* * *
Я часто слышу, как мама и папа вспоминают разные случаи из своего детства, юности и совместной жизни и при этом вздыхают и заканчивают свой разговор фразой: «Боже мой! Как быстро летит время!»
Время летит! Почему я не чувствую, что оно «летит»?
– Ты ещё слишком мал, чтобы понимать это, – говорит папа. – В детстве никто не чувствует, как летит время, а вот когда становишься старше…
Наверно, моё детство кончилось, потому что для меня время, в котором я учился в пятом классе, пролетело очень быстро. Наверно, потому, что особых приключений, кроме второго путешествия в Страну невыученных уроков, у меня не было.
Женьчик, простите, Женя и Люська стали нормально учиться. Но не всё в нашем классе шло по-прежнему. Случилось то, чего никак нельзя было ожидать.
Катя Пятёркина, которую учителя ставили нам в пример, Катя, у которой в дневнике были одни пятёрки, к удивлению учеников и огорчению учителей, почему-то стала пропускать занятия, не выполнять домашние задания и нахватала двоек.
А началось всё с того, что она увлеклась рок-музыкой. Зачем ей это было надо? Непонятно. Думаю, на неё повлияло то, что друзей у неё в классе не было, но в этом она сама виновата. А главное, на мой взгляд, не только в этом. На неё повлияли уроки пения. Странно? Да, но это факт. Наш новый учитель пения Фёдор Иванович решил подготовить к концерту, который должен был состояться в конце учебного года, хоровые и сольные номера. Я, честно говоря, не очень люблю уроки пения, тем более что ни слуха, ни хорошего голоса не имею. Но Люська любила эти уроки и никогда их не пропускала. И вот она-то и рассказала мне, что, по её мнению, повлияло на Катьку в худшую сторону. Я не очень-то поверил Люське, но дальнейшее поведение Пятёркиной доказало, что в чём-то Люська была права.
Фёдор Иванович искал среди своих учеников солистов. Нашёл мальчика и девочку из нашего пятого класса. Мальчик – Серёжа Петров – этот факт воспринял нормально, а вот девочка – наша гордость класса Катя Пятёркина – возомнила о себе чёрт знает что!
Один раз я слышал, как она пела. Не буду врать – здорово пела. Голос – как серебряный колокольчик. Совсем не такой, каким она говорит. Наверно, Фёдор Иванович слишком расхваливал её голос. Она и так считала себя умнее и красивее всех девочек нашего класса, а тут ко всем её достоинствам прибавился ещё и редкой красоты голос.
Люська рассказывала, что как-то на уроке учитель пения сказал Катьке: «Будешь хорошо учиться пению – станешь прекрасной певицей. У тебя хороший слух и редкой красоты голос. Смотри не зарывай свой талант в землю! Учись и развивай этот божественный дар!»
Вот с этого и началось. Для Кати уроки пения стали самыми главными. Мало того, она записалась в детский хор, и её сразу сделали там солисткой. Уроки музыки тоже отнимали у неё много времени.
Школьные занятия стали интересовать её всё меньше и меньше. Однажды учитель математики, удивлённый тем, что она не смогла ответить на его вопрос, спросил:
– Что с тобой, Катя? Ты ведь лучше всех в классе решала задачи. Может быть, ты нездорова?
– Я здорова, – сердито буркнула Катя, – просто я поняла, что ваша математика никогда в жизни мне не пригодится. Зачем же мне тратить на неё время?
Мы все были поражены её ответом.
– Может быть, тебе и физика и химия тоже не нужны? – поинтересовался учитель.
– Ни физика, ни химия, ни многое другое. Я учусь музыке и пению. Изучаю нотную грамоту и сольфеджио. Подумайте сами, зачем мне ваша математика?
– Ошибаешься. Запомни – среднее образование необходимо человеку, какую бы профессию он себе ни избрал, каким бы талантом он ни обладал.
Катя пожала плечами и ничего не ответила учителю.
Она всё чаще и чаще пропускала занятия в школе. И к концу учебного года нахватала немало троек и двоек, чем очень огорчила учителей, и едва не осталась на второй год в пятом классе. Но её всё-таки перевели в шестой. Ведь столько лет она была лучшей ученицей класса. Учителя надеялись, что она в конце концов поймёт, что обладание хорошим голосом вовсе не позволяет так наплевательски относиться к занятиям. А если Катька что-нибудь решила…
Но хватит о ней! В шестом классе у нас появились новые учебники. Учиться стало интересно, но главным событием для меня, сознаюсь, было не это.
Как-то вечером к нам пришёл папин сослуживец Семён Гаврилович. После вечернего чая и разговоров на разные темы он вдруг каким-то извиняющимся голосом сказал:
– Вот что, ребята… не знаю, как и сказать… У меня к вам огромная просьба…
– Говори, – ответил папа, – мы же твои друзья. Чем можем – поможем. Я знаю, что тебе предстоит длительная командировка за рубеж… Может быть…
– Вот именно! – перебил папу Семён Гаврилович. – В этом-то и всё дело. Вы знаете, что семьи у меня нет. Родственников тоже. Но у меня есть попугай какаду. Что мне с ним делать? Знакомые, которым я раньше пристраивал моего Жако, уехали из нашего города… Не в зоопарк же его отдавать… Он там с тоски помрёт.
– Отдайте его нам! – закричал я. – Я всегда мечтал о попугае.
– Витя! – строго одёрнула меня мама. – Никогда не вмешивайся, когда говорят взрослые.
– Ну почему же? – возразил наш гость. – Я знаю, что Витя любит животных, и моему Жако будет у вас хорошо, конечно, если вы согласитесь.
– Я бы согласился, – сказал папа, – но вот что меня пугает. Витя действительно любит животных и, если он сильно привяжется к попугаю, а твой Жако полюбит Витю…
– Ну, это пустяки, – махнул рукой Семён Гаврилович. – Мой Жако никогда меня ни на кого не променяет. Я столько раз оставлял его у друзей, когда уезжал в командировки, и он всегда с радостью возвращался ко мне.
– Ну что ж, – сказал папа. – Неси свою птицу.
– Скоро у нас будет настоящий зверинец, – засмеялась мама. – Пёс, кот и попугай!
– Но это же временно, – успокаивал её папа.
На другой день Семён Гаврилович привёз попугая. Это был зелёный красавец какаду, его плечики украшали красные пёрышки. Он сидел в большой клетке и внимательно оглядывал папу, маму и меня. Семён Гаврилович открыл клетку. Попугай вылетел и сел ему на плечо
– Познакомься, Жако, – сказал наш гость. – Это Витя.
Жако слетел с плеча хозяина и сел мне на плечо.
– А он не выклюет Вите глаза? – испуганно спросила мама.
– Попка не дурак, – возразил Жако.
– Неужели он понимает, о чём речь? – удивился папа.
– Конечно нет, – ответил Семён Гаврилович. – Просто я научил его только этим словам. Да и прежние его хозяева, а их у него было немало, ничему его не научили. Но это добрая и умная птица. Она не доставит вам никаких забот и неприятностей. Корм для него я принёс.