Мэл Пит - Трилогия Мёрдстоуна

Трилогия Мёрдстоуна
Название: Трилогия Мёрдстоуна
Автор:
Жанры: Городское фэнтези | Зарубежная фантастика | Зарубежное фэнтези
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2022
О чем книга "Трилогия Мёрдстоуна"

Филип Мёрдстоун разорен. Прошло много лет с тех пор, как его роман о чувствительных подростках выиграл «все эти призы» и «сделал Аспергера крутым». Последняя книга Филипа разошлась тиражом всего в 313 экземпляров. Решение, говорит его агент Минерва Кинч, состоит в том, чтобы переключить передачу: создать трилогию, наполненную Темным Лордом, Дорками, магическими мечами, множеством заглавных букв и случайных апострофов и, самое главное, Амулетом. К сожалению, Филип ненавидит Фэнтези. Утопив свои печали в пиве «Темная энтропия» в пабе рядом со своим коттеджем в Дартмуре, он рыгает, направляясь к ближайшему каменному кругу, справляет нужду у стоячего камня и опускается на траву, где его посещает видение. Появляется некое существо по имени Покет Доброчест и диктует первую часть саги о герое-изгнаннике, коррумпированном волшебнике и том самом потерянным Амулете. Получившийся роман, который Филип называет «Темная энтропия», блестящий, но неполный: напрашивается трилогия. Покет появляется снова и предлагает Филиппу остальную часть истории в обмен на Амулет, который злой волшебник спрятал где-то в реальном мире.

Бесплатно читать онлайн Трилогия Мёрдстоуна


Mal Peet

The Murdstone Trilogy


David Fickling Books, Oxford


Перевод с английского Марии Виноградовой



.


Original title: The Murdstone Trilogy

Text © Mal Peet, 2014

© Мария Виноградова, перевод на русский язык, 2021

© ООО «Издательство Альбус корвус», издание на русском языке, 2022


Опубликовано по договоренности с David Fickling Books и The Van Lear Agency LLC

Книга первая

Темная энтропия

1

Солнце садится, оставляя в дартсмурском небе неряшливые лохмотья малиновых облаков. Где-то в папоротниках фыркают и отдуваются невидимые жилистые пони. Последний звонок: горластые грачи спешат на ночлег, дрозд перед сном нарывается на еще одну потасовку за территорию. Мышонок полевой семенит домой, но вот он встопорщился в страхе перед совой. Самое начало весны. Ягнята блеют, призывая мать. Под землей готовятся к ночным похождениям созревшие для гона пахучие барсуки. Уши у лиса пламенеют, он прочищает горлышко.

Тьма охватывает землю, а потом и небо. Единственный источник света теперь – малый квадрат. Свет исходит из окна уединенного коттеджа. А точнее, от настольной лампы на струбцине производства «Хабитат», согнутой над маленьким складным столиком внутри под окном. Лампа делит на две части столик с заляпанной высохшим томатным соусом тарелкой, связкой ключей и просроченным лондонским телефонным справочником.

Вся эта утварь, как и коттедж, принадлежит Филипу Мёрдстоуну. Последний, так и не сняв пальто, сидит, уставившись на иллюзорный жар электрокамина с функцией имитации живого пламени. Он держит пинтовый стакан с мутноватым крепким сидром, налитым из стоящей у кресла двухгалонной пластиковой канистры, – и время от времени прикладывается к нему, словно спохватываясь. Поддельные угли, питающие поддельное пламя, покоятся на решетке просторного камина, сложенного из неровных гранитных плит.

На каминной полке тускло поблескивают несколько памятных призов. Один – кусок стекла, а вернее прозрачного пластика; погребенная внутри торжественная надпись читается только под наклоном. Второй – довольно безвкусная статуэтка, изображающая ребенка, который сидит, скрестив ноги и впившись глазами в книгу. Есть и три иных, и со всех пяти давно пора смахнуть пыль.

Вот уже изрядное время – начав задолго до заката – Филип Мёрдстоун твердит и твердит одну и ту же горькую фразу, словно мантру, несущую утешение.

Она такова: «Я в жопе».

Она его не утешает.

