Глеб Пудов - Тревожное время. Стихи

Тревожное время. Стихи
Название: Тревожное время. Стихи
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Тревожное время. Стихи"

В сборник вошли стихотворения, написанные в 2021—2023 годах. В них отразились размышления автора о важных гранях жизни человека: творчество, путешествия, любовь к Родине. Особое место занимает поэма «Красное и белое», созданная в сложных жизненных обстоятельствах.

Бесплатно читать онлайн Тревожное время. Стихи


Дизайнер обложки Надежда Салейко


© Глеб Пудов, 2023

© Надежда Салейко, дизайн обложки, 2023


ISBN 978-5-0060-6966-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Я стал доступен утешенью…»

Я стал доступен утешенью,
за что на Бога мне роптать,
когда я смог стихотворенье
о трудной жизни написать?
Всё было плохо: я метался,
стремился жизнь в строку облечь,
увы-увы, как ни старался,
была суконна моя речь.
И вдруг – случилось! Вижу, ноты
нежданно смыслом обросли
и песни звучные в блокноте
глубокой речкой потекли…

Петергоф

«Как хорошо, что еду я один…»

Как хорошо, что еду я один,
как хорошо, что в снег, и дождь, и ветер,
и что среди неоновых витрин
я никого знакомого не встретил.
А впереди, возможно, – пустота,
иль бездна без надежды на удачу.
И всё же я поехал неспроста:
я собственной душою озадачен.

Смоленск

Возвращение

Начало осени застал я
на стыке тех координат,
где на российскую заставу
глядел французский супостат.
Душа просила очищенья,
а разум требовал высот —
порой в обычном возвращенье
нас неизведанное ждёт.

Смоленск

Собор

Посмотри: бирюзовая сила
воцарилась над старым Днепром1,
где когда-то кумиров пронзила
византийским крестом.
Над коньками старинных избушек
расплывается медленный звон.
Если хочешь, ты можешь послушать
металлический стон.
И наполнят тебя эти звуки
словно чашу до самых краёв,
и поймёшь, что лишь страхом и мукой
ты заслужишь любовь.

Смоленск

Медицинская карта

На дряхлом костёле от ветра упал
старинный-старинный фиал;
и крошится арок чудесный излом,
размытый осенним дождём;
портал открывает беззубый свой рот:
заржавлены створки ворот.
Болезни течение было таким.
Скончался больной и исчез он как дым.

Смоленск

Ночной разговор в автобусе

Мелькают, мелькают глухие селения,
во тьме полуночной дрожат огоньки…
– Скажи, ведь сейчас здесь живут привидения?
– Неправда, живут здесь мои земляки,
ведь я из такой же пустыни заброшенной.
Почти ниоткуда отец твой возник.
– Ты – Бог?
– И совсем я не Бог (усмехаясь встревоженно),
а попросту жил без тетрадей и книг.

Смоленск

Забытая церковь

В бесконечных высотах – простор и уют,
на иконах – спокойные взгляды,
будто знают святые, что годы пройдут
и в Смоленске всё будет как надо.
А пока – тишина не звучавших молитв,
а пока – не зажжённые свечи.
Где-то сторож мурлычет известный мотив,
прошлогоднюю муху калеча.

Смоленск

На смерть поэта

Н. В. Шабовичу

Теперь ты стихи не напишешь:
ты там, где окажутся все.
Возможно, светлее и тише
в твоём неожиданном сне,
чем здесь. Так прощай же, учитель!
Прощай, белорусский поэт!
Как рано замкнул небожитель
судьбы твоей стройный сонет…

Екатеринбург

«Мороз и солнце. День обычный…»

Мороз и солнце. День обычный:
вокруг – уральская зима,
брожу с коляской горемычной
средь куч собачьего дерьма;
поют метели, ветер свищет,
коляска гнётся и скрипит.
Я словно Иов на гноище.
Но Бог со мной не говорит.

