1. Пролог
Боже...
Что происходит тут? Как я такое допустила? Не надо было покидать Харьков...
- Здравствуйте, Матвей Владимирович, - выпускает меня с объятий Андрей, и поворачивается в другую сторону, чтобы поздороваться с моим кошмаром в реальности. - Хочу представить вам мою невесту, Мию.
Он обнимает меня за талию и поворачивает к себе.
Что ж Мирослава, вот твой страшный сон, и тебе придётся встретиться с ним лицом к лицу. К сожалению, в реальности, а не во сне.
- Мия, это мой начальник, Матвей Владимирович.
Я делаю поворот на девяносто градусов. Последний мой вдох был, в момент, когда Гордей сообщил, что Матвей тут. Теперь кислорода в лёгких нет. Они сжимаются так сильно, что я физически чувствую боль.
Смотрю сначала на его руки. Те же большие и красивые. А потом резко поднимаю глаза вверх.
Бах. Бах. Бах.
Сердце стучит так сильно, что люди, которые стоят рядом, скорее всего, слышат его. Глаза Матвея расширяются, а рот открывается. Он молчит. Но вот его глаза... Они так много говорят, что мне становиться только хуже от этого.
Здравствуй, мой личный кошмар. Моя любовь. Мой ад. Моё прошлое.
- А это Мия, моя невеста.
- Невеста, - шепчут губы Матвея. Ох, уж эти губы, душу рвут мне, будоражат кровь, и отправляют назад. В те яркие моменты, когда я была счастлива с ним.
- Мия Новак, - говорю уверенно, даже руку протягиваю. Мирослава умерла. Я не она, - хочется добавить.
- Мия Новак, - повторяет он, и берёт мою руку в свою.
Разряд. Взрыв. Дрожь.
- Мне ваше лицо до боли знакомо, - добавляет он.
Я торможу. Зациклено смотрю на наши руки. Контакт, длинною в два с половиной года. Бесконечно долгое время, расстоянием огромной пропасти. Мы упали в неё вместе, но выбрались поодиночке, по разные стороны.
- Мы то же самое сказали с Наташей, - говорит Гордей. Я пытаюсь высвободить руку с его пальцев, но он не даёт, лишь сильнее сжимает. Снова поднимаю глаза вверх.
Разряд. Взрыв. Дрожь.
Так всегда будет происходить, когда мы будем сталкиваться взглядами? Нет, не будет. Это последняя наша встреча. Больше не будет.
- Мия, - обращается ко мне Наташа, - расскажите о своём фонде. Чем он занимается?
- Это фонд помощи женщинам, которые подверглись домашнему насилию. Тем, которым удалось сбежать от мужа - тирана. Таким женщинам нужна крыша над головой, и место где они будут чувствовать себя в безопасности, - пытаюсь обуздать свои чувства и говорить спокойно.
- Мия, основатель этого фонда. Чуть больше года назад она запустила данный проект, нашла спонсоров и помогла уже десяткам женщин, - дополняет мой рассказ Андрей.
Освобождаю руку, когда Матвей переводит взгляд на Андрея. Он как будто впервые его увидел здесь. Я же быстро отступаю от Горского, и встаю рядом с Андреем. Чувствую себя возле него в безопасности. В мнимой, но безопасности. Рядом с Горским никто не в безопасности. Особенно я.
- Благое дело делаете. Обязательно пригласите и нас, если будет проходить такой вечер.
- Обязательно, - отвечаю Наташе. Она мне нравится. Да, в роли жены Матвея она нравилась мне меньше. А вот в роли жены Гордея, в самый раз.
- А откуда возникла идея данного проекта? Надеюсь, вам или вашим близким не пришлось такое пережить? - спрашивает Матвей.
Резкий поворот в его сторону. Осматриваю с головы до ног. И снова к глазам.
Сейчас он режет меня без ножа. Что ж, я уже не та маленькая девочка, которая боялась говорить и причинять боль дорогим людям. Я выросла. Возмужала. Победила. Та девочка умерла. А я выжила.
- Нет. Что вы?! Если бы со мной такое произошло, я бы умерла, наверное, - делаю небольшую паузу. Нужен воздух. Вокруг слишком много запаха Матвея. Он везде. Он мешает думать мне и быть той сильной женщиной, которой я стала. Да, мне скоро двадцать один, и я пережила домашнее насилие, вот, что я должна кричать миру. Но вместо этого, я рассказываю всем историю Мирославы Горькой. - Два года назад я познакомилась с девушкой. Её звали Мирослава. Она сбежала от мужа, который издевался над ней. И от людей, которые её предали, - говорю чётко, внятно. Хочу, чтоб он понимал, для кого эта история. - Ей не было кому помочь, она сама карабкалась с ямы, в которую её бросили. А если б у неё был кто-то, кто мог бы помочь, то думаю, история сложилась бы по-другому. Но такого человека не нашлось, к сожалению.
- И что случилось с ней? - спрашивает жена Гордея.
- Она погибла в автоаварии, когда муж вышел на её след. Она убегала от него, и, не справившись с управлением, разбилась.
- Какая грустная история, - севшим голосом говорит Наташа.
- Не то слово, - заключаю я. - Извините, но мне надо отойти.
Двигаюсь в сторону туалета. Тонкая шпилька стучит по паркету, но я не слышу её. Моё сердце стучит в миллион раз сильнее. Оно сжимается так сильно, что кажется, будто ему и вовсе нет места в груди. Лишнее, ненужное, брошенное и преданное.
О, моё сердце...
Все силы иссякли, я истощена и вымотана. Меня не заботит ни жених, который остался за спиной, ни люди, которых я до этого не знала. Ни сам Матвей Горский.
Меня волнует только моя тайна, которая спит сейчас дома. Мой сын, о существовании которого, не знает никто. Ни мой муж, ни отец ребёнка.
В туалете прикладываю мокрые руки к лицу, хочу остудить жар. Всё напрасно. Ничего не помогает. Руки и ноги дрожат. Я не готова была встретить его. Не то что сегодня. Никогда. А тут дважды пришлось пережить встречу. В первый раз, когда думала, что Гордей это он. И второй, как появился настоящий Матвей.
Он начальник Андрея. Какой ужас. Андрей с такой гордостью рассказывал о своём начальнике. Он так его расхваливал. Восхищался. Знал бы он, что этот начальник, отец Артура, говорил бы он с таким восхищением о нём?!
Время, проведенное наедине, не помогло. Прошло пятнадцать минут, пора возвращаться. Если я сейчас не выйду, Андрей что-то заподозрит. Поэтому взяв всю волю в кулак, выхожу с туалета. И сразу же сталкиваюсь с Горским.
Что это Матвей, даже на секунду не сомневаюсь. Они с братом, хоть и близнецы, но различить их можно. Вот, например, у Матвея есть родинка на щеке и шрам возле брови. Этот шрам он получил в аварии, когда в нас врезалась машина. Голос и запах, у них тоже разный. Вкус, думаю тоже. Но последнее, уже не моё дело. Давно, не моё.
- Нам надо поговорить, - сразу же напором двигает на меня Матвей.
- Не о чем нам с вами разговаривать, Матвей Владимирович, - делаю акцент на статус, который нас разделяет.
- Очень даже есть о чём. Он знает? - сразу понимаю, о ком и о чём он говорит, но включаю дуру.
- Кто? О чём? Не понимаю вас. И вам не кажется, что для малознакомых людей, вы слишком много задаёте мне вопросов?
Матвей заталкивает меня назад в туалет. Подпирает к стене, и нагло задирает платье.
