В этот день обещали выдать «боевые» за командировку в Чечню, из которой он вернулся два с половиной месяца назад. И хотя вчера, после проведения операции, капитан Александр Басаргин домой вернулся только около трех ночи – подвезла дежурная машина прямо с места проведения – и вполне мог сегодня позволить себе отсыпаться до самого обеда, как разрешил всем участникам серьезного ночного мероприятия начальник отдела полковник Баранов, он предпочел отправиться в управление с утра. Хотя знал, что касса начинает выдавать деньги только после одиннадцати. Нетерпение...
Ну, пусть и не совсем с утра, не к половине девятого, как всегда, а минут на двадцать задержался. Спорили с женой относительно того, как деньги, еще не полученные, потратить. Александр мыслил по-мужски, хотел еще немножко подкопить и поменять машину на более приличную. Пусть на старенькую, но иномарку. Потому что иномарки, даже старенькие, могут дать солидную фору новеньким «жучкам» и уж тем более изношенным «Москвичам». Александре же хотелось съездить в мужнин отпуск за границу. Мечтой о Японии она жила давно, а совсем вот недавно нашла где-то рекламное объявление туристической фирмы. Туристические фирмы поездками в Японию народ не балуют, потому что удовольствие это дорогое, Токио – вообще самый дорогой город мира, и желающих такие поездки совершить немного.
Так и не разрешив спора, он собрался уже выходить, когда зазвонил телефон.
– Тебя... – сказала Александра, взяв трубку. – Голос узнала – Баранов.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – сразу поздоровался Александр.
– Саша, извини, что беспокою после бурной ночи. Я помню, помню, что сам разрешил отоспаться... Только тут с тобой один человек желает поговорить. Бывший наш сотрудник, а сейчас... Короче, приезжай... Неудобно солидного человека долго держать.
– Еду, Сергей Иванович. Я уже одет.
Кто мог ждать его в кабинете полковника, какой бывший сотрудник, Басаргин не знал. Мог только предположить. Недавно заходил разговор о том, чтобы провести какую-то встречу нынешних сотрудников, вернувшихся из Чечни, с ветеранами. Должно быть, вопрос в этом.
Он кивнул жене на прощание приветливо, словно и не обиделся совсем из-за спора, чуть не переросшего в ссору. Ссоры в их семейной жизни тоже не редкость, но это только издержки темпераментов, потому что семейной жизнью оба они довольны. Жена – художник, работающий в японской манере – цветной тушью кистью по шелку. Для нее, конечно, поездка в Японию значит много – это изучение символики, традиций, вхождение в мир образов, как она выражается, и вообще большой творческий толчок. А для него машина – рабочий инструмент, который, если подведет в критический момент, может стоить жизни и самому, и другим. Он бы не возражал, пожелай она поехать на деньги, которые получила после выставки, когда удалось за приличную цену продать несколько картин для элитного японского ресторана. Но тогда она предпочла потратить их на мастерскую.
– Сам же говорил: тебя уже тошнит от запаха туши...
Аргумент стопроцентный. Жить все-таки хотелось в квартире, а не в мастерской, и он часто говорил ей об этом, намекая, что творческий беспорядок, сплюсованный с теснотой, не всегда создает уют. А уж про запах и говорить не стоит. Японская тушь спиртовая. Домой возвращаешься, словно в грязную забегаловку. И пахнет почему-то не спиртом, а прокисшим пивом и мокрыми гнилыми тряпками. Александра объясняла, что это от колерных клеевых добавок.
Александр вышел. Александра закрыла дверь. Слышно было, как провернулись два оборота ключа. Кнопка лифта обидно не загорелась. Лифт опять не работает. С пятнадцатого этажа пешком спуститься нетрудно. Вот подниматься бывает не всегда приятно. И часто случается, что, сломавшись утром, лифт и вечером не функционирует.
Капитан пошел пешком.
«Вот так и работают киллеры... – продумался классический вариант. – Заклинивают дверь лифта на верхнем этаже и ждут жертву на лестнице».
Он спустился на два этажа, повернул с очередной площадки на лестницу и увидел на следующей площадке, между этажами, рядом с трубой мусоропровода чернявого молодого человека. Незнакомого.
«А вот и киллер...» – усмехнулся Басаргин своим мыслям.
И тут же поймал взгляд чернявого. Тот отвел глаза почти испуганно. Так испуганно, что оперативника ФСБ это не могло не насторожить. Игра глаз – это целая наука, которую должен знать всякий человек, делающий аналогичную с Александром работу. И сейчас это знание помогло ему не оставить без внимания появление в подъезде чужака.
Александр почувствовал нечто...
И сразу, без ненужной траты времени на раздумья, потому что в жизни немало ситуаций, когда этого времени просто не бывает отпущено, стал прикидывать, как вести себя в этом случае, даже не будучи уверен в своих подозрениях.
Конечно, удачно, что ночью подвезли до дома сразу с операции. Не успел пистолет в сейф положить. Хотя обычно домой его не берет. Дома два сорванца, близнецы-сыновья, быстро доберутся до оружия, стоит только отвернуться. Сейчас сыновья на даче у бабушки в Ленинградской области. И пистолет можно носить с собой. Но привычка работала, и Басаргин предпочитал держать его всегда в рабочем сейфе.
Помогла случайность.
Он за секунды, которые ушли на преодоление ступеней, успел вспомнить свое вчерашнее поведение. Затвор передергивал, досылал патрон в патронник. Значит, стоит только опустить предохранитель, и можно стрелять.
На повороте Александр задел чернявого локтем, хотя мог бы и не задеть.
– Извините, – сказал с короткой, ничего не значащей улыбкой.
Чернявый вынужденно посторонился. Но именно для этого-то капитан и задевал его. Посторонился парень не в ту сторону, в которую ему было бы удобнее и естественнее. Если бы в ту, он откинул бы полу пиджака с левой стороны. А он не хотел ее откидывать. Значит, есть причины не откидывать. Что может быть под полой пиджака? Подмышечную кобуру Александр уже рассмотрел бы. Она всегда стягивает плечо, и это видно даже под пиджаком. Но стандартная подмышечная кобура не приспособлена для пистолета с глушителем. А в подъезде будут применять только такой. Пистолет с глушителем удобнее засунуть за пояс и спрятать под полой пиджака. Опять же, Басаргин сразу отметил, что поясной ремень парня стягивает туго. Это усилило подозрение, что под ремень что-то припрятано. И еще это значит, что могут быть проблемы с доставанием оружия. Глушитель имеет обыкновение цепляться и за кобуру, и за ремень, если только кобура не специальная, какая бывает, например, у профессиональных ликвидаторов.
Все это сразу созрело в голове. Такие мысли не думаются. Они пролетают за малые доли секунды искрами, мини-молниями, разрядами электрического тока, представая уже готовыми формами, выводами. И Басаргин повернул на следующую лестницу, подставляя спину человеку, в котором заподозрил киллера.
