1 серия. Антон Чиж «Пульчинелла»
…И все-таки Варвара вляпалась в карантин. Как сырник в сметану.
Переезжая по Северной Италии и замечая, как эпидемия нарастает и становится хуже, она еще понадеялась. Конечно, на авось. Авось не вывез, а подвел. Окончательно – в аэропорту «Guglielmo Marconi»[1]. В который она примчалась, уже после объявления тотального карантин.
Стоило так спешить, чтобы узнать приятную новость: рейсы в Россию отменены. Все до одного.
Девушка на стойке информации, пряча доброту под маской, сообщила, что туристов будет забирать чартер. Когда – точно не известно. Не раньше, чем дня через три. Или четыре. Как прилетят, так сразу. Если не отсюда, то из Милана. Это же почти рядом. Триста километров, какие пустяки.
В общем, Варвара застряла в Болоньи.
Всему виной была жадность. Не та жадность, что толкает девушку от бутика к распродаже. Варвара страдала редким и тяжким типом жадности: жадность научная. Попав по гранту в Италию, она, что называется, дорвалась, набирая еще и еще материалы для кандидатской диссертации. Как какой-нибудь жадина Панталоне. Или скупой рыцарь. И все равно казалось мало. Жадность, как известно, наказуема. Порой в России, иногда в Италии. И вот, возмездие: Варвара осталась бедной сироткой перед табло, на котором горел красный столб отмены вылетов.
Куда деваться? Города не знает, друзей нет. Ехать в Болонский университет, который стоял в планах – бесполезно. Все закрыто, студентов и преподавателей разогнали на карантин. Надо искать гостиницу. Хоть бы кто помог одинокой девушке…
Желающие нашлись сразу, стоило Варваре выйти на стоянку. Около ее кроссовок затормозило такси. Водитель на чудовищном итало-английском, спросил, куда синьорину подвести. Варвара ответила на слишком правильном итальянском, что нужен недорогой отел. Совсем скромный. Сраженный родной речью в устах туристки, водитель выскочил из машины, распахнул дверцу и элегантно зашвырнул дорожный баул в багажник.
В машине пахло смесью табака и дешевого одеколона. С зеркальца заднего вида свешивался вымпелок с сине-красными полосами, белым крестом и надписью «BFC 1909». Полосатыми наклейками были украшены дверцы и приборная доска. Не иначе таксист ярый болельщик, тиффози.
Какое место занимает местный клуб в чемпионате Италии, играет ли в нем красавчик Рональдо, Варвара не имела малейшего представления. Футбол был последним пунктом списка ее интересов. Причем вписан самым мелким шрифтом.
Развернувшись на сидении, таксист обещал отвести в отличный отель с самыми выгодными ценами.
Варвара не питала иллюзий, на счет отелей, рекомендованных таксистами. Вежливо улыбнулась и ответила: «grazie!».
– Откуда приехала такая красивая девушка? – спросил водитель и подмигнул. Чего делать не стоило.
Варвара привыкла, что к ней подкатывали не только такси: такова судьба блондинки в кудряшках. Цвет и завитки были натуральными, то есть от природы и предков. В ней был смешан варварский коктейль кровей стольких народов, что ничего, кроме блонда или жгуче-черного вырасти не могло.
Блонд обогнал. Варвара была блондинкой. Милым котенком, которого рука тянется приласкать или обидеть. Вот только вид был обманчив. Глупый самец, посчитавший Варвару легкой добычей, быстро жалел об этом. Порой, жалел больно. Глупец видит внешность. А на ней не написано, кто она такая. На Варваре вообще не было надписей. Она не носила футболок с принтами. Считая их выражением неуверенности и внутренних комплексов.
Варвара ответила, что приехала из Милана. Чтобы пресечь расспросы.
Такси резво тронулось, водитель завел разговор. Которого нельзя было избежать. Раз ее везли в «лучший отель в городе».
– Какие сериалы смотрите?
На вид таксисту было хорошо за сорок, без седины, одет в простую кожанку и клетчатую рубашку, тщательно выбрит, и не сказать, что злоупотребляет кьянти. Суда по потертому кольцу – давно семьянин. Наверное, дети взрослые. А, может, и внуки пошли. Такой дедушка-живчик. Все это Варвара провертела в голове почти машинально. Как проделывала с каждым незнакомцем, с которым дорога сводила больше, чем на десять секунда.
Она ответила, что редко смотрит телевизор.
– А я люблю кино! Старое кино… Оно было настоящим, не то, что нынешнее, – и таксист пустился в рассуждения, как велик был Бергман с Феллини, а как мелки по сравнению с ними нынешние «тарантины» и прочие «ридлискотты».
Варвара вежливо кивала, не вдаваясь подробности. Чтобы совсем не увязнуть в разговоре.
За окном проносились незнакомые улицы. Они въехали в район современных домов. Такси резко тормознуло у невысокого трехэтажного особняка. То, что это отель, сообщала бронзовая табличка, на которой красовалось название: «Rocco e i suoi fratelli[2]».
Варвара невольно улыбнулась: куда же еще мог привезти старый кино-маньяк. Что не помешало содрать с ее визитки тройную цену за поездку. Таксист всегда таксист. Особенно, когда везет блондинку-туристку.
Варвара утешила себя мудростью: «не обманутый турист – не отдохнувший». Хотя туристкой себя не считала.
Помочь донести сумку она отказалась. Не от обиды. Варвара считала, что современная девушка должна показать, кто теперь в мире хозяин. А хозяин сменялся. Мир мужчин трещал по швам. Надо было подтолкнуть, чтобы рухнул окончательно. Сама Варвара толкала его не слишком усердно, но не отказывала себе в удовольствии наблюдать обиженные физиономии мужчин. Когда ущемляли их эго. И другие места в… В душе, конечно. Каких у мужчин – сколько угодно. Только они не догадываются об этом. Ну, ладно… Сейчас не об этом.
Варвара машинально запомнила номер такси, и подошла на рисепшен.
Ей поклонился портье с роскошной шевелюрой, подернутой сединой. Маска на лице скрывала возраст. Скорее – меньше тридцати. Судя по чистому лбу. Вместо фирменного пиджака на нем был обычный, только с бабочкой. Бейдж сообщал, что к нему можно обращаться Allen.
Холл был украшен кино-плакатами. Многие друзья Варвары о таких фильмах не слышали, полагая, что в древности, то есть в 40-50 годах прошлого века, люди влачили жалкое существование без смартфонов. С чем она была категорически не согласна.
Варвара сделала комплимент коллекции, заметив, что плакаты выглядят подлинными.
– Вы правы, синьорина, она настоящие, – портье чуть поклонился. – Все с блошиного рынка… Предпочитаете сладкую жизнь?
– Скорее, ночи Кабирии.
– И куда же корабль плывет?
– Где земля дрожит[3].
– Браво, синьорина, с меня коктейль!
Разговор мало понятный для друзей Варвары, которые без гугла не знают ничего, но во всем разбираются, доставил нежданное удовольствие. Вот бы еще и цены оказались такими же.
Из служебного помещения портье Ален вернулся с подносом, на котором красовался бокал с красным мартини и оливкой.
