Я никогда этого не забуду…
Понедельник: у меня забрали деньги.
Вторник: обо мне раззвонили по всей школе.
Среда: мне разорвали форму.
Четверг: все болит и идет кровь.
Пятница: все кончено.
Суббота: свобода.
Это последние записи в дневнике 13-летнего Виджая Синга.
В воскресенье его нашли дома повесившимся.
Нейл Марр и Тим Филд, социальные психологи
Агрессивное преследование одного из членов коллектива (особенно коллектива школьников и студентов) со стороны остальных его членов либо их части, или травля, – жизненно важная тема, а мы ее упорно игнорируем, подвергая наших детей тем самым смертельному риску. Этого делать нельзя! Нельзя относиться к травле как к чему-то малозначимому, а то и вовсе отрицать сам факт ее существования. Тысячи детей ежедневно идут на занятия, испытывая тревогу и страх. Многие притворяются больными, чтобы остаться дома, потому что боятся нападения по дороге в школу, на школьном дворе, в коридорах, раздевалке и в туалете. Дети, которых травят, беспрестанно думают о том, как этого избежать. Собственно на учебу, здоровый и интересный досуг и даже на попытки установить нормальные отношения со сверстниками вне школы у них остается мало сил.
Травля губительна не только для жертвы. Некоторые дети, которые сызмала проявляли склонность к решению любого вопроса с позиции силы, подрастая, используют эту модель поведения и дальше, только теперь к физической агрессии добавляется и эмоциональная, в частности выражающаяся в расовой ненависти. Став взрослыми, многие из них продолжают вести себя так же, что увеличивает риск насилия уже над их собственными детьми. Они не умеют ладить с людьми, и это часто приводит к потере работы. Порой дело заканчивается совсем плохо – они оказываются на скамье подсудимых.
Свидетели травли на самом деле никогда не остаются ни при чем, на них эта ситуация тоже сильно влияет. Позиция «ничего не слышу, ничего не вижу», то есть невмешательство, никогда не идет на пользу развитию личности. Правда, если муки совести не будут давать покоя, свидетель травли может в конце концов решить заступиться за жертву.
Психологи едины во мнении: чтобы прекратить издевательства, просто установить факт травли недостаточно. Даже остановить ее – еще полдела. И профессионально проконсультировать обе стороны тоже не значит решить проблему. Нужно понять, почему и как эти дети стали объектами травли, или сами травили кого-то, или и то и другое вместе (такое тоже подчас случается), а также разобраться в том, какой была роль свидетелей. Необходимо пранализировать психологический и социокультурный климат в семье, в школе либо иной группе, где возникла травля. Важны обстоятельства, среда, которая позволила агрессору добиться одобрения свидетелей травли и запугать тех, кто готов был бы оказать ему сопротивление и даже защитить жертву, но не сумел.
Самая, что называется, убийственная ситуация такова: агрессор добивается от жертвы того, чего хочет; жертва боится об этом рассказать; свидетели либо участвуют в травле, либо молча выбирают для себя ту самую позицию «ничего не слышу, ничего не вижу»; взрослые считают, что дети просто дразнятся, а не измываются – обычное дело, сорванцы всегда так делают, упорно не желая видеть, что это агрессивность совсем иного рода.
Если ситуацию не изменить в корне, последствия, как мы много раз убеждались, могут быть очень и очень печальными. Ребенок, доведенный до отчаяния, не получая ни от кого помощи, убежденный, что никто его не защитит, может озлобиться и впоследствии отомстить даже не тем, кто его травил, а, так сказать, обществу. Кто-то может поступить так, как Виджай Синг, и наложить на себя руки. Иного выхода они просто не видят, но и выносить мучения дальше не могут… Такие трагедии случаются по обе стороны Атлантики и других океанов тоже…
Январь 1995, Белфаст, Ирландия. Мария Макговерн умерла, выпив смертельную дозу снотворного. Ее дневник – хроника ежедневной травли и измывательств со стороны одноклассников.
Апрель 1997, Нанаймо, Британская Колумбия (Канада). Ученик четвертого класса ударил ножом своего одноклассника, который постоянно его травил. Из показаний матери нападавшего: «Это длилось почти год. Мой сын перестал заниматься спортом, стал хуже учиться и вообще не хотел ходить в школу… Он был затравлен. Спокойно он мог себя чувствовать только дома». После инцидента мальчика и его родных обязали пройти курс психотерапии, чтобы научиться управлять своим гневом. Никаких дисциплинарных взысканий тем, кто участвовал в травле, школа не вынесла.
Август 1997, Инверкаргилл, Новая Зеландия. 15-летний Мэтт Рудденклау покончил с собой. В полицейском отчете записано: «На протяжении нескольких месяцев подвергался травле и унижениям – это и стало причиной самоубийства».
Ноябрь 1997, Виктория, Британская Колумбия. Девочки-подростки заманили 14-летнюю Рину Вирк на побережье и жестоко избили. Ей сломали руку, шею и позвоночник, а потом сбросили в ущелье. Рина всеми силами старалась завоевать любовь сверстников, но безуспешно – ее постоянно высмеивали и унижали за смуглую кожу и избыточный вес. Самое чудовищное, что многие школьники знали об этой бесконечной травле, и лишь после ее смерти кто-то наконец сообщил об этом в полицию.
Одна из девочек, которые заманили Рину туда, где ее убили, получила год тюрьмы, вторая – год условно. Ровесница Рины сказала, что та ее бесила, а еще распускала о ней сплетни, а 16-летняя преступница – что она разозлилась, так как думала, что у Рины отношения с ее парнем.
Январь 1999, Манчестер, Англия. Восьмилетняя Мэри Бентхэм повесилась в своей комнате на скакалке, потому что не могла больше терпеть издевательства в школе. Это самая младшая по возрасту в Британии самоубийца – жертва травли.