В обычной жизни, как и в своих романах, Филип склонен оставлять самые существенные вопросы без ответа. Сейчас же, в припадке самобичевания, смотрит им прямо в лицо. Даже не вопросам – вопросу. Суровое самодознание, которому он себя подверг, вылилось в одно-единственное недоумение: на кой он продал свою душу?

Ответ: потому что он на мели. Без гроша. Нищ. Он – человек нищий. Знаменитый – ну ладно, известный, – но голь перекатная. Эта неприглядная истина нередко посещает его под знаменами темной ночи. Он гонит ее прочь, включая прикроватное радио и растворяясь в программах «Всемирной службы Би-би-си» о выращивании пиявок в Камбодже или новейших танцевальных модах Саудовской Аравии, – но помогает не всегда.

Безденежье не всегда ужасало его; в конце концов, на то и почтенная традиция литераторов – жить в нищете. Особенно русских литераторов. Умирать в нищете, однако, уже не так привлекательно. Умирать от нищеты – не привлекательно вовсе.

Филип знает, почему продажи его книг резко пошли под откос. И качество тут ни при чем. Каждую субботу он покупает «Гардиан» – в магазинчике на углу Брайен протягивает ему над стойкой очередной выпуск: в полиэтиленовой упаковке, точно порнографическую версию свитков Мертвого моря. Подписан Филип и на журнал «Автор». Так что он в курсе происходящего. О да. Писатели больше уж не затворяются от мира, создавая глубокомысленную изысканную прозу. Нет. Они вынуждены проводить львиную часть времени, торгуя собой в треклятом интернете. Занимаясь блогингом, твитами и апдейтами своих чертовых фейсбучных страничек и разнесчастных нарциссических веб-сайтов.

Минерва уже несколько раз поминала его досадный провал по этой части.

– Минерва, но это же к настоящей работе не имеет ни малейшего отношения. Уж вы-то должны понимать.

– Да все я понимаю, Филип. Я, знаете ли, не совсем дура, хотя и ваш агент. Зато к деньгам это все имеет отношение самое прямое. Прошли те дни, когда можно было просто-напросто написать чертовски хорошую книжку и подождать, пока за ней выстроятся очереди. Читателей, дорогой мой, надо френдить. Они хотят быть подписчиками. Хотят быть френдами. Нельзя отсиживаться в упоительном уединении. Да и не так уж оно упоительно, ваше уединение, верно?

Но он отказывался хоть что-то менять. Не из луддизма, ни в коем разе. Ничего подобного. Он и сам периодически садился на ежемесячный автобус в Тависток с написанным от руки перечнем Всего, Что Надо Выяснить, и проводил добрый час, а то и больше, в библиотеке за компьютером. Считал себя виртуозом гуглопоиска. Вот это работа. От этого польза есть. Но все остальное, весь этот пустопорожний сетевой треп… Нет. Нет. Нет!

Он мнил себя благородным – ну ладно, упрямым – сопротивленцем. Вплоть до сего дня. Сегодня – что за день неприглядных истин! – он вынужден был признать, что обманывал сам себя. Водил себя за нос. Абсолютнейше неопровержимый, чтоб его, факт состоял в том, что он позволил себе отстать от жизни. Совсем как какой-нибудь допотопный ремесленник – например, часовщик, – который поднимает взгляд над верстаком и вдруг обнаруживает, что мир перешел в цифровой формат, а его дни сочтены. Или верный и опытный сотрудник, который в один прекрасный день, придя на работу, узнает, что его заменили обрывком компьютерной программы, разработанной каким-то малолеткой из Бангалора.

Он, Филип Мёрдстоун, сделался – само это слово несло в себе убийственный раскат – анахронизмом.

Он судорожно проглатывает сидр, потому что даже это еще не самое худшее.

О нет.

