Ты напеваешь песенку, чтобы остановиться. Потом – снова начинаешь петь. И так, пока не забудешь ее слова. Пока не научишься повторять их со всем вниманием, на какое способен.
В старом бревенчатом каркасе твоего дома много разных отверстий, он разрезан или просто связан тонкими стенками. Некоторые стенки разрушены, некоторые укреплены так, что их не выломаешь. Иногда между ними появляется прослойка воздуха. Эта прослойка делит пространство пополам. В ней тепло. Иногда тепло пропадает, иногда появляется. Ничего не изменяется. Ничто не движется. Ты поворачиваешь глаза в разные стороны, но все то же самое. Пространство неподвижно. Ни туда, ни сюда. Иногда нужно куда-то идти. Но и тогда не меняется ничего. Куда идти? Можно идти вперед, можно назад. Можно еще вбок. Ходить можно в разные стороны. Брести или ползти. Поехать в поезде или пойти пешком. Все относительно и зависит от положения наблюдателя. Кроме пространства, нет ничего постоянного. Есть часы, которые тикают и отсчитывают секунды, минуты, часы. Часов и стрелок на стенах множество. По ним нельзя узнать, когда наступит утро или вечер. Они не показывают, день сейчас или ночь. Измерения этого мира не привязаны к чему – либо материальному. Нельзя поставить в часовую коробку стрелки и увидеть, сколько времени. Можно, конечно, зацепиться взглядом за медный кружок циферблата и сказать: «Было девять, стало десять». Это значит, что прошла минута, или десять секунд, а, может быть, десять лет. Или сто.
Ты впервые увидел этот дом. Внутри были твои бабушка и дедушка, которые давно умерли. Каждый раз, когда ты ездил на велосипеде к ним в гости, ты помнил, как однажды увидел это место, а сейчас уже никогда не вернешься. Дом действительно больше не существует. Но когда он вдруг появляется, от него невозможно убежать. Его можно только принять или отвергнуть. И то, и другое одинаково болезненно. Но сейчас тебе пять. Ты напеваешь песенку из мультфильма. И веришь, что всегда так и будет. А знаешь ли ты, как быстро человек может стать взрослым? Часто за одну ночь. Потому что завтра утром тебе будет шесть. И ты думаешь, будет ли так всегда? И будешь ли любить сказки? Хоть они и кажутся такими интересными. И в какой момент они перестанут быть таковыми? Ты долго не можешь уснуть. Твои движения становятся осторожными и неторопливыми. Зачем, думаешь ты. Что-то будет, когда ты уснешь? И засыпаешь, совсем забыв зачем. Все остается по-прежнему – те же книги на полке, та же ручка на столе. Только стрелка часов так же плавно движется по кругу.
Твой дом сложен из массивных и толстых бревен, совсем старых, поэтому сквозь них то и дело натекают желтые лужи смолы. Пахнет деревом и горячим клеем. Вокруг много стен, сложенных из таких же бревен. Освещение тусклое, и ты знаешь, что до потолка еще несколько метров. Между бревен проложен деревянный настил, покрытый старой клеенкой, и досками – чтобы до него не добралась влага. А далеко – далеко в другом конце комнаты висят часы – огромные стальные часики, которые тикали над твоей головой, когда ты был мал. Они были большими и тяжелыми, с железными стрелками, но стрелки уже давно выпали из циферблата и стали похожи на две неровно оторванные руки, отчаянно размахивающие в пустоте… Ты помнишь их – ты много раз видел их в детстве. С грустью и тоской ты закрывал глаза, чувствуя, как они отсчитывают секунды прошлого, возвращая тебя в тот день, которого больше нет… Сколько времени прошло? Час или три? Время – странная субстанция. Оно больше не подчиняется тебе, в этом ты давно убедился.
