Глава 1.
«Футбольный хулиган».
1.
13 апреля.
В каком-то городе, недалеко от Владимирской области, стоял обычный весенний денёк. Дети протирали свои штаны, сидя в школе, бомжи несли алюминиевые банки и стеклотару на пункты приёма, коты на помойке дрались за кошку для спаривания, в общем простой день в простом городе.
Я тоже протирал свои штаны, сидя в школе и наблюдая такую картину за окном.
– Эй, Дань,– сказала шёпотом Женя.
– Чё? – с испугом ответил я.
– Не чё, а что.
– Чё хотела-то?
– Дурак ты, безграмотный, хоть и по русскому у тебя 5. Короче, мои с 15-го по 29-ое на дачу уедут. Будем у меня сидеть или ты опять в свои игрульки будешь играть целыми днями после школы?
– За дурака извинись лучше. А предложения интересное, думаю, я приду пару раз.
– Понятно, я тебе видимо вообще не интересна, – сказала она наигранным голосом.
– СПИЦИН! ТАРАСОВА! – громко заорала Светлана Игоревна – учитель русского и литературы, она также являлась самой громкой и вредной бабкой на всём белом свете.
– ВЫ НА УРОКЕ РУССКОГО ЯЗЫКА, А НЕ В СТОЛОВОЙ ИЛИ КЛУБЕ, НЕМЕДЛЕННО ЗАМОЛЧИТЕ, ИЛИ Я ВЫКИНУ ОБОИХ ИЗ КЛАССА ЗА ШКИРКУ!
Всегда, когда в классе учитель называл меня по имени или по фамилии, главные гиены моего класса начинали шутить и язвить надо мной. Конечно, я терпел это, ведь я человек разумный и никогда не опущусь до их уровня развития.
Так и сейчас, после угроз старой кошёлки, они начали шептаться о моём внешнем виде и о моей подруге.
Кстати о моей внешности: рост мой – метр семьдесят девять, власа мои русые, стрижка моя называется Гитлерюгент, но окружающие её называют пидорский зализон, мне не обидно, даже наоборот очень приятно, что на меня обращают хоть какое-то внимание. В остальном всё по классике обычного подростка: тапки от Найк, штанишки спортивные и, конечно, куда же без белоснежной толстовки. Вполне обычный вид у меня в общем.
– Эх, Спицин, отца бы твоего в школу, так работает он целыми днями, подлец этакий, – сказала она с особой злобой и обидой.
– Я обязательно ему это передам, Светик мой, – не знаю как, но эта фраза сама вырвалась из моего рта.
– Кретин тупорылый, – успела шепнуть Женя, пихая меня логтём в ребро.
Следующие несколько минут вылетели из моей головы напрочь, я как будто упал в обморок за партой, а очнулся стоя в коридоре.
– Эй, Дань, я только вышел поссать, а тебя уже выгнали? – спросил с ухмылкой Петька.
– Типо того…
– Ладно, забей, бывает и такое. Женьке передать чё-нить?
– Скажи, что я буду ждать её после урока у входа в школу.
– Романтик херов! Ладно, передам.
– Уж лучше романтик, чем тупой фанат футбольчика, – мы с Петькой часто стебали друг друга в шутку.
– Уф, вы посмотрите, как мы рот умеем отрывать! – злился со смехом Разъёбин.
– Да! Умею, сука!
– А ты ходил на фанатские тусовки аль нет, сосунок?
– Нет, яйцеголовые полуфабрикаты мне не друзья!
– А зря, мой тебе совет: сходи со мной на такое мероприятие, может тебя и стебать в классе перестанут, и тёлка твоя даст. И если ещё хоть раз услышу что-то подобное про членов братства, то твоя прекрасная физиономия будет фаршем.
– Хорошо, уговорил, я дам тебе знать, если решу что-либо.
Он громко оттарабанил в дверь кулаком и зашёл в класс.
