Перед его взором раскрылась удивительная панорама: оранжевое солнце едва касается линии горизонта, заливая тёплым сиянием бескрайний густой лес. Небо покрыто россыпью мелких перистых облачков, что подсвечиваются снизу ярким светом заката и выглядят как неподвижный всполох огромного костра.
Он смотрит прямо на блистающий солнечный диск, и ему совсем не хочется жмуриться. Так легко и приятно наблюдать за этим уютным и безмятежным пейзажем, похожим на картину, написанную то ли маслом, то ли гуашью. И только мягкий свежий ветерок, да мимолётный аромат хвои напоминают о том, что это всё по-настоящему.
Лучи солнца похожи на длинные магистрали, пролегающие прямо над необъятным лесным массивом. Это зрелище пробуждает в груди чувство душевной свободы и гармонии.
Кажется, он уже бывал здесь. Может, это было давно, а может, и лишь несколько часов назад. Наверное, он вернулся сюда, чтобы вновь наполнить своё сердце покоем и лёгкостью.
Из головы пропали все мысли, словно их никогда не было – как у новорождённого, только начавшего познавать мир, природу и себя.
Он опускает взгляд и видит, как далеко внизу стройными рядами стоят вершины высоченных деревьев. Но почему же они прямо у него под ногами? Вероятно, потому, что он стоит на самом краю крутого каменного обрыва.
«Высоко!»
Вздрогнув и с похолодевшим сердцем дёрнувшись назад, он наткнулся пяткой на камешек и завалился спиной на жёсткую почву.
Недовольно кряхтя, приподнялся на локтях и с беспокойной миной осмотрел свою одежду: серая тканевая пижама, состоящая из сорочки и штанов, обуви нет. Заметив это, сразу ощутил, как «мягкий свежий ветерок» сменяется промозглым горным ветром, а босые ступни зябко сжимаются, касаясь холодного камня.
«Почему я в этой одежде? Почему я здесь?» – наперебой спрашивает он у самого себя.
Атмосфера безмятежности моментально рассеялась, уступив место растерянности и панике. Что происходит? Почему он ничего не помнит?
«Кто я?»
Из глотки вырвался хриплый выдох. По телу пронёсся озноб, а внутри всё сжалось. Он ничего о себе не знает, даже самой мелочи, словно его не существует! Как ему воспринимать самого себя?
Он – это Он, и больше ничего. Пустая оболочка посреди пустоты…
Откуда-то сзади донёсся шорох.
Резко оглянувшись, Он видит, как из хвойных зарослей выходит потрёпанный запыхавшийся человек. Высокий темноволосый мужчина двинулся к Нему навстречу, прихрамывая на левую ногу. На незнакомце толстовка, джинсы и ботинки.
Человек улыбнулся. Кажется, это добрая улыбка, только усталая и какая-то вымученная. Видя это, Он с трудом встаёт на ослабевших ногах, в отчаянной надежде глядя на ковыляющего к Нему мужчину.
«Он знает меня? Он меня искал?» – мечутся в голове пробуждённые хрупкой надеждой мысли.
Губы хромого незнакомца шевелятся, но Он его не слышит.
Стоп! Его слух вообще ничего не улавливает – ни слов, ни шагов, ни ветра! Словно в вакууме.
«Я не слышу!» – пытается сказать Он, и тут же замирает, с отчаянием осознав, что не может выдать ни слова.
Губы не шевелятся, голоса нет, лишь беззвучное сиплое дыхание. Более того, Он не знает, каково это – говорить! Хотя, может и знает, просто не помнит, но от этого ничуть не легче.
Тело вновь пробирает дрожь, на глаза наворачиваются слёзы, в животе повисла тяжесть, словно проглотил булыжник.
Хромающий человек всё приближается, упорно шевеля губами. Наверняка говорит что-то важное. Но Он не слышит!
За спиной мужчины мелькнула тень, быстрая и едва заметная. Пара мгновений, и эта тень настигает его.
Незнакомец вздрагивает, задрав голову к небу. По его толстовке расползается тёмное пятно, а в широко раскрытых глазах растерянность и боль. Снова содрогнувшись, мужчина в последний раз отчаянно шевелит губами, после чего падает лицом на землю.
Поражённый этим жутким зрелищем, Он с горечью смотрит на убитого, но затем испуганно замирает. Над телом незнакомца возвышается абсолютно чёрная фигура, имеющая человеческие очертания. Однако лицо этому существу заменяет покрытая алыми брызгами белая маска, на которой застыла широкая улыбка, безжизненная и холодящая до самых костей.
«Это не может быть реальностью! Это бред, дурной сон!»
Крупно дрожа, Он зажмуривает глаза, сжимает руку в кулак и со всех сил бьёт себя по бедру.
«Больно!»
Глаза открываются, но перед взором всё та же картина. Только теперь маска убийцы уставилась пустыми чёрными глазницами на Него.
Значит, Он следующий!
И в этот момент Его слух разрывает оглушительный гул, похожий на вой сирены, только низкий и какой-то гортанный. Зажав уши, Он опустился на колени и ощутил, как земля дрогнула. Затем толчок повторился, уже сильнее.
Замерев от жуткого предчувствия, Он медленно оглядывается назад.
Обзор заслонило нечто чёрное и массивное. Фигура, что в два раза шире человеческой, тяжело нависла над Ним. Чудовищное создание уставилось на Него двумя огромными белыми шарами, отдалённо напоминающими глаза.
Ощутив склизкие прикосновения, Он опускает взгляд и с ужасом видит, как Его руки и ноги засасывает густая тьма.
Хочется истошно кричать, но глотку сжала невидимая хватка! Он попытался вырваться из этих чёрных пут, но они лишь быстрее расползлись по всему телу и сдавили, выбив из груди дыхание.
Темнота застилает взор. Из последних сил подавшись навстречу гаснущему свету, Он чувствует, как холодное и липкое заползает в рот, нос и уши, проталкивается в глазницы, сдавливает изнутри.
Отчаяние вонзается в мозг сотней игл!
Повинуясь последнему яростному порыву, Он судорожно хватает ртом жалкие крупицы воздуха и пытается закричать.
– НГХЕ-ЕТ!!! – раздался уродливый булькающий хрип.
***
Аксель выпрямился на стуле и прислушался. На первый взгляд, вокруг царит та же глухая тишина, что и десять или двадцать минут назад, но взгляд всё равно упирается в дверь.
«Кто-то приближается».
Через секунду дверная ручка плавно опускается, и в комнату входит новый посетитель.
Как и ожидалось, это Афина.
– Добрый день, Аксель, – поприветствовала девушка
Она замерла на пороге. В её сдержанную улыбку закралась тень изумления.
– Вы… знали, что я войду прямо сейчас?
– Я ждал вас, – сухо ответил парень.
– У вас такой вид, словно вы почуяли моё приближение.
Тон её речи выдал элегантную смесь из восхищения и лёгкой настороженности. Но Акселю почудилось умело прикрытое кокетство. Или не почудилось.
Услышать шаги Афины он не мог – толстая стальная дверь способна заглушить даже небольшой взрыв. Но откуда этой дамочке знать? Может, Аксель пялится на дверь уже минуту, или две, или час? Видимо, наблюдала за ним через камеру.
– Это плохо? – спросил он.
– Немного будоражит, – скромно улыбнулась Афина.
Аксель замолк, невозмутимо глядя ей в лицо. Какую бы цель она этой фразой ни преследовала, на свой вопрос он ответа не получил.