Екатеринбург

История одной церкви

В заброшенной церкви устроил кафе
какой-то заморский шутник:
расставил столы он и кучи конфет
(а также две тысячи книг)
повсюду сложил. Начались средь икон
концерты, собрания и
по этой причине здесь звон-перезвон
взгремел от зари до зари.
Потом это кончилось: летний пожар
слизал все иконы со стен,
людей разогнал и концертный угар
растаял в «пульсации вен».

Санкт-Петербург

Женский сон

Кондуктор уснул, а троллейбус двурогий
чуть слышно ползёт в темноте.
Знакомые тени лежат вдоль дороги,
на твёрдом уральском хребте.
Кондуктору снятся волшебные дали,
и лето, и танцы, и он;
как будто бы солнышко прежним осталось.
Как будто бы счастье – не сон.

Екатеринбург

Почти Шагал

Бутылки плывут по Обводному2,
волна охлаждает гранит.
«Дыхание лета холодное»,
сказал бы лукавый пиит.
Такая теперь аномалия…
А я лучше зонт захвачу
и тенью печальной, усталою
над серой Невой полечу.

Санкт-Петербург

На выставке сиенской живописи

Собранье фарфоровых лиц,
изящных фигур в позолоте
и сотен священных страниц,
почивших внутри переплёта.
Донаторы падают ниц
пред Тем, Кто прекрасен и светел,
и стаей испуганных птиц
кружится над крышами пепел.

Санкт-Петербург

«Теперь я живу еле-еле…»

Теперь я живу еле-еле.
Полжизни уже позади.
Без мыслей, без чувств и без цели
растратил я долгие дни.
Не новы сии излиянья:
писал о том каждый поэт.
Страданья, страданья, страданья…
Спасенья от нытиков нет!
Но жизнь и сегодня – не пряник.
А что, если правы они —
поэты, что громко пеняют
на в даль уходящие дни?

Екатеринбург

Осень в Петергофе

Пустынно, тихо в Петергофе,
скамьи остыли и уже
зимы проглядывает профиль
на неба синем витраже;
в тиши немотствуя, тускнеет
фонтанов старых серебро.
И всё суровей и яснее
картина в стиле Писсарро3.

Петергоф

Человек в самолёте

Простор тревожит обезьянку.
Вокруг – блестящий хоровод
из капель-звёзд, что спозаранку
Аврора по небу ведёт.
Как высота и мрак пугают…
Глядит на тучи мрачный зверь
и хочет в долг у попугая
взять крылья красные теперь.

Екатеринбург

«В квартире пустынной лежит одиноко…»

В квартире пустынной лежит одиноко
оставленный всеми поэт.
На низком столе – только пятна от сока
и старый сухой винегрет.
И снится поэту, что в крае далёком
(в том крае, где роскошь, почёт)
издатель его проживает жестокий
и рифмы на вес продаёт.

Санкт-Петербург

Тайные мысли преподавателя философии

«Мне это не нужно. Не это
мне нужно…». Такими словами
в себе убивал я поэта,
читая творения Свами4.
Да, Свами творения с вами
читал я, прекрасные люди,
и Бога простыми словами
молил о несбыточном чуде.
И чуда, увы, не случилось:
всё бегаю маленькой мышью,
но уж принимаю как милость
в занятьях духовных затишье.

Минск

В вагоне электрички

I. Продавец

Он клей продавал. По вагонам
с большою сумой проходил,
и громко, торжественным тоном,
товар «необычный» хвалил.
Летели знакомые фразы,
подошвы скреплялись «навек»,
и всё ж не купили ни разу
ту вещь, что хвалил человек.
Потом он исчез, и шептали,
что клей наконец-то помог:
ботинки он клеил едва ли
и части дырявых сапог,
но ласты им склеить возможно, —
таков был тогда приговор,
и этим решеньем несложным
довольна толпа до сих пор.

II. Филолог

Он ездил с утра на работу,
очки на носу поправлял,
себя называл полиглотом
и втайне поэму писал
на старофранцузском. Коллеги
считали, что он «не в себе»:
какой-то несчастный калека
с родимым пятном на судьбе.
И что же? Скорей всего, здраво
они рассуждали порой:
поэзия – просто отрава
и привкус у виршей дурной.

