Заседание небесной канцелярии длилось несколько часов подряд. Каждое распределение отнимало уйму времени. Одни Души требовали заслуженный отпуск. Вторые – замену Судьбы. Были и такие среди Душ, которые сами просили утилизации. Кому – то хотелось получить повышение по Душевной Лестнице.
По вторым дням святейшей недели, каждое назначение шло с ходатайством. Особенно тщательно рассматривались дела с правильно составленным прошением. Сначала, Высшее Душейство смотрел на оттиск мантии, внизу листа, а затем, на заявлении Души. На заявление всегда приятно видеть оттиск знакомого, родственника или ученика. В этот раз знакомых оттисков было предостаточно. Да и хороших мест, в плане распределения, тоже. Листая заявления, Душейство улыбался. По нимбу искрился лимонный оттенок. Скопище секретарей, сидящих по обе стороны на длинных скамьях, облегченно вздыхали. Вдруг, нимб Душейства окрасился в багровый цвет.
– Это что за мерзость? – Гаркнул Высший.
Он брезгливо наморщил нимб, и, со всего размаху шлёпнул на стол заявление. Мгновенно вся секретарская рать зависла над столом. На огромном белом столе Душейства распласталось крохотное заявление Души за номером 13131313—13. Составлено оно было не по правилам, с ошибками и ходатайства не имело. Внизу заявления, вместо оттиска светилось неприличным цветом жирное пятно. Все присутствующие замерли.
– Это что? Мы вас спрашиваем! – Повторил вопрос Высший. Вопрос завис над столом чёрными брызгами, требуя ответа. Ответ на себя принял пятый клерк небесной канцелярии. Ему нужен был шанс для повышения и этот шанс в данную секунду витал в воздухе. Цепким крылом пятый сцапал зависший шанс, быстро спрятал под мантию и доложил.
– Извольте выслушать, Ваше Душейство. Сиё заявление написано Душой за номером 13131313—13. Данная Душа прибывала в образе и подобии тростника 33 года помноженного на два тысячелетия. Обучения не проходила, в человеческом теле не состояла. Три года отбыла не предусмотренный срок в теле кота. Осмелюсь доложить, по вашему личному распоряжению, так как тело кота…
– Пирата? – Поинтересовался Высший, довольно улыбаясь. Он никогда не забывал свои мелкие добрые деяния. У покровителей, считал Высший, всегда должно быть в запасе пяток-другой добрых дел, что бы суметь подчеркнуть свою широту мантии, перед подчиненными.
– Да, Ваше Душейство, – кота Пирата. По истечению срока, – три года, – тело было списано. Тринадцатому назначено явиться сюда. Не извольте гневаться, Ваше Душейство, он просто неуч. Где ему тростнику получить ходатайство. Вот его личное дело. – Клерк сунул под нос Высшему тонкую папку.
– Ни одного знакомства, даже бабочками брезговал. – Отрапортовав, клерк занял своё место. Высший ещё несколько минут переливался недовольными цветами, скорее для поддержания дисциплины. Затем, отпихнув от себя папку, устроился поудобнее в кресле, и начал читать лекцию «О недоработке небесной канцелярии в вопросах повышения самовоспитания».
Гроза пронеслась мимо, секретари успокоились. Лекция длинная, можно отдохнуть, главное не захрапеть.
Так же бесстыдно и с храпом, за дверью канцелярии спала Душа за номером 13131313—13. За долгие века своего существования она не привыкла проводить время в приёмной небесной канцелярии.
Тем более что приёмная не отличалась комфортностью: старые качели, узкие проходы, шум, духота. Душам буквально приходилось парить друг над другом. Все нервничали, толкались, переливались разными цветами, но старались не шуметь. Комиссия шума не терпела и могла прекратить работу на неопределённый срок. Отлучаться из приёмной, по своим делам было строго запрещено и наказуемо. Душу не исполняющую правила отправляли в восьмой отдел, называемый на земле просто «адом». Из восьмого отдела не возвращались. О пребывании в «аду» ходило много страшных историй. Эти истории крепко поддерживали дисциплину на небесах. Самым страшным для любой души было проклятье «сгоришь в аду». Поэтому души, покорно сидели в душной приёмной и ждали распределения.
13131313—13 – спокойно спал. Его не будили укоризненные взгляды и невежливые толчки. Перед новым назначением надо отдохнуть. Жизненный последний путь, выпавший внезапно на его душу, он считал не справедливым. Тринадцатый приготовил красочную речь протеста в свою защиту. Без его согласия, душу всунули в ободранного сибирского кота. Никто не обратил внимания на годы безупречной работы, на заслуги перед небесами. Не получив заслуженного отдыха, ему надлежало жить в искалеченном теле. Больше всего в этой ситуации его возмущал тот факт, что в тело он попал без соответствующей подготовки, первый раз. Много столетий подряд, Тринадцатый был простым тростником. Из года в год ранняя весна наполняла его семя живительной влагой, к середине лета тростник вызревал, к концу осени бросал новые семена в землю. Душа продолжала своё земное существование в корне. Зимой корень спал под большим снежным сугробом, ожидая весны, что бы начать всё сначала. Ничто не тревожило Тринадцатого на протяжение многих веков. Сколько точно он существует на белом свете – неизвестно. Учёт ведет небесная канцелярия, тростнику это не важно.
– «Да и зачем считать время? Мне и так хорошо. Светит солнышко, всего вдоволь, меня никто не трогает, я никого не трогаю. Что ещё для жизни надо? Ничего». Он презирал Бабочек – однодневок за их суетливость. Лягушек за беспричинное кваканье. Комаров за – бесконечный зуд. Ни с кем знакомств не заводил, ни кому не кланялся. Он просто жил, выполнял свою работу. Но в одно летнее утро его дело попало на стол клерка из небесной канцелярии. Болото осушили, перепахали, тростники погибли. Тринадцатому надлежало явиться на небеса за новым назначением. Вот тут– то и произошли события, которые потрясли Тринадцатого. Не успел он взлететь и оглядеться, как его всунули в тело, полумёртвого старого кота.
Коту Пирату шёл двенадцатый год: зубы давно источились, шерсть на впалых боках висела клоками, глаза слезились. Давно бы уже он отдал Всевышнему душу, но у него была бдительная хозяйка – баба Фрося. Ни за какие богатства мира не поменяла бы она своего единственного «сына Пиратика». Баба Фрося была полуслепой, набожной старушкой. Последние годы жизни она посвятила коту. Поила только молоком, кормила только рыбкой и выводила гулять сама. Часто брала кота в гости к соседкам, где бдительно следила, что бы, его никто не посмел обидеть. Для старой, облезлой, домашней скотины – житьё кота – считалось земным раем.
Кто объяснит, что толкнуло Пирата, подняв хвост, побежать под проезжающий грузовик в одну из очередных прогулок. Смерть кота сразу бы убила бабушку Фросю. Когда она увидела искалеченное тело своего любимца, сердце её остановилось, и в эту страшную секунду бабушка обратилась с мольбой к Всевышнему. Всевышний, не занятый важным вселенским вопросом, что бывает очень редко, – её услышал. Был спешно отдан приказ: «Просьбу удовлетворить». А так как Тринадцатый парил без работы, послали его. Правда, в канцелярии назначили расследование.
