Я знал о Тунисе одно: Африка.
Привезли нас в отель поздно ночью, было темно и тихо.
Первое, что мне как профессиональному дэцэпэшнику бросилось в глаза, – при входе в главное здание были ступеньки, но не было поручня. Выйдя из автобуса, я почувствовал себя звездой на льду: камень, которым была покрыта лестница, аж блестел, и я начал планировать.
Уважаемый читатель, наверно, представил меня огромной белкой-летягой с двумя сумками и палкой в зубах. Ан нет: я стоял и планировал, как мне залезть на этот скользкий «Эверест».
В глубине фойе я увидел штаны и белую рубашку с коротким рукавом, владелец которых, наверно, думал – выйти к нам или нет. Стоя у «подножия» и размышляя, я почувствовал, как меня нежно взяли под локоток. Обернувшись, я увидел родное русское лицо, которое пыталось мне помочь.
«Русские своих не бросают, а подбрасывают», – подумал я, когда соотечественник, держа меня за руку, рванул вверх по ступенькам. Мои тушка и багаж еле успевали вслед за локотком.
В следующее мгновение рубашка и штаны шли на меня, как на таран. Я льстил себе: когда они вышли из тени, оказалось, что внутри них – тунисец, который виртуозно обошел нас, скованных одним локтем, и рванул к автобусу. Да так быстро, что я подумал: он пройдет сквозь нас и рванет в пустыню.
«Райский дворец очень просторен», – подумалось мне, хотя это было всего лишь лобби отеля.
Лобби, лобио… Хотелось есть и пить. Я пошел к стойке регистрации, хотя правильнее будет сказать, что я не шел, а скользил по каменному льду. Помощнику, который меня вел, я сказал: «Спасибо», и он, как профессиональный Бэтмен, исчез в ночи.
Подойдя к стойке, я увидел парня, который приветливо улыбнулся. В этот момент сквозь строй туристов протиснулся сопровождавший нас гид, имя которого я судорожно пытался вспомнить, хотя он его называл час назад, когда представлялся, зайдя в автобус. «Наверно, усталость, – сказал себе я и сам себе ответил, – щас! Склероз, батенька».
Гид посмотрел на нас грустными усталыми глазами и сказал:
– Паспорта давай.
Все стали складывать в его руки паспорта, и кто-то сзади сказал: «И на панель!..» Народ похихикал, но мало. «Это была проверка, кто из нас уже спит, а кто – нет», – подумал я.
Подождав минуту, гид отдал наши документы девушке в очень деловом костюме. Потом, повернувшись к нам, он стал раздавать белые куски бумаги. Один из получивших произнес: «Себе!», а в ответ – тишина. Шутка не прокатила. Запал кончился. Наш гид посмотрел на остряка еще более грустными глазами. По его лицу было видно, что этой фразой его уже достали. А может быть, он подумал, что пора бежать за словарем: ох уж этот могучий!
Получив свой кусок бумаги, я отошел в сторону. Это опять, как и в самолете, была анкета. Кое-как заполнив пустые и не очень строчки, я положил листок на стойку регистрации. В анкете вместо любимого нашими туристами слова «менеджер» я по привычке написал «пенсионер»: пусть знают наших.
Подозвав гида, я попросил его сказать служащему на ресепшене, что бронировал спецномер. Гид обратился к менеджеру и, сказав что-то по-арабски, посмотрел на меня, кивнул. Поджидая ключ, я разглядывал интерьер.
Вдали – слева от меня – была длинная галерея, заканчивающаяся стеклянной дверью, за которой виднелся освещенный бассейн. Справа от двери располагался, как мне показалось, бар, из которого доносилась музыка. Сквозь сонные мысли я услышал, что ко мне обращается «мистер Ключ».
Взяв ключ, я увидел слева от меня молодого парня, который стаскивал с моего плеча сумку. Я поблагодарил его и отдал ему сумку. Мы вышли в стеклянную дверь слева от стойки и пошли к моему номеру. Он находился около теннисного корта, напротив входной двери был маленький прудик с мостиком.
До номера мы дошли быстро. Парень открыл дверь, вошел, сунул ключ в стену (везде включился свет), прошел вглубь номера, положил сумку и быстро убежал. Осмотревшись, я сел на кровать.
Номер представлял из себя комнату площадью около 15 квадратных метров с балконом, за стеклянной дверью которого виднелись два плетеных кресла и столик. Центр номера занимали две сдвинутые вместе кровати, слева и справа у изголовья стояли две тумбочки. На стене висела картина с африканскими мотивами. Напротив кровати висело зеркало, под ним стояла тумбочка длиной почти в половину стены. Правее висел маленький телевизор на подставке. Справа располагался коридорчик с нишей, в которой находился маленький холодильник, дальше стоял шкаф.
Повернувшись спиной к шкафу, я заглянул в ванную, которая была совмещена с туалетом площадью точно 10 квадратных метров. По бокам унитаза были поручни, дверь была широкая. «Коляска пройдет. Молодцы, номер, и правда, «спец», – подумал я. Слева от унитаза была раковина, закрепленная на удобной для колясочника высоте. Над раковиной висело большое зеркало, вокруг нее все было отделано камнем. Слева от крана были сложены в плетеную корзинку круглые куски мыла в упаковках, шампунь и гель для душа. Справа от раковины стоял стакан и настольный календарик, напоминающий офисный – в виде треугольника.
Распаковав кусок круглого мыла, я включил воду и решил помыть руки. Мылить скользкий кругляш мне было очень сложно. «Ладно, помыть – не помою, но пальцы точно помассирую», – подумал я.
Взяв другой кусок, я стал искать на обертке знакомые буквы: «Кириллица, ты где? А в ответ – тишина, нас здесь не ждали». Нажав в голове Shift+Alt, перешел на латиницу. «Soap как soap. Значит, в Африке трение важнее щелочи», – заключил я.
Закончив мучить мыло, я выключил воду. Взяв висевшее справа полотенце, вытерев руки, я продолжил осмотр. Повернувшись к королю всех мойдодыров спиной, я двинулся к душу. Он представлял собой большую площадку, где могли поместиться две коляски, а один колясочник мог бы и танго со здоровой партнершей станцевать.
Кафель на полу не был скользким, но тапки резиновые пригодятся: правильно, что я их взял. На крышке «белого друга» лежали два рулона туалетной бумаги. «Здесь что – так страшно, – спросил я сам у себя, – что нужно так много бумаги?»
Выходя из ванной или туалета (кто знает, как оно на самом деле называется), я выбросил обертку от мыла в урну. «Надо следить за собой, все-таки отчизну представляю, особенно – кривоногую её часть. Марку надо держать», – подумал я.
Выключив в ванной свет, я подошел к телевизору, включил его. Пульт был старый, переключал с трудом. «Лишь бы при мне не сломался», – подумал я. Нашел канал «Россия»: новости, что-то вещают… Выключив телевизор, я направился к двери.