Стоит немного рассказать о Петьке и о том, почему его кличка Разъёбин. Он обычный спортсмен в классе (в принципе, в любой школе такие есть), когда- то играл даже в сборной города по футболу, но после серьёзной травмы, полученной на одной из игр, играет он теперь цепями или чем потяжелее на фанатских трибунах, короче, крыша у него течёт, как незнамо что. Кличку получил из-за врождённой рукожопости и умения испортить всё, что угодно. Моё с ним знакомство произошло при очень странных обстоятельствах. Дело было так: пошёл я, значит, в 8-ом классе поссать на перемене, я был молод и горяч, и ,конечно же, как подобает тупому школьнику 8-го класса, у меня были крашеные волосы, точнее чёртово розовое каре, когда я зашёл в туалет, меня окружили задиры с криками: «Держи пидора!», «Мочи говно!» и начали заталкивать в кабинку, дабы окунуть головой в парашу. Слава Богу, в дристалище зашёл Петька, он подумал, что я нормальный парень и отозвал задир. Они ушли. Пётр, увидев мою причёску, сказал, что жалеет, что помешал им. Я же пообещал состричь это раз и навсегда. С тех самых пор я с Петром не разлей вода.
Я вышел из школы и стал ждать Женю.
2.
Прозвенел звонок, и из школы начали выбегать дети. Они были радостные и довольные, ведь их мучения были отсрочены до завтрашнего дня. Только я стоял, как олух с каменной рожей, ведь я понимал, что если русичка позвонит матери, то та расстроится. Боже, мне так жаль матушку.
– Эй, аболтус, идём?
– Извинись, пожалуйста.
– И не подумаю. Училка, кстати, обосрала тебя с ног до головы.
– Вот параша! А с тебя как с гуся вода что ли?
– Хах, если бы! Эта сука, старая, сказала, что я стану шлюхой!
– Вот же тварь!
– Ладно, чёрт с ней. Куда пойдём?
– Эм… В парк?
В этот момент я увидел Разъёбина за спиной Жени.
– О, а вот и мой Ромео недоёб… недоделанный! Простите, при дамах матом не ругаюсь.
– Чего хотел, Петь?
– Да, я насчёт мероприятия, завтра в 6 вечера.
– Но я же ещё не решил ничего.
– А мне похуй.
После этих слов он ушёл, а Женя подозрительно на меня посмотрела.
– Куда ты собрался с этим астралопитеком?
– На футбол.
Женя громко рассмеялась.
– А я тогда на бокс.
– В смысле?
– Дань, какой футбол? Ты же профан в нём!
– Ну это как саморазвитие, лучше рано, чем никогда.
– Если он тебе промыл мозги, так и скажи просто.
– Жень, угомонись. Пойдём уже в парк. К слову, о парке: это было озеро, вокруг которого была асфальтовая дорожка, и гулять там было скучновато. Нам, как обычной парочке из обычного города в обычном парке, было комфортно.
– Ох, как же я устала от учёбы! Скорей бы закончить школу!
– Угу.
– Скорей бы взрослую самостоятельную жизнь!
– Ага.
– И вообще надо валить из этого скучного городишки!
– Да.
– Что да? Что да? Ты хоть что-то ответишь?
– Да.
– Что?
– Я тебя люблю.
– Я тебя тоже. Ладно, прости, замечталась я. Как дела вообще?
– Да нормально. Отец снова уехал на заработки в Москву, вернётся через месяц, как обычно.
– А кем он работает?
– Понятия не имею, но мне кажется, что это что-то опасное.
– Почему же?
– Да видел я у него шрамы страшные по всему телу, аж в дрожь бросает.
– Капец!
– Угу.
– Дань, пошли домой, я устала.
– Идём.
Пока мы шли, как обычно, домой, я в очередной раз увидел обычного заблёванного бомжа, ничего необычного для обычного города. Дойдя до её дома, мы, как обычно, поцеловались на прощанье, и я с чувством выполненного долга надел наушники и включил Гуфа.
– Айс, Айс бейби, – тихо пел я, идя домой.
– Эй, пацан.
– Айс, Айс бейби.
– Э, шкет, оглох?
