– Чего ж ты плачешь, Муратовна, поешь и плачешь? – спрашивает Ритка.
Старая Муратовна вытирает краем платка глаза и вздыхает:
– Так песня жалостливая, вот и плачется от нее.
– А ты пой веселую песню! Пой про ландыши! – Ритка тревожно смотрит в лицо старухе. Кому же нравится, когда при нем поют и плачут. Вот Ритка и старается придумать, как развеселить Муратовну. Про ландыши – там про май, и про букет, и про любовь – Риткина любимая песня.
– Или давай чай пить с пирогом, – предлагает девочка. – Чай с пирогом – мое любимое веселье.
– Легко тебе развеселиться, – гладит ее по голове Муратовна, – эх, дитя-дитя…
Да, у Ритки часто бывает хорошее настроение. А когда ей грустно, то она думает о том, что у нее есть в жизни любимое.
Много у Ритки любимого в жизни.
Пирог с малиной и чай в гостях у Муратовны. Ходить в Каменный лог за земляникой. Игрушечная собачка Гвоздик. Когда пылью пахнет перед дождем. Козлята маленькие – у них рожки смешные. Сметана – только редко она достается Ритке. Петь песни громко, во весь голос. Татка – когда он в хорошем настроении. Мамка…
Тут Ритка быстро перескакивает мыслями дальше. Мамку, конечно, она любит. Но только не хватает у Ритки слов и мыслей, чтоб объяснить самой себе, почему же в этом месте списка она запинается. Ну, в общем, мамка. Еще любит Ритка купаться в речке, жареную картошку, Муратовну любит, любит мультики смотреть у Муратовны по телевизору (дома у Ритки телевизора нет). Еще есть любовь, которой Ритка гордится, потому что это очень красивая и взрослая любовь: любит Ритка русского поэта Пушкина и польского поэта Мицкевича.
Кто бы мог подумать, что Ритка про них знает? Ведь ни читать она не умеет, ни книжек у них в доме нет – ни одной.
Ритка часто про это думает: почему это у всех в доме есть телевизор, а у некоторых даже книжки. Вот у Муратовны целая полка книг – все в ярких обложках, романы про любовь. Ритка хоть читать и не умеет, но любит обложки разглядывать, потому что на них ужас какие красивые девушки нарисованы. Иногда даже принцессы. Ритка берет книжку с нарисованной красавицей в лиловом платье и спрашивает Муратовну:
– А как эту девушку зовут?
Муратовна заглядывает в книгу и отвечает:
– Элеонора!
Тогда Ритка залезает с ногами на кровать, прижимается спиной к натопленной печке и сочиняет про Элеонору.
– Жила-была Элеонора. Во дворце. А рядом жил злой волшебник, и он не хотел, чтоб Элеонора выходила замуж. А тут приехал принц, ее муж. То есть жених. И сказал Элеоноре, чтоб она выходила за него замуж, потому что он ее любит. А Элеонора сказала: я не могу, меня волшебник не пускает замуж. Принц тогда пошел и отрубил волшебнику голову, и волшебник бегал по замку как куренок без головы, а потом совсем умер.
– Что ты там бормочешь? – спрашивает, появившись из кухни, Муратовна.
– Да я так, ничего… – смущается Ритка, – я книжку читаю.
– А, ну читай-читай, – кивает Муратовна. Она знает, что читать Ритка не умеет, но никогда не насмехается над ней. Велико ли дело – не умеет читать. Вот пойдет в школу и научится. Скоро уже пойдет, осенью.
Так что в Риткином списке про любовь еще есть книжки. Ритка думает: «Научусь читать – все книги у Муратовны прочитаю»…
Такая вот у Ритки мечта.
Есть у татки с мамкой корова Снежка. Только Ритке от этого никакой радости.
Козы – другое дело. У них глаза как бусины. А у козлят, если прижать их к себе, под тонкой шкуркой – хрупкие косточки. Козлята мекают как дети, и козы тоже орут протяжно и жалостливо.
Но коров Ритка боится. Корова дышит тяжело, хрустит травой, двигается тупо то одним, то другим боком. Того и гляди – наступит в узком простенке Ритке на ногу копытищем.
Корова привязана за рога над кисло пахнущим корытцем, под лабазом. Стоит, вздыхает там, жует, ворочается. Ритке надо воды из колодца в дом принести. А колодец под тем же лабазом, от коровьего навозного хвоста в метре. Страшно Ритке идти за водой.
Но татка вот сейчас закричит из избы:
– Ритка, где вода?
И еще прибавит слов, нехороших.
Ритка эти слова знает, и, когда Татка кричит, Ритка повторяет их шепотом, чтоб никто не слышал. В жизни пригодится.
Нету у татки воды, а ему пить хочется.
И настроения у татки нету, вот и кричит татка сердито.
А у Ритки много чего есть.
Есть, во-первых, у Ритки младшая сестренка Гелька. Гельку никто за водой не пошлет, ей всего четыре года.
А Ритке уже семь – подумай-ка, большая, старшая.
Еще есть у Ритки четыре тетрадки – две в линейку и две в клеточку. Ритка осенью в школу пойдет.
Точно пойдет. Татка с мамкой много про что забывают.
Забывают еды сварить.
Забывают, что у Гельки валенок нет.
Забывают, что детям спать пора.
Но уж про школу не забудут, не может такого быть.
Еще есть у Ритки два старших брата. Но они совсем отдельно живут, взрослые они. Так что на Ритке весь дом держится.
Мамка на ферме все время, а татка у Ритки пастух. Лето когда – то пастух, а зимой просто так себе человек. Феликс Иванович.
И прозвище у татки смешное – его все Феличитой зовут.
– Вон, Феличита орет, кнутом щщолкает, пора корову в стадо гнать.
Еще есть у Ритки соседка, Вера Муратовна.
– Заходи, – говорит Вера Муратовна, – почаще ко мне, Ритка. Щец тебе налью, пирожка вот…
Ритка никогда не отказывается – ни от щец, ни от пирожка, ни от картошки. Потому что Ритке есть все время хочется, а у Веры Муратовны все очень вкусно.
Мамке Риткиной некогда готовить, она с фермы придет, говорит:
– Ох, устала я, доча, так уста-а-ала.
Глядь, и спит уже мамка. И татка спит. А в избе и темно, и холодно, и ужин не варен.
Гелька в уголке носом шмыгает.
– Ритк, давай картошки сварим.
– Сварим, сварим, – ворчит Ритка, – ты, что ли, в подпол полезешь за картошкой?
Гелька тут же реветь начинает. Потому что в подполе – это же все знают – Бабайка живет. Черный Бабайка, в самом углу. Только ногу на ступеньку поставишь, чтобы в погреб спускаться, а он тебя за подол мохнатыми пальцами как ухватит, как утащит в мышиные норы, в самую темень – только тебя и видели, только тебя и слышали, и косточек твоих не останется, и поминай, как звали тебя, Гелька.
Любит Бабайка мышей пасти, сырой картошкой хрустеть и тех, кто в погреб лазит, хватать-пугать.
Гелька в углу зажалась, мокрыми глазами хлопает.
А есть-то все равно надо.
– Не полезем мы в погреб, Гелька, пойдем хлеба достанем, посолим и поужинаем.
И водой можно запить. С молоком вкуснее, конечно. Только вот молока нет. Молоко мамка все дачникам продает, а воды Ритка принесла сегодня много.
Хоть и боялась коровы – а четыре раза ходила за водой по полведра.
