Татьяна Полякова
Тонкая штучка
Вечер ничего не обещал. Несколько минут я разглядывала телефон: очень хотелось позвонить сыну. Однако частые звонки могут быть восприняты свекровью как недоверие с моей стороны, да и мальчику не помешает некоторая самостоятельность. Позвоню в субботу, как договорились. Я поставила на плиту чайник и отправилась в ванную, постояла под душем, накинула махровый халат и вернулась в кухню. Заварила чай, нарезала лимон толстыми дольками и с подносом в руках прошла в комнату. Устроилась в кресле, блаженно прихлебывала чай и прислушивалась к детским голосам во дворе. Потом взяла том Шекспира в английском издании и погрузилась в чтение.
Погружение было основательным: Шекспира я любила, и роковые страсти леди Макбет меня необычайно волновали. Когда я подняла голову, часы показывали половину одиннадцатого. Детские голоса за окном стихли, Вера Петровна из восьмой зычно крикнула: «Ленька, быстро домой!» – и стало почти тихо. Я сладко потянулась, косясь на лимон, и решила, что не грех выпить еще чайку. Вот тут и раздался звонок в дверь.
В самом факте, что в дверь звонят в это время, не было ничего необычного, но звонок неожиданно внес беспокойство в мою умиротворенную душу: резкий, не прекращающийся, он вызывал тревогу. Бегом я кинулась к двери, с перепугу забыв спросить «кто?», повернула замок, и тут дверь под чьей-то тяжестью распахнулась так, что я едва успела отскочить в сторону, и в прихожую, странно согнувшись, вошел человек. Вскинул голову с землисто-бледным лицом, сказал отчетливо: «Помоги» – и рухнул на пол. Я слабо охнула. Человек на полу не шевелился.
– Мамочка моя! – взвизгнула я, опасливо выглянула за дверь и торопливо ее захлопнула. А потом затопталась рядом с гостем. – Послушайте, – вконец растерявшись, шептала я. – Вам плохо? Может быть, вы встанете? – Нет, вставать он не собирался. Лежал, подобрав под себя руки, совершенно неподвижно и очень страшно. Я опять тихонько взвизгнула и, замирая от страха, присела рядом. – Вы меня слышите?
Я потянула его за плечо. Это оказалось довольно трудным делом: мужчина был крупный. С третьей попытки мне удалось повернуть его на спину, кожаная куртка распахнулась, на груди, на светло-голубой шелковой рубашке, расползлось огромное кровавое пятно.
– Боже мой, – прошептала я и увидела его лицо: он смотрел на меня широко распахнутыми мертвыми глазами. Вот тут я заорала по-настоящему. В дверь звонили и стучали. «Юля, Юля, что случилось?» – звала Вера Петровна, а я, заходясь в истерике, топала ногами, вопила: «Помогите, вытащите меня отсюда!» – и только минут через пять сообразила отпереть замок.
Выскочив из квартиры, я хлопнулась на чьи-то руки, а в себя пришла уже на диване, от боли. Мне делали укол в вену, врач, молоденькая женщина, что-то говорила ласково, а по комнате расхаживали два милиционера. Я пожалела, что очнулась.
– Вы утверждаете, что никогда его не видели раньше?
– Утверждаю, – кивнула я и потянулась к чаю. Руки противно дрожали, а чай казался безвкусным.
– Значит, не видели. Так. А почему он, по-вашему, пришел именно к вам?
– Потому что у меня первая квартира. Первый этаж, первый подъезд. Все идут. Алкаши за стаканом, электрики за табуреткой, а те, кто номер квартиры любимой девушки запамятовал, – за сведениями.
Бывший муж, он сидел в кресле, криво усмехнулся и кивнул.
– Рядом с подъездом мы обнаружили его машину, пока точно не установлено, где совершено нападение и сколько времени после этого он находился за рулем, но ясно одно: он куда-то хотел доехать и оказался у вас. Как вы это объясните?
– Никак, – ответила я. Вопросы мне изрядно надоели, в них не было смысла, потому что ответов я не знала.
– Значит, никак?
– Не дави на нее, – вмешался бывший муж.
Лейтенант откашлялся и опять обратился ко мне:
– Может быть, вы встречались раньше, подумайте. Может быть, общие знакомые, может быть, он бывал у вас с подругой? Успокойтесь, подумайте.
– Нечего мне думать, – покачала я головой. – Я его никогда не видела, никогда, и понятия не имею, почему он пришел именно ко мне.
Тут зазвонил телефон. Молоденький бойкий милиционер схватил трубку и передал ее лейтенанту.
– Слушаю, – гаркнул тот. Потом пошли «да», «ясно», после чего он поджал губы и с видимым облегчением передал трубку моему бывшему мужу:
– Валерий Николаевич, паренек этот хорошо в Москве известен и по твоему ведомству проходит.
Тут бывший муж гаркнул:
– Что там? – нахмурился, несколько раз бросил «да» почти с равными промежутками, потом повесил трубку и сказал, глядя на меня: – Да как же это его черт занес в твою квартиру?
Я пожала плечами и заревела.
Мои отношения с милицией последний год были прохладными, точнее, их не было вовсе. Теперь, с моей точки зрения, они стали чересчур обременительными. У меня было ощущение, что я имею дело со слабоумными: и раздражать опасно, и надоедливы очень, потому следовало набраться терпения и в сотый раз на вопрос «почему?» отвечать «не знаю». Между прочим, тот же вопрос задавала себе я. В самом деле, почему? Проблема была в том, что ответа я не знала…
В конце концов в милиции все-таки утомились и оставили меня в покое. Но покоя в мою душу это не внесло. Изо всех сил я пыталась отнестись к происшедшему философски, утешаясь тем, что время пройдет и все забудется. В четверг мои надежды рухнули, как карточный домик. Я даже не удивилась, что все началось со звонка в дверь.
Я выскочила во двор с мусорным ведром, а вернувшись, увидела в подъезде возле своей двери бритого детину зверского вида, который давил на кнопку моего звонка. Первым побуждением было пройти мимо, и я почти прошла, но он обернулся, взглянул на меня, и под этим взглядом я вдруг брякнула:
– Здрасте, вы ко мне?
Он внимательно оглядел меня с ног до головы, а я спрятала ведро за спину и по-дурацки улыбнулась.
– Зовут как? – спросил он.
– Юлия Михайловна, – ответила я, напряженно выжидая: хлопнется бритый в мой коридор или на ногах устоит? Как выяснилось, на ногах он стоял крепко, кивнул и сказал:
– Поговорить надо.
Дрожащей рукой я открыла дверь и прошла в кухню, бритый за мной. Вел он себя нахально, заглянул в комнаты, сунул нос в ванную и даже в туалет, потом сказал, стоя спиной ко мне: «Порядок».
– Что? – не поняла я, ответить он забыл. – Послушайте, вы вообще кто? – разозлилась я и замолчала: в квартире появились еще трое.
«Что ж это я на море не уехала, ведь отпуск у меня», – пронеслось в голове. Я разглядывала гостей, а они меня. С моей точки зрения, зрелище было удручающим. Хоть телефон и находится под рукой, но позвонить я вряд ли сумею. Поэтому попыток пошевелиться я не делала, сидела на стуле и их разглядывала.
