Мир замер. Иронично… Часы даже словно перестали тикать.
В ушах предательски зазвенело.
— Вот, Ирочка, знакомься, — с повышенной
театральностью бабушка махнула рукой в застывшего на прихожем коврике мужчину.
— Игорем звать. Мой ангел хранитель в твое отсутствие. Помогает во всем:
электричество, сантехника, мебель собрать. В прошлую среду счетчики мне чинил,
представляешь? Нет, ну ты такое где-то выдела, а? Чтобы один человек да столько
умел!
Во рту пересохло, голова превратилась в размокшую
вату.
— Ну вы преувеличиваете! Их просто выбило, Тамара
Васильевна, — усмехнулся мужчина, шмыгнув носом, косясь на меня с интересом. —
Вы уж меня тут совсем героем не делайте.
«Не подавай виду! Держи спину ровно!», — приказывала я
себе, следуя своим же приказам из последних сил.
— Еще и скромный, — умилилась бабуля, наконец обратив
на меня внимание. — Ирочка, ты чего застыла-то? Руку хоть пожми Игорёчеку!
Бабушкины пироги, что еще недавно я с таким аппетитом
жевала на кухне, подкрались к горлу. Стало нечем дышать, комната вдруг
принялась предательски отдаляться. В ушах стоял гомон, а все, что я видела: до
боли знакомое лицо. То самое, что за семь лет учебы в другом городе с трудом,
но забыла.
До сего момента.
— Привет, — голос мой звучал безрадостно и хрипло, будто
я внутри умерла. Возможно, так оно и было. — Игорь.
— Привет, Ирусь. Как поживаешь? Какой была красавицей,
такой и осталась… — поставив инструменты на пол, парень отряхнул руки о зеленый
комбинезон и протянул мне. Затем одернул их обратно. Но лишь для того, чтобы
вытереть влажной салфеткой из кармана. Передо мной зависла ладонь, но ее я так
и не пожала. Слезы и так сдерживались с трудом. Знала, что если позволю себе
коснуться его руки, то все вспомню.
Ностальгия нахлынет, снова станет больно… Как тогда.
— Не поняла, — развела руками бабушка, — вы знакомы
что ли?
Ответить я не смогла. В горле застряли рыдания. С
каких пор во мне поселилась такая сентиментальность?.. С сегодня. Не каждый
день встречаешь первую любовь. Человека, подарившего лучшие воспоминания.
Человека, растоптавшего твое сердце в труху.
— Да, Тамара Васильевна, — не сводя с меня взгляда,
Игорь, казалось, приуныл. Почесав затылок, он свел брови на переносице и,
набрав полные легкие кислорода, засмотрелся на мои губы. — Я Иру еще пятилетней
помню. Бегала у нас малышкой во дворе.
— Удивительно. Не знала, — растерялась бабушка,
недоуменно моргая. — У вас же семь лет разницы! Я думала, в разных компаниях
были.
Игорь вырос широкоплечим мощным мужчиной. У него
всегда были самые густые волосы, что я когда-либо видела. Буквально стояли
ежом. Черные соболиные брови с густыми ресницами, на зависть всем девушкам, все
равно не отвлекали внимания от пронзительных зеленых глаз. Настолько зеленых,
что дышать забываешь. Тонешь, тонешь и тонешь… Вот я однажды так и утонула.
Откинувшись на дверной косяк, я ощутила небывалое
головокружение. Мутило так, словно желудок внутри свернулся в морской узел.
— Сколько тебе сейчас, Игорь? — мертвыми губами
прошептала я, совершенно неспособная мыслить логично и здраво.
— Ир, ты чего? — перебила меня бабуля. — Если у вас
семь лет разница, то сколько? Тридцать один! Как ты только на бухгалтера
отучилась…
Конечности позорно немели, я уже перестала чувствовать
пальцы ног и мизинцы рук. А Игорь все протирал во мне дыру. И чем больше мы
смотрели друг на друга, тем больше я вспоминала… Того, чего не хотела.
— Работаешь? Учишься? — зачем-то произнесла я, будто
это что-то меняло.
А ведь тогда, много лет назад, он бросил меня именно
поэтому. Собирался развиваться в нашем родном городе и не видел будущего с
далекой столичной студенткой.
— Бизнес отца веду. Теперь не только балконы ремонтируем,
а всю квартиру под ключ, — Игорь замолчал, свел брови на переносице. Я видела,
он ждал чего-то. Поощрения? Одобрения? Собирался что-то сказать, но осекался
снова и снова. — Учебу забросил. Нет от нее толку, работать надо.
— Ну и правильно, Игоречек, — похлопала его по плечу
бабушка, затем нежно погладила. — Зачем тебе учиться, коль больше их всех
умеешь? Это девушка должна быть умной, а мужчина работящий, — бросив на меня
гордый взгляд, та торжественно произнесла: — Представляешь, ни копейки с меня
не берет? Упертый, как баран.
— Тамара Васильевна, — наконец Игорь перестал терзать
меня взглядом и повернулся к бабуле, ниже его на сорок сантиметров, — вы
забыли, как работали в продуктовом и все время меня кормили там бесплатно, а? Я
вот — нет. И ни копейки с вас не возьму.
Я прекрасно знала, к чему такая щедрость от бабушки.
Это сейчас семья Игоря была широко известна в нашем небольшом городке: быстрые
и качественные ремонты по доступным ценам. А вот много лет назад мать Игоря
бросила, а отец с инсультом слег. Бабушка была одна из тех, кто «тянула»
ребенка, пока отец на ноги не встал.
— Так я перестану тебя помощи просить, — возмутилась
моя бабушка, сверля Игоря взглядом.
— Так я сам приду, сам все сделаю, и никто вам не
поможет! — пригрозил ей Игорь, с трудом сдерживая улыбку и изображая бровями
волну.
Все. Это был мой край. Воспоминания всколыхнулись,
бороться было поздно! Наши поцелуи, первый раз и такое внезапное болезненное
расставание… Я, стоящая под дождем на вокзале… А Игорь так и не пришел. Потом я
нашла записку в рюкзаке: «Прости, тебе так будет лучше!».
Лучше не стало. За семь лет я так никого и не нашла.
Не смогла забыть. Но от злости университет закончила с красным дипломом.
Столько предложений было по работе, с ума сойти… А я вот решила плюнуть на все
и к бабуле в гости на месяц поехать. Не успели по душам нормально поговорить, а
тут и Игорь.
Игорь…
Любовь всей моей жизни и человек, которого я больше
всех ненавижу.
Слезы хлынули из глаз так стремительно, что я не
успела их остановить. Резко развернувшись, буквально убежала в свою комнату,
запирая дверь изнутри. Потом придется объяснять, но иначе не поступишь.
Оперевшись спиной о косяк, прикусила кулак, заглушая свой вой. Рыдая так тихо,
как только можно.
— Что это с ней? Не пойму… — послышался сконфуженный
голос бабушки из коридора. — Ты прости ее, сынок. Сутки в поезде тряслась, даже
не поспала еще. Я ее еще заставила со мной на кухне три часа сидеть,
соскучилась — страх… Бедная Ирочка!
Грохот инструментов заставил задрожать. Игорь
буквально сорвал чемодан с пола, от чего тот едва не развалился.
— Тамара Васильевна, я швы все промазал, дымоход
прочистил и антенну поправил. Пойду-ка, ладно? — теперь Игорь казался мне злым
и раздраженным. Приятный бархатный низкий голос хрипел и рычал, как зверь. В нем
чувствовались сила, мужество. Когда-то я видела в нем опору, сейчас же это
вызвало раздражение.