III. Дачница

Она отвозила на дачу
растенья диковинных стран,
и к этим растеньям в придачу —
огромные груды семян.
Носила им тёплую воду,
чтоб был на участке уют.
Увы, через месяц (не годы!)
наследники сад продадут.

Петергоф

Пейзаж в Александрии

Привет, свободная стихия!
Сегодня слышу голос твой
и неуклюжие стихи я
пишу уверенной рукой.
Десятки волн сплелись в анапест,
и растянулись паруса
ритмичной строчкою, покамест
не разбросала их гроза.

Петергоф

Осень

Когда любилось, я любил,

С этой книгой читают
В книге представлены сведения по истории русского сундучного дела: биографии мастеров, клейма и рекламные этикетки сундучных «фабрик», а также основная литература и краткий словарь терминов.This book contains information on the history of the Russian chest craft: biographies of masters, stamps and advertising labels of chest «factories», as well as basic literature and a short dictionary of terms.
В книге рассматривается история сундучного производства, развивавшегося в Муромском уезде Владимирской губернии во II половине XIX – I половине XX века. Автор на основе сведений статистической и земской литературы, архивной информации и сохранившихся клейм на сундуках прослеживает основные вехи истории производства. В научный оборот вводится множество новых имен и фактов.This book deals with the history of chest production, which developed in the
Книга состоит из 38 научных статей, посвященных истории русского сундучного производства. Оно рассматривается с разных сторон: художественной, технической, организационной. Сборник рассчитан на искусствоведов, историков, этнографов, культурологов и всех интересующихся историей сундука как части русской культуры.
В книге представлены несколько десятков писем. Многие из них были написаны без надежды на получение ответа, поскольку адресаты давно покинули этот мир. Некоторые лица, которым адресованы послания, никогда не жили среди людей.
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В сборник вошло более 150 произведений, созданных в период с 2010 по 2018 годы. Любовь и расставание, полет и падение, жизнь и смерть, развитие и увядание – нашли свое отражение в творчестве поэта. Вы готовы?
Испечь красивый пирог как с картинки и не выбиться из сил? Легко! Новая книга Ильзиры Карагузиной научит создавать фотогеничные торты, пироги, чизкейки и другие сладости, не тратя лишнее время и нервы. Легким движением руки создайте вереницу ярких тортов, пирогов и чизкейков, нежных пирожных и мягчайшего зефира.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
13 авторов, 13 историй.Призраки – что это?Беспокойные души, которым нет места ни в аду, ни в раю?..Тени прошлого, о котором не хочется помнить, но и забыть нельзя?..Отражения потустороннего, проникшие в нашу реальность?..Чудовища, порожденные спящим разумом?..Под обложкой этой книги прячутся все известные человечеству виды привидений. Мстительные и несчастные, хранители старых «заброшек» и гости с того света, безымянные твари из городских легенд
На момент сексуальных отношений все герои совершеннолетние. Вот дом, хоть и не элитный, но хороший, добротный. Родители, простые, без ученых степенней и банковских вкладов. Любящие и заботливые. Даже парень у меня есть! Ходим в кино, парки, играем в одну онлан игру... в этот раз даже в поход пошли! И надо было мне оступиться и упав в реку. Мелкая, не глубокая, а послужила она порталом в другой мир. Пришла в себя уже в окружении стероидных качков
- Ты кто такая? – взревел мужчина. - Еще раз прошу, простите. Я здесь совершенно случайно. Меня выбросило порталом. - Каким еще порталом? – озадаченно спросил весьма красивый незнакомец, а потом резко перевернул меня, оказываясь сверху. - Ох, - только и смогла выдохнуть, краснея от неожиданности. - А знаешь, я даже рад, что ты так на меня свалилась, - вдруг сообщил красавчик. - Почему это? – удивленно уставилась на незнакомца. - Ты так сладко пах