Людмила Шторк – Шива - Тобол

Большой Чарынский каньон много лет радует глаз проходящих мимо людей, маня их побродить среди величественных скал причудливых форм. Множество любителей необычной красоты земли со всех уголков планеты посещают это удивительное место, восхищаясь творением природы – ветра и воды. Веками речки большие и малые вымывали песок и глину из скал, обнажая древние слои каменистых пород. Ветер и дожди продолжали стряхивать с пород песок, придавая скалам необычные формы.

Можно бродить не один день по дну каньона, восхищаясь мастерством Великого Художника, посредством ветра и воды, создавшего удивительные замки, колонны и башни, поражаясь, как каменные громады держатся на тонкой «шее» не разрушаясь десятилетиями. Эти странные чудища многие века медленно поднимаются из земли с помощью ветра и воды, расправляя онемевшие члены и подставляя их жаркому южному солнцу Азии. Красные и бурые камни почти безжизненны. Горячее степное солнце высушивает стланцевые породы, не позволяя растительности запустить в них корни. Но в долинах у самой реки поздней осенью и зимой мирно пасутся отары овец, ощипывая скудную растительность.

Но поднимаясь по руслу реки Чарын, путник наблюдает, как обветренные сухие кости сказочных великанов, словно плотью покрываются зеленью, наполняются жизнью, пением птиц и покрываются множеством видов животных, расцветая на глазах большим разнообразием жизни.

И в горах у истока реки, около самых ледников, словно избавившись от всех оков, жизнь разлилась вокруг, наполнив собою все, от земли, до высот неба.

С ранней весны и до поздней осени Жайлау дает пищу овцам, лошадям и коровам. Здесь они нагуливают потерянный за зиму жирок и растят потомство. Чабаны бережно охраняют животных от хищников, и ни одно стадо не обходится без верных помощников – пастушьих собак, которые день и ночь несут свою стражу при отарах.

Прекрасные горные равнины зимой становятся почти непроходимыми из-за глубокого снега и потому зимой чабаны живут на скудных растительностью низинах. И здесь, внизу большие отары овец и табуны лошадей пережидают суровую зиму, обгрызая жесткие колючки, мечтая о весне и свежей травке.

В этом году весна порадовала людей и животных своим ранним приходом. Весна становилась ласковее и теплее, прогоняя остатки холодного снега, и скоро весеннее ласковое солнце согревало верхушки степных трав, заставляя благоухать первые редкие степные цветы. В оврагах и в дальнем каньоне все еще лежал почерневший снег, и воздух был прохладным и влажным. Выходя из помещения, люди поеживались и запахивали куртки, несмотря на яркое солнце.

Постоянные порывы ветра в степи, стихающие лишь иногда, не позволяли забыть об уходящей холодной зиме. И только в редких впадинах, защищенных от ветра, можно было погреться на солнышке и насладиться теплом. Непривычному к этим местам путнику было бы непонятно, чем могут питаться здесь животные? Трава была редкой и жесткой. Но овцы и коровы, выросшие в этих краях, радовались весенней травке. Всю зиму им приходилось обгрызать сухие веточки почти до корня, и только вечером чабаны бросали голодным животным немного сена, а сейчас молодая, почти незаметная зеленая поросль казалась мягкой и вкусной. Скоро отары тронутся с зимовья к горам, в верховья реки Чарын, где стада смогут насладиться настоящей горной травой и нагулять потерянный за зиму жирок. Но сейчас приходится довольствоваться зеленью впадин и радоваться, когда чабан погонит ближе к каньону, на дне которого протекает речка. Вдоль реки много зелени и овцы торопились наполнить ею желудок, чтобы потом вечером в прохладе, отдыхая, пережевывать ее, еще раз мечтая о летнем изобилии.

Русло реки пересекало степь глубоким каньоном с крутыми берегами, дно каньона в некоторых местах достигало в поперечине нескольких десятков метров и его покрывали сплошные заросли. Причудливо изогнутые ветви туранги создавали впечатление фантастического пейзажа, арча, тамариск, розовые в цвету кусты курчавки и невысокая трава создавали много укромных уголков для отдыха. Бурная в верховьях, река Чарын спускаясь с гор, растекалась по степи, успокоившись от быстрого бега, давала прохладу окружающей растительности и своим журчанием не нарушала, а лишь подчеркивала тишину. Если бы случайный путник оказался в степи, лишь в сотне метров от русла реки, его глазам предстала бы ровная степь, с невысокими редкими холмами, без каких либо признаков деревьев или впадин. Но подойдя к самому краю, путник поражался красным скалам, уводящим вглубь земли, зеленым полянам на дне каньона, прикрытым тенью деревьев и прохладе мутного от талого снега весеннего потока. Меньшие по размеру каньоны, как речки стекались в основной большой каньон, на дне которого протекала довольно большая река.

Отары пасущихся овец и крупного скота раскинулись по весенней степи в нижней части реки Чарын, откуда видно как глубокий каньон, как река «растекается» выходя на равнину и его стены становятся все ниже. Отары овец разбросаны по степи до самого горизонта, но чабанов, кажется не видно вообще и только крупные собаки, ростом выше некоторых овец лениво обходят стада, сгоняя увлекшихся ягнят. Мало смельчаков, отважившихся подойти к стаду и уж тем более взять хотя бы одну овцу. Если бы появился такой смельчак – рассеявшиеся между овцами и мирно отдыхающие алабаи и другие пастушьи собаки мгновенно собрались бы к нему с лаем и рычанием готовые отстаивать хозяйское добро. И не многие достаточно сильны, чтобы тягаться с серьезными псами.

На сердитый лай собак сразу появляется чабан, до этого момента мирно отдыхающий под редким кустом тамариска или джиды и тогда непрошенному гостю приходится объясняться не только с собаками, но и с чабаном. Но чужаки, охочие до чужого добра не часто появляются в степи, где редкие кустики позволяют оглядывать пространство в несколько километров. Поэтому сейчас стадо вместе со своими охранниками наслаждалось тишиной и покоем. Многие коровы и овцы еще не разрешились от своего бремени и были очень вялыми, готовясь дать потомство. Крупные коршуны кружили над землей в поисках добычи на своих мягких крыльях, не нарушая тишины.

Чуть в стороне от овец две крупные собаки пасли небольшое стадо годовалых телят, которые доставляли своим охранникам немало хлопот, резвясь и играя. Один маленький бычок разбежавшись, боднул другого и тот не остался в долгу, размахивая еще не существующими рожками, помчался догонять обидчика. Оба проказника побежали вниз, в глубокий каньон с крутыми берегами, рассеченными тропками, на дне которого пробегала речушка, уже много веков поившая своими водами отары овец и диких животных этого района до середины лета. Далеко ниже по течению, речка впадала в большую реку Чарын, но здесь, она казалась крошечной в каньоне глубиной почти в пол километра. К середине лета русло маленькой речки высыхало, трава в степи выгорала, кусты тамариска и курчавки, радовавшие глаз яркими красками весной, становились неприглядно серо-зелеными, а отары вместе с чабанами кочевали вверх по течению основной реки, в горы, где травы и воды было вдоволь для всех стад.