человеческого у него был лишь облик: высокий рост, среднее телосложение, белая рубашка, черные жакет и брюки три четверти, оголявшие худые бледные щиколотки
– Ты морское чудище, что пришло за моим сердцем?
Я не боялась его. Бутылочка с запиской "страх" давно покоилось в глубинах моего океана. На самом деле мне было даже все равно, кто это или что. Я спросила не из любопытства, а из вежливости, ведь это существо… Нет, пусть будет пока человеком. Ведь этот человек проделал долгий путь, а сейчас мок под проливным дождем, и просто молча развернуться и сделать шаг в бездну было бы невежливо. Мне бы, наверно, было обидно.
– Морс-кое-е-чу-ди-ще,– по слогам произнес парень и с сочувствием посмотрел на меня.– Знаешь, у тебя проблемы. Ты совершенно не умеешь придумывать имена. Слишком длинно и никакого вкуса. А я-то надеялся, что ты будешь первой, кто сам придумает мне имя. Эх, все приходится делать самому.
Человек подошел, отбивая своеобразный ритм своими каблуками об бетонную поверхность крыши, к перегородке, рядом с которой я стояла, и, мимолетно посмотрев мне в глаза, сел прямо на нее.
– Как насчет Джона?– радостно предложил он, но тут же покачал головой.– Нет, так меня звали неделю назад. Не люблю повторяться. Может, Алиса? А, нет, это не для этого тела, не хочу уже менять форму. Тогда Деглошентектовира? Нет, это же не тот мир, для тебя слишком сложно его выговорить…
Он опасно отклонился назад, держась за перила лишь кончиками своих длинных и, как я думаю, холодных пальцев. Парень нахмурился, напряженно думая. Неожиданно его лицо просияло, и он принял нормальное положение.
– Точно, сегодня я Лео. Простенько и со вкусом.
– А я…
Я хотела представиться в ответ, опять-таки из вежливости, но он прислонил свой палец к моим губам. И правда холодные.
– Нет смысла,– покачал он головой.– Вы, люди, не знаете своих имен. Настоящих. Те, которые вы даете друг другу – не представляют для меня никакой ценности. Просто набор звуков.
– А у тебя хоть есть имя? Ты-то, вон, на ходу вообще придумывал.
Не знаю, почему, но я немного рассердилась на него, хоть и сама понимала, что что-то в моем имени есть… Бессмысленное.
– Неа, мне и не нужно. Имя заковывает в цепи и лишает свободы, а мне это ни к чему. Ненавижу ограничения.
– Тогда зачем, хоть и на время, но ты ограничил себя именем? Скажу по секрету: тому, кто собирается шагнуть в пустоту, абсолютно наплевать на то, как там кого зовут.
– А что, хорошая идея. Ты мне нравишься!– обрадовался тот, кто назвался Лео.– В следующий раз так и сделаю. А сейчас… Я немного отошел от темы. Спрошу прямо: авария, рак, старение или туберкулез?
Я посмотрела на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. Лео все так же мило, но немного пугающе улыбался, однако я поняла, что он не шутит.
– Что…
Но не успела я договорить, как он меня перебил своим очередным радостным возгласом.
– Ага! Что – значит ч. Тогда будет чума.
Он соскочил с перил и, радостно напевая себе что-то под нос, взял меня за плечи и толкнул назад, прямо в пустоту.
***
Я лежала и смотрела на старый деревянный потолок, а сама не могла пошевелиться. Тело было необычайно тяжелым, а боль была такой, как если бы мое тело сжигали изнутри. Дышала я часто и через силу, как если бы что-то застряло поперек горла. Собрав все силы, я достала руку из-под подобия одеяла и поняла, что это не мое тело, не мой дом и не мое время. Возможно даже не мой мир. Это тощее тело, больше похожее на набор костей, обтянутый желтоватой кожей, принадлежало другому человеку. Я повернула голову и увидела Лео. Он стоял, наклонившись надо мной, и все так же улыбался.
Я не могла говорить. Это тело умирало, и я – вместе с ним. Но я знала, что для того, чтобы он меня услышал, произносить слова вслух необязательно.
– Твоих рук дело?
– Возможно,– уклончиво ответил парень.– А какая тебе, собственно, разница?
– Верни меня обратно!
Если б могла, я бы закричала, начала плакать, биться в истерике, но тело этого не позволяло. Я мола лишь медленно умирать, сопровождаемая чувством безысходности и сожаления, пожирающими мою душу, что не в силах позвать на помощь, изнутри. Лишь несколько капель слез, скорее всего последних, скатились по моим впалым щекам.
– Ты хотела умереть, добровольно расстаться с жизнью. А знаешь, сколько таких, как эта девочка? Тех, кто хотел бы жить твоей жизнью, но не может? Сколько тех, кто хотел бы твои здоровые сердце и легкие, тех, кому нужны твои тонкие руки и ноги. Я просто сделал лучше для всех. Ты умрешь, как и собиралась, а она займет твое тело и продолжит жить. Спустится с крыши, придет в твою квартиру, достанет твои запасы печенья с верхней полки и станет жить, как будто так и должно быть. Как будто существовала только она, а не ты. Все ведь прекрасно закончится!– Лео торжественно всплеснул руками.– Не так ли, моя дорогая?
