1. Пролог
Ларесса — удивительно тихий, спокойный город… так обычно думают те, кто попадает сюда впервые.
Да, она красива, нарядна и во всех смыслах великолепна, как и положено столице. Она буквально притягивает к себе взгляды, поражая нестерпимым блеском куполов храма Двуединого. Удивляет чистотой улиц Верхнего города[1], количеством прогуливающихся по ним людей и, конечно же, числом экипажей, курсирующих по специально выделенным для них дорожкам. Ларесса буквально источает запах достатка и немыслимого для простого смертного богатства. Однако у таких, как я, она больше всего ассоциируется с раздражающей, поистине вечной суетой большого города, в котором жизнь не замирает ни на мгновение.
При этом Ларесса, столица королевства Симпал, безостановочно шумит исключительно днем, тогда как ночью…
Я оглядела пустынную мостовую, серой лентой отделившую два ряда роскошных усадеб за высокими заборами, оценила дрожание магических завес над каждым из домов, мысленно усмехнулась (а в парочке из них я недавно побывала!) и, убедившись, что вокруг нет ни одной живой души, незримой тенью перемахнула через главную городскую стену.
Вообще-то, считается, что эта стена, разделившая Нижний[2] и Верхний город, неплохо защищена от подобных визитеров, но, на мое счастье, даже у грозных представителей королевской гильдии магов иногда случаются досадные осечки. Иными словами, они просто не предусмотрели такой вопиющей дерзости, как существование амулета, скрадывающего присутствие постороннего. Причем амулета старого, можно сказать, древнего, который не виден никаким магическим взором. Славная вещица…
Кстати, я не представилась. Будем знакомы, Ведьма… не в том смысле, что одаренная. Магического дара у меня как раз нет. Проверено. Но при этом я умею творить такие вещи, что иначе как ведьмой меня не назовешь.
К примеру, я очень легко меняю внешность. Не знаю почему, но мне доступен практически любой облик, который я способна скопировать, лишь единожды на кого-то посмотрев. Узнать меня сложно, поймать еще сложнее, ведь каждый день я разная. Сегодня — симпатичная беленькая мордашка с губками-бантиками и розовыми щечками. Завтра — длинноносая и конопатая выдра, умеющая срезать острым словом любого наглеца. Послезавтра — горячая брюнетка с соболиными бровями и многообещающей улыбкой… Я редко ношу одну и ту же личину больше полугода. Профессия обязывает: хорошая воровка должна быть изворотливой и неуловимой, как призрак. А моя Ведьма, смею надеяться, после десяти лет непрерывной практики все же может претендовать на это почетное звание.
Вот и сейчас я — уже не я, а рыжеволосая бестия, бесшумно скользящая в тени раскидистых деревьев. Быстрая, ловкая и незаметная в своем черном трико с миллионом кармашков, до отказа забитых всякими полезными для работы вещами. На плечах — темная накидка, умеющая прятать ауру, на голове — низко надвинутый капюшон, на поясе — туго смотанная в кольцо веревка, а за спиной — небольшой, но совершенно необходимый для сегодняшнего дела арбалет. Совсем крохотный по сравнению со своими боевыми собратьями, убойная сила у него тоже невелика, но мне большего и не нужно. Главное, чтобы докинул стрелу до намеченного места, а там я и без него обойдусь.
Мельком покосившись на небо, я удовлетворенно кивнула: хорошая сегодня ночь, то что надо. Еще час-два, и облака полностью разойдутся (если, конечно, Рум не ошибся), а луна станет полной. И до этого времени мне кровь из носу надо пересечь Верхний город, добраться до нужного места и затаиться, дожидаясь удобного момента. При этом не попасться никому на глаза, не всполошить псов по ту сторону заборов и не засветиться перед магическими охранниками вроде сторожевых призраков или чутких крысодлаков[3].
Мысленно отсчитывая секунды, я тенью пронеслась под заборами, хоронясь в окружающей темноте, как в объятиях любимого. Выскочила на нужную улицу. Прокралась к заранее примеченному дереву, дикой кошкой вскарабкалась наверх, стараясь не потревожить нитей охранного заклинания. После чего позволила себе перевести дух и замерла, мерно отстукивая ногтем по ближайшей ветке.
Двадцать две секунды… двадцать три… двадцать пять…
А вот и они, голубчики, точно по графику: бело-голубые мундиры патрульных мелькнули в конце длинной и прямой, как логика дурака, улицы, слегка задержались возле одного из домов, а затем начали приближаться к моему временному убежищу.
Шаг, два, пять, десять…
Я слегка напряглась, потому что это был один из самых неприятных моментов в моем плане — в городской страже, помимо обычных патрульных, в последние два года стали использовать специально обученных собак, способных доставить немало неприятностей любому домушнику. Но я не зря так долго готовилась и больше года носила невзрачную, надоевшую до безобразия личину помощницы королевского писаря. И не зря все последние месяцы каждый день оставляла под кустами на этой самой улочке вкусные гостинцы. Так, чтобы сторожевые псы накрепко запомнили: там, где есть мой запах, скоро будет вкусно и сытно. А там, где его нет, напротив, скучно и неинтересно.
За это время мне также удалось выяснить расписание всех местных патрулей, их точный состав, имена и время пересменки. С некоторыми из стражников я даже успела лично познакомиться, пока носилась по всему Верхнему городу с поручениями от старика-писаря. А еще совершенно точно знала, что сегодня на улице Роз появится десяток Торопыги Стэна, который к тому же ненавидел собак и никогда не брал в караул четвероногих помощников.
Я уже мысленно потирала руки и так же мысленно поторапливая стражников, чтобы побыстрее протопали мимо, но тут заметила выскочивший из-за угла приземистый силуэт и замерла.
Что это? Собака?! Э, нет, мы так не договаривались! Стэн, болван, ты что, в кои-то веки изменил своим правилам?!
Я присмотрелась к стражникам повнимательнее и чуть не сплюнула.
Вот невезуха. Похоже, Торопыга в последний момент поменялся сменами, и теперь вместо его болтливых оболтусов на улицу Роз явился старый ворчун Додж со своим крепко сбитым десятком.
Ну да. Вот и псина его рыщет под заборами. Здоровенная, черная, с обрубленными ушами и куцым хвостом. Свирепая и совершенно неподкупная тварь, которая почти всегда начинала беситься, когда находила в кустах мои «подарочки». Поначалу даже нос воротила, скотина, будто я ей не мясо, а жженую подошву подложила. И лишь в последнюю пару недель этот монстр смилостивился и перестал рычать по поводу или без.
Фу. Терпеть его не могу. Да и Додж тот еще «подарочек», чудовищу своему под стать. Слегка лысоватый, грузный, но еще полный сил и ругающийся, как сто портовых грузчиков. В отличие от своих коллег, этот тип каждый свой обход делал словно в первый раз и принципиально обшаривал каждый уголок. Зануда исполнительная! В то время как его слюнявый кобель успевал пометить каждый столб, словно у него не пузырь, а бездонная бочка!
