Как должен выглядеть суперуспешный сверхчеловек? Тот, на кого смотрят миллионы: одни ― с надеждой, другие ― с ненавистью, третьи ― с подобострастием? Он вершит судьбы народов, и негласный кодекс приписывает ему хорошо смотреться. Быть всегда гладковыбритым, приятно пахнущим, носить брендовые вещи. В общем, без малейших сомнений относиться к топу-10 самых стильных и дорого одевающихся людей планеты.
Давайте теперь представим себе главный офис Главного человека. Наверное, он будет воплощением неяркого пафоса и безупречной элегантности. В нём должно хватать места для приема высокопоставленных гостей. Обязательный момент ― наличие неких шедевров мировой живописи, возможно ― скульптуры. Мебель из красного или лучше черного дерева, инкрустированная золотом и драгоценными камнями. Экзотические растения. Аквариум с прекрасными рыбами. Техника, бесспорно, заоблачного класса точности и оперативности. Что-то, пока, по мнению серой массы прочих индивидуумов, даже еще не изобретенное ― какой-нибудь гаджет из будущего.
Главный офис Главного человека должен во всём ― и тут не может быть мелочей, ― наглядно подтверждать информацию о респектабельности, безупречности и высокой степени ответственности своего хозяина.
Даже если восседающий на стуле из бокоте ― самой дорогой на сегодняшний день древесины, ― делает это не совсем заслуженно, являясь, по сути, лишь двойником и тенью Главного.
И даже если еще недавно этот двойник был простым ― или не совсем простым, ― водителем…
«Я ― самый заурядный из самых заурядных тридцатилетних парней этой страны. Сколько именно нас таких, машинально бреющихся утром, не имеющих перспектив, безнадежно стареющих?.. Именно поэтому меня бросила жена. Именно поэтому я шоферю у толстопуза. Во мне нет никакой творческой жилки. Когда-то я писал стихи и мечтал быть рок-звездой. А теперь моя гитара расстроена, а я сам уже опаздываю на работу», ― что-то подобное крутилось в голове у Романа, стоя́щего у зеркала и рассеянно проводящего бритвой на щеке очередную бело-желтую борозду. Такой ход мыслей, конечно, делал скромняге честь.
Внешность парню досталась вполне ординарная. Светлые мягкие волосы, длинноватый нос, небольшие серые глаза ― среднестатистический славянин, что, правда, не мешало ему уже с юных лет привлекать к себе девичье внимание. «Только ведь для настоящего мужчины экстерьер ― не главное в жизни?!» ― пришло на ум Роману, споласкивающему лицо одеколоном. Ванная в съемной квартире тут же наполнилась ароматом бюджетной ― не дешевой, но и не сверхдорогой ― линии мужской косметики. Тут траектория его не самых веселых дум резко сменила направление. В сознании пронеслась мысль, молниеносная, как вспышка боли от соприкосновения парфюма и свежего пореза: «Я чертов гений, похоронивший свой талант! Юля же просто пошлая дура, которой колбаса в холодильнике важнее, чем мои жгучие ― ой, жжет! ― стихи».
Ежедневно Рома добирается на службу в автобусе, битком набитом пассажирами: ну, нет у него своего авто, хотя он и работает водителем высокого класса! Сегодняшним утром шею парня неустанно «жалил» чей-то острый локоть, какая-то бабуля своим толстым задом так и норовила выдавить бедолагу из транспорта, а рядом ласково скалился хмырь с мордой уголовника ― увидев эту, с позволения сказать, улыбку, Роман на всякий случай затолкал кошелек вглубь пиджака. Манипуляция оказалась весьма рискованной, поскольку в этот момент настырная бабка так надавила на Рому, что на остановке почти спихнула его с конкурентоспособной части автобусной лестницы. Доселе безропотный пассажир взбунтовался:
– Бабушка, не выталкивайте меня, я живой организм! На работу еду!
– Вот на следующем и езжай, нечего тут льготные места занимать! ― заверещала в ответ старуха.
Но вот, наконец, остановка. Роман с трудом выбрался из переполненного салона, отряхнулся, проверил бумажник и пошел на проходную завода. Здесь ему выдали ключи от симпатичного лексуса, на котором он всегда возил начальника. Но сегодня к нему подошел не сам big boss, а его секретарша. Шагая вразвалочку из-за округлившегося по понятной причине живота, помощница поманила водителя в офис:
– Роман Викторович, пройдемте со мной.
В кабинете она разложила перед Ромой какие-то бумаги:
– Роман Викторович, вот заявление на увольнение. Перепиши́те и через две недели будете свободны. У нас сокращение.
Парень опешил.
– Как это сокращение? Да что ж такое… А этого можно как-то избежать?
– Ну, если бы вы были беременной женщиной, вас не могли бы уволить. А так… Подписывайте, будет время подыскать работу!
Ошеломленный Роман едко заметил:
– А операция по смене пола в медстраховку не входит?
Но его сарказм никто не оценил.
– Что же, спасибо, что подписали. Пока работайте, у вас еще две недели.
В полной прострации Рома всё же сел в машину и подъехал, как обычно, к парадному входу. Начальство ― полный мужик с залысинами ― ввалилось в авто, продолжая шипеть в айфон:
– Дина, не будь дурой! Какие бабы? Совсем с ума сошла. Всё, у меня совещание. Не твое дело, где я вчера был! Всё!
Бросив трубку, директор сначала буркнул Роме: «В банк», ― но спустя минуту решил поговорить со служащим по душам.
– Тебя тоже жена достает? Туда не ходи, сюда не смей. Вчера в сауне совещание было, ― тут начальство слегка смущенно откашлялось, ― так мне с утра моя всю плешь проела!
– Олег Юревич, я разведен… ― вежливо прервал босса Роман.
– И правильно! Завидую. А мне вот нельзя разводиться.
– Ну это как посмотреть. Мне алименты надо платить. А тут увольнение.
Тут начальство, покраснев, пробормотало в ответ:
– Доходы упали, понимаешь?
А вернувшись в офис, подошло к секретарше:
– Что-то водитель у меня языкатый. Указывает еще мне, как и что делать. Так что ты давай, завтра нового подыщи. С меньшим окладом.
– Но ведь… Еще две недели – это же ваше распоряжение!
– Я что-то непонятно сказал?!
Так что к вечеру Рома был уже безработным. Формулировка «по собственному желанию» вызвала в душе какое-то ироничное чувство, настолько глубокое, что парня неудержимо потянуло в кабак, дабы поделиться мыслями с каким-нибудь философствующим алкоголиком.
***
Утром следующего дня Роману показалось, что смерть была бы более счастливым событием, чем такое вот пробуждение. Он разлепил глаза, вспомнил всё, что произошло вчера, и снова, призывая сон, зажмурился; однако противный солнечный луч упорно бил через дырку в занавеске прямо в сомкнутое веко, отчего под черепной коробкой несчастного завертелись болезненные бордовые пятна. Если бы рядом с кроватью Ромы лежал револьвер, он непременно выстрелил в лучших традициях театрального жанра – прямо в висок ноющей, темно-красной изнутри головы…