Потому что, раздуваясь и нависая над горизонтом его личной маленькой трагедии, грядет Высший катаклизм. Восхождение темных блескучих калифорнийских Владык киберпространства. Эти современные чингисханы сметают цивилизации, сжигают библиотеки, сажают редакторов стройными рядами на колья, стирают с лица земли хрустальные башни и сложенные из нежно-медового камня старинные университеты в ненасытном алчном стремлении поработить язык, превратить авторов в трутней, обслуживающих пульсирующий амазонский улей, а детей – в пассивных потребителей, тычущих пальчиком в экраны и бесконечно скачивающих бесплатную лабуду. И вскоре, преуспев в своем филистимлянском завоевании, Владыки в псевдодемократичных джинсах и футболках встанут, подбоченившись и обозревая разоренную пустошь, во главе несметных фаланг слюнявых адвокатов по защите интеллектуальной собственности, посмотрят глумливо на последних кое-как копошащихся еще литераторов и скажут: «Что, старорежимные, чернилозависимые неандертальцы, проблема у вас? И какая же? Кто вякнул „копирайт“? Вытащить чертового ностальгирующего торчка перед строем и переломать ему пальцы».


С этой книгой читают
История об Агате, которая живет в мистической деревушке, окруженной со всех сторон лесом. Из это деревни невозможно выбраться, а ее жители почти не стареют. Никто не заходит вглубь леса, потому что ему нет конца.Однажды на деревню обрушивается землетрясение, а потом Агата слышит странные звуки из леса. Пытаясь разобраться, в чем же дело, она углубляется в чащу и делает невероятное открытие, которое изменит всю ее жизнь.
В ваших руках сборник рассказов «Жизнь не видим». Странные, абсурдные с долей волшебства рассказы, где повседневная реальность отсутствует. -…Знаете, как жестоко понять смысл жизнь, после смерти. Рассказы тронут ваши мысли и проникнут в сердца.
В одном обычном городе на обычной тихой улочке прячется от посторонних глаз один весьма необычный бар. Здесь могут добавить в коктейль самолюбия, угостить наливкой из заката или пуншем, от которого становится легко на душе, и сварить по-настоящему божественный кофе. Сядьте за столик в углу и послушайте, о чем говорят посетители.Чем занимаются демиурги в отставке? Откуда берутся сны? Какой кофе предпочитает Смерть? Как не разозлить духов? Что дела
Елена и Николай незнакомы друг с другом, пока их не соединяет случайная встреча, с которой все и начинается. Им предстоит вместе пройти путь, к которому не были готовы. Каждый извлечет свой урок в этом непростом путешествии.
Рене Реймонд, известный всему миру под псевдонимом Джеймс Хэдли Чейз, прославился в жанре «крутого» детектива. Он вышел из семьи отставного британского офицера, и отец прочил Рене карьеру ученого. Но в 18 лет будущий писатель оставил учебу и навсегда покинул родительский дом. Постоянно менял работу и испробовал немало профессий, прежде чем стал агентом-распространителем книг, основательно изучив книжный бизнес изнутри. Впоследствии он с иронией в
Рене Реймонд, известный всему миру под псевдонимом Джеймс Хэдли Чейз, прославился в жанре «крутого» детектива. Он вышел из семьи отставного британского офицера, и отец прочил Рене карьеру ученого. Но в 18 лет будущий писатель оставил учебу и навсегда покинул родительский дом. Постоянно менял работу и испробовал немало профессий, прежде чем стал агентом-распространителем книг, основательно изучив книжный бизнес изнутри. Впоследствии он с иронией в
«В сердце каждой трудности кроется возможность» – однажды сказал Альберт Эйнштейн. Ментальная устойчивость – это один из немногих навыков, который помогает без потерь отыскать эту возможность и адаптироваться под постоянно меняющиеся или даже ухудшающиеся условия. И не просто адаптироваться, а становиться сильнее и мудрее. Личностно расти в самых сложных, кризисных жизненных ситуациях.Именно об этом рассказывает Андрей Вебер – коуч первых лиц ком
Я – Ведьма! У меня множество имен, как и жизней. А все из-за того, что меня прокляли. Случилось это множество жизнь назад. Чтобы спасти любимого от смерти, я попыталась подчинить себе саму Смерть, но силенок не хватило и она, прокляла меня на долгую жизнь и частую смерть. Мое время остановилось, но стоит появиться человеку, который нуждается во мне, я воскресаю и помогаю ему. Я умираю за жизнь дорогих и любимых мне людей, из-за глупостей (как же