Глава 86. Несбыточные мечты. Часть 1
Хоть за первое время, Рейчел и обзавелась неприятной привычкой оборачиваться, тем не менее, ей было откровенно не до Инферно, как и ему не до неё. Они вместе наворотили столько дел, выясняя между собой, кто прав, что мало никому не показалось. Естественно речь шла не о потерях толпы, которые мало кого волновали, разве что говорящие головы с экранов, которые просто обожали заканчивать свою пафосную речь такими словами: – Мы скорбим, вместе с вами. Хотя возможно, именно в этот раз они не врали, так как скорбеть им и вправду было от чего. Компромат на всю эту свору и её прислугу, что опубликовала Популистка и ей подобные, между кем она и разделила компромат, многих заслуженно закопал. Хоть убийство ВерОники уже ничего не могло исправить, тем не менее, такие вещи не прощают, и она, вместе со своими единомышленниками по всей стране, расплатилась своей жизнью, как и Кэти, которых нашли на окраине мегаполиса, расчлененными и сожжёнными заживо. И если Инферно, не столько по просьбе GW, а скорее из-за необходимости зализать раны, залег на дно, то Рейчел двинули наоборот вперед, так как больше некого было. Компромат на всех остальных клерков их буквально изничтожил. Рейчел же обладала на тот момент определенным иммунитетом, которым не так давно её наградило ЦРУ, когда пытались её закопать, теперь же всячески поддерживали, как единственного, незапятнанного общественного деятеля. К тому же если преступления Рейчел, вернее слухи без доказательной базы, были криминального характера, которые отлично легли на миф о ней, как о безжалостном борце с организованной преступностью, понять и принять еще могли, то омерзительные преступления педофилов, зоофилов, сатанистов, оккультистов, извергов, казнокрадов, некомпетентных идиотов, чьи решения привели к трагедиям по всему миру, понимать, а тем более принимать никто не собирался. Толпа жаждала их крови и требовала их выдачи на суд общественности. Резонанс общественности, у которой будто пелена с глаз спала, и она, наконец, очнулись ото сна, притом встав не с той ноги, был столь велик, что только решительные меры Рейчел привели к урегулированию ситуации. Она действовала просто и понятно для окружающих, что люди в ней и ценили, почему-то считая, что она действительно одна из них, из народа, мультикультурного, мультирассового, мультиориентированного, мультиполого, мультигендорного и еще много мульти-какого. За один-три дня, Рейчел на пару с Моникой и её командой спланировали операцию – «Кто не спрятался, я не виноват». По истечению трех дней, за которые толпа перед мэрией заметно прибавила, что в размерах, что в настрое, Рейчел вовлекла все силы, что остались после бойни с Инферно в массовый рейд по всему мегаполису, достав всех и каждого, кто как-либо был запятнан. Будучи прокурором города, она прекрасно понимала, что сливки общества подстраховались на случай обнародования компромата, который не являлся доказательством преступления, вернее суд их таковыми не считал по написанным ими законам. Рейчел получила неописуемое эстетическое удовольствие, когда стерла наглую ухмылку с рожи первого испытуемого в зале суда, приговорив его к пятнадцати пожизненным за многочисленные изнасилования, педофилию, человеческие жертвоприношения, пытки, которым он подвергал своих жертв, покрывательство таких же уродов их закрытого клуба и еще много в чем другом. Адвокаты подсудимого хоть и попытались задвинуть Рейчел, но действовали крайне робко и не уверенно. Уже тот факт, что слушанья проходили без наличия судьи, лишь перед лицом присяжных, чье мнение было очевидно, дал ясно всем понять, что правила игры изменились, притом кардинально. Тем не менее, откровенно кидать влиятельного клиента при всех, не только присутствующих, но и телезрителях, так как Рейчел вывела слушанья в публичное поле, адвокаты не могли и главный из их своры попытался свести все к абсурду, чему Рейчел откровенно была рада:
– Что вы тут устроили? Я даже не знаю к кому мне обращаться. Где судья?
Рейчел украла у подсудимого самодовольную ухмылку и подошла к его адвокату, встав перед их столом:
– Все судьи занимаются своими обыденными делами и их у них хватает. Ваш же случай, из вон выходящий и требует соответствующих мер. Да и к тому же, чем вам присяжные не угодили? На то и называется, суд присяжных.
– Я понимаю, к чему вы клоните, но суд присяжных, при всем моем уважении, лишен компетентных инструментов суждения, их вердикт, это всего лишь эмоциональная оценка.
– Так мы с вами, как раз и выступаем в роли, этих самых, компетентных инструментов.
– Мисс Вудс, для углубленного анализа, наших потугов недостаточно, к тому же мы являемся заинтересованными лицами…
Рейчел улыбнулась, немного наклонилась через стол и шепнула адвокату:
– Продолжишь затягивать слушанье, я позабочусь о том, чтобы ты свою заинтересованность, перед уходом, непременно обсудил с той толпой на улице, что ждет его голову… Ты меня понял?
Адвокат поперхнулся и нервно закивал, покрывшись потом и побагровев на глазах. Крики толпы снаружи и без того давили на нервы, а обещанное рандеву с ней моментально выбивало с колеи всех, кто находился на территории Рейчел. Здание суда она обставила как некую ловушку, то есть войти в него можно было, а вот покинуть здание, после того как во всеуслышание ты защищал очевидного подонка было уже смерти подобно. Естественно был и другой выход – не перечить Рейчел, сдать клиента и покинуть здание через запасной, а главное хорошо охраняемый выход, о чем Рейчел всех заботливо предупредила. Но были и те, кто считал, что почтенный возраст и непревзойденный опыт в ограниченной сфере, которая ничего общего с реальным миром не имеет, решает:
– Видео, это не доказательство, особенно из такой помойки, как интернет. Недавно уже был прецедент, когда порядочных и честных парней, которые доблестно несли службу в спецподразделении DEA, пытались оклеветать схожим образом. Но время открыло правду и очень скоро стало понятно, что на видео, на самом деле был этот бывший федерал, настоящий подонок и изувер, который и запытал бедных девушек на пару со своими такими же дружками.
Тогда Рейчел решила зайти с другого края и обратилась лично, теперь уже почти к потерпевшему, которого якобы оклеветали:
– А где вы были в первую субботу января этого года?
Мужчина лет шестидесяти пяти встал, приняв уже вид более скромный, невинный и главное замученный:
– Милочка, я государственный деятель, у меня не то что дни, а часы расписаны, всего и не упомнишь.
