Апрель – не самое лучшее время для отдыха на черноморском пляже, но Владимир не замечал удивлённых взоров прохожих, зябко кутающихся в плащи, и наслаждался подаренным ему нежданно-негаданно теплом. Он сам не мог понять толком, как здесь оказался. Последние дни Волков будто и не принадлежал себе вовсе. После той злосчастной находки жизнь закрутилась в бешеной свистопляске, словно снежный ураган теперь ворвался ещё и в личную жизнь. Но, как часто случается во время бури, внезапно наступил штиль, резкий и потому пока плохо осознаваемый.
В Гаграх в это время года нередки дожди, да и тёмное со стальным отливом море, не прогретое ещё нежными весенними лучами, не вызывает особого желания купаться… Но Володе было удивительно хорошо. Он грелся! Грелся, как промёрзший кот на солнцепёке, потихоньку распуская привычно скованные холодом мышцы. Волков чувствовал, как расслабляется его тело, поверившее, что пришёл конец сорокаградусным морозам и внезапным ураганам, колючим снегу, словно наждаком сдирающему кожу с неосторожно открывшегося лица; что радостное солнце будет высоко стоять в небе, а не робко выглядывать из-за горизонта. Сейчас на каменистом пляже, царили покой и безмятежность, исчезнувшие из лексикона в эти последние, напряжённые дни. Здесь даже тишина другая! Там царило суровое беззвучие, нарушаемое лишь треском ломающегося пакового льда или тоскливым завыванием вьюги, а здесь тишь была нежной, убаюкивающей и даже шелест волн по мокрой гальке казался её ненавязчивой аранжировкой… Веки непроизвольно закрылись, и Володя снова очутился в белой пустыне, где всюду, куда хватает глаз, серое, свинцовое небо, ледяные торосы и вездесущий снег. Нарушает эту бесконечную, снежную скатерть только одна чёрная точка. Она становится всё ближе, растёт прямо на глазах, и вот возникает он – чёрный шестиугольник… Волков очнулся от дрёмы.
Что это? Откуда? Вопросы, вопросы… Вопросы, на которые он так и не успел найти ответа там, потому что его срочно, спецрейсом, отправили на «большую землю». Владимир должен быть лететь в Москву, а прилетел почему-то в Гагры. Видимо, что-то изменилось у начальства, пока он клевал носом под монотонный рокот моторов… Хотя, может, всё гораздо проще – правая рука, как повелось, не знает, что делает левая. Ну и чёрт с ними, с политиками. Только досада саднила песчинкой в глазу, что его прервали на самом интересном месте, когда казалось, ещё пара экспериментов – и всё станет ясно. Как в детстве, когда бабушка перед сном с неуклонной твёрдостью отнимала книжку, а он даже не успевал запомнить страничку.
От неприятных мыслей Волкова отвлёк звук со стороны. Он оглянулся. Неподалёку, на скамейке под раскидистой старой волосатой пальмой, сидела девушка и сердито встряхивала старенький транзисторный приёмник.
– Откуда у вас такое чудо? – заинтересовался Володя.
– Дедушкин… Уже лет восемьдесят ему, а всё работает. Вернее, работал. Вот, несу в мастерскую, может, починят.
– В наше время? Сильно сомневаюсь. Уже и завода-то самого нет. И запчастей-то таких не найти.
– Думаете?
– Уверен. Да и ремонт в копеечку выльется. Дешевле новый купить.
– Да я бы рада, но отец попросил. Память о дедушке, понимаете?
– Ну, если память… Давайте посмотрим. – Волков решительно взял в руки приёмник.
– А вы умеете?
– Да, немного. «Спидола». Реликвия в наши дни. Давненько я тебя в руках не держал. У вас случайно отвёртки не найдётся?
– Вы серьёзно?
Волков оторвал взгляд от приёмника. Перед ним сидела девушка с каштановыми локонами, с голубыми безднами глаз, в которых можно было утонуть без малейшей надежды на спасение.
– Ах да… простите. Одну минуту! – Володя стал лихорадочно похлопывать себя по карманам.
– Так и есть! Всё в порядке! – воскликнул он, доставая из внутреннего кармана куртки маленькую коробочку с миниатюрным набором инструментов. На вопросительный взгляд девушки Волков смущённо ответил: – Привычка… У мастера инструмент всегда должен быть под рукой.
– Так вы, получается, он самый?
– Я бы не сказал, что по «спидолам», но всё же…
– Вы уж, пожалуйста, поосторожней! Это, конечно, устарелая штуковина, но дедов подарок…
– Уговорили! Так, что тут у нас? Ага! Вот в чём причина! Здесь контакт нарушился. По-хорошему, надо бы запаять, но пока простенько законтачим, закрепим… Теперь должно работать!
Владимир вытянул на всю длину антенну и для пробы стал рыскать в эфире. Вдруг сквозь шорох и помехи послышался низкий мужской голос, изъяснявшийся на русском языке с лёгким акцентом: – Внимание! Говорит радиостанция «Радио Свобода». Неожиданная находка! Чёрные шестиугольники в Арктике! Слушайте нашего специального корреспондента. Тут же послышался другой голос. Американский акцент был значительно сильнее прежнего, но Волкову было не до этого. Он напряжённо вслушивался в сообщение журналиста:
– Здравствуйте! Говорить Эдвард Хаксли. Экстренное сообщение. Открытие двадцат первого века! Нам стало известно из достоверных источника, что вот уже нэделу назад русская арктическая экспедиция обнаружил загадочный предмет – чёрный шестиуголник. Приблизителный его размеры – около полутора метров в диаметер. Природа энд происхождение этот шестиуголник нашим учёным ещё не известна. Благодаря чистой случайность знаменитый полярный учёный Дэвид Келли имел возможность сам видеть данный феномен. Мы надеемся в ближайшем время получить дополнителный информация об тёмной тайна века. Но в этой история удивителен не только сам шестиуголник. Удивителен также позиция замалчивания, которую избрала Москва. Хотя здэс для нас с вами, господа, ничего удивительное нет. Что ещё ожидать от страна, где нет свобода слова! Итак, ждите наших дальнейших корреспонденция!
– Ну, что я говорил?! – воскликнул Володя, лихорадочно ища другие станции в эфире, – я так и знал!
– Да не волнуйтесь вы так! Работает ведь, спасибо. Странно, что эти «голоса» всё ещё вещают. Кому они теперь нужны? Удивлена, что они вообще существуют. Ладно бы раньше, когда «железный занавес» и всё такое… А сейчас? Глупости!
– Да я не об этом… Сообщение слышали?
– Обычная утка. Кто им в наше время верит? Найдут на копейку, а крику на миллион. Ерунда!
– Нет, не ерунда! Можете мне поверить, совсем не ерунда!
– А вы откуда знаете?
– Я знаю, именно я-то и знаю. Ох, в Москву мне надо!
– Самолёт ждёт вас, Владимир Сергеевич, – вдруг раздался мягкий, вкрадчивый голос, и перед скамейкой очутился высокий молодой человек в тёплом пальто, шарфе и шляпе. Заметив недоумённый взгляд парочки, незнакомец добавил: – Извините, не успел переодеться. В Москве, знаете ли, всё ещё прохладно. Можно вашего собеседника на одну минуту?
