Один из бесследно пропавших
Резкий крик какой-то ночной птицы прозвучал подобно глупой реплике, перебившей откровение оракула.
Что сказал бы оракул в продолжение своей мысли?
Теперь на этот вопрос нет ответа.
Так иногда бывает, что для получения очень важного знания не достаёт самой малости, но эта «малость» ускользает от понимания и вдруг оказывается совершенно недоступной, выходящей за пределы умственных возможностей своего соискателя.
«Истина была где-то рядом», – понял Герман, и острая досада на «глупую реплику» ночной птицы, на самого себя, на всю свою судьбу – вечную плутовку и обманщицу – спазмировала его горло.
«Я – неудачник! Тупица и неудачник!» – ругал себя раздосадованный неумением разгадать ускользнувшую истину Герман – автор пяти великих прорывных научных открытий, изменивших все представления о сути нашего мира.
Разгадка пришла во сне. Герман понял, как нужно входить в особое состояние, которое необходимо для путешествия по параллельным мирам.
Понял и, не раздумывая, отправился на поиски того измерения, в которое звала его его плутовка и обманщица судьба.
*
Не простое это занятие – путешествие по параллельным мирам. Это как листать книгу с бесчисленным количеством страниц в поисках той единственной, ради которой взялся за этот труд.
Сколько времени может уйти на поиски?
Удастся ли найти искомую страницу?
А, если вдруг и удастся, то не окажется ли и это очередным плутовством и обманом со стороны судьбы?
Герман вспомнил, как в детстве он, в тайне от отца, сел за руль его автомобиля. Ему казалось, что он, наблюдая действия отца, всё запомнил, всё понял и без труда сумеет управлять отцовским автомобилем с такой же лёгкостью, как отец. Но он не учёл того, что новичок не настолько хорош, чтобы легко управлять мощным автомобилем, и тот, почувствовав это, сам начинает управлять неопытным новичком. То же самое происходит и с попытками новичка, визуально изучившего действия отважного укротителя крупных хищников, тайно от укротителя, самостоятельно войти в клетку зверя.
Та первая самостоятельная поездка Германа на отцовском автомобиле закончилась тем, что он въехал в дерево.
А могло закончиться ещё хуже.
Теперь Герман – новичок в путешествиях по параллельным мирам – храбро отправился в трудный поиск, понимая, как ничтожно мала достижимость попадания в искомый мир, и как сомнительно то, что его насмешливая судьба вдруг подарит ему в неком искомом мире нечто такое, ради чего стоит бросить всё, что было с большим трудом обретено до этого. Но в решении Германа отправиться на поиски Счастья не было глупой самонадеянности и упования «на авось». Его острый критическим ум способен был противостоять и тому, и другому, но Зов Судьбы с годами нарастал, набирался сил и обретал всё больше власти над разумом, выжидая заветного часа своей непреодолимости. И вот, наконец, когда Герман обрёл способность произвольного перемещения по параллельным мирам, час всевластия Зова Судьбы настал.
*
В ближайшем к нашему миру параллельном пространстве Герман задерживаться не стал. И не потому, что его шокировала фауна того мира, а потому, что, подчинившись Зову Судьбы, он вслушивался в его звучание, как сбившийся с дороги путник прислушивается к звуку, обещающему спасение, и стремящийся к нему по направлению, усиливающему его слышимость. А представители этого ближайшего к нам мира шокировали их узнаваемостью, приходящей то из древних мифов, то рассказов очевидцев всех времён и народов.
Как они попадали в наш мир?
С гуманоидами всё ясно: они владели теми же методиками, которые открыли возможность путешествия по параллельным мирам и Герману. А как появлялись в нашем мире те, в ком преобладал примитивный разум?
Значит ли это, что в наших мирах временами открываются порталы взаимного доступа, через которые к нам «вываливаются» диковинные чупакабры, кентавры, минотавры, огнедышащие драконы, «снежные люди», люди с шакальими головами, русалки и тому подобные твари, а из нашего мира бесследно исчезают и люди, и животные, и птицы?
Пока Герман «вслушивался» в звучание Зова Судьбы, чтобы понять, следует ли ему оставаться в данном пространстве, или следовать дальше, его стали обступать чудовища-аборигены. Их приближение ускорило принятие Германом правильного решения не задерживаться в этой параллельной реальности.
Зов Судьбы гнал Германа и через многие следующие параллельные миры, наполненные различными чудесами. Казалось, что этим сквозным проходам уже не будет конца, но в нужном пространстве Герман, наконец, услышал, как Зов Судьбы обрёл наисладчайшее и безукоризненно чистое звучание. Там его обступили не чудовища, а люди, наделённые многими способностями, раскрывшимися в их сознании, преобразованном эволюционным очищением от пороков, свойственных людям нашего мира.
Там Герман впервые почувствовал себя, как дома, среди своих.
В нашем ущербном мире он пополнил статистику бесследно пропавших лиц.
Оно пришло вместе с первой любовью. Оно было светлым, как ясный день, сладким, как поцелуй, переносящий охваченные страстью тела в генитальный контакт, бездонным, как звёздное небо.
Оно началось с того, что новенькая девочка в первый же день своего прибытия растревожила душу Игоря глубоким взглядом, в котором читалось что-то очень хорошее.
Точно такой же её взгляд Игорь почувствовал на себе и на следующий день. Когда их взгляды встретились, девочка сама подошла к нему:
– Я знаю, что тебя зовут Игорь. А я – Вера.
– Мы были раньше знакомы?
– Нет. Твоё имя мне подсказала девочка из нашего класса. Но посмотри на эту фотографию, – девочка передала Игорю фотографию, которую вероятно заранее взяла с собою на эту встречу. На фотографии Игорь увидел себя.
– Откуда у тебя эта фотография? У меня такой нет, и я не помню, чтобы кто-то меня фотографировал с моего согласия.
– На этой фотографии не ты, а мой отчим в юности. Вы с ним в том его возрасте похожи, как две капли воды.
*
Каждое пробуждение ото сна подобно вхождению в новую неведомую реальность.
Каждое пробуждение в колонии строгого режима подобно попаданию в трясину зловонного и коварного болота.
Прошедшей ночью Игорю приснился зловещий и отвратительный сон. Ему снилась промзона, его электрофуганок и «серый кардинал» их города со своей последней любовницей. Всё это выглядело ненатурально, загадочно и таило в себе неотвратимо надвигающуюся угрозу.
– Это ведь ты убил этого уважаемого господина и эту молодую очаровательную даму, – полувопросительно-полуиздевательски проговорил возникший вдруг неизвестно из какой преисподней прокурор Копейкин.
