Выходя на сцену, она споткнулась. За секунду до этого Таня представляла себе: что будет, если она споткнется? За пять минут до, наблюдая за другой девушкой с предыдущим лотом, она представляла, как будет стоять на ее месте и сделает неловкое движение, упадет, будет выглядеть очень глупо в глазах всего клуба.
Аукционы в небольшом закрытом БДСМ-клубе «Сабспейс» служили традиционным еженедельным развлечением для всех членов, средством дополнительного заработка для администрации, острым блюдом для доминантов. И крайне высокой дозой адреналина для тех нижних, которые выходили на сцену. Впрочем, доза зависела от лота.
Таня примерно знала, на что идет, когда выставляла себя на продажу. В этот вечер ее лот был самым дерзким. Другие нижние, в основном девушки, продавали порку, игру с зажимами, массажи, прислуживание, самые раскованные – минеты. Таня выставила игровое изнасилование. Это было очень глупо и даже опасно – купить мог кто угодно. Что, если ей не понравится этот доминант?
Что, если придется отказываться от лота? Но она знала, что вряд ли откажется. По сути, ради этого она и задумала такое приключение – пусть это будет кто-то, кого она толком не знает, кто не очень-то нравится. Она хотела знать, какие это вызовет ощущения в ее теле, в ее душе. Ей хотелось хоть что-то почувствовать.
В последнее время, казалось, она потеряла вкус к БДСМ, и это пугало. Эти игры были единственным, что поддерживало ее последние месяцы.
Если они ей надоедят, то ее жизнь станет такой же пустой, как прежде. И она скатится в еще более глубокую депрессию, с которой уже не справится.
Поэтому Таня надела прозрачный балахон с прозрачными стрингами, а на лицо – робкую улыбку. Поэтому полдня делала свое тело максимально привлекательным – эпиляция, маникюр, педикюр, укладка, легкий макияж. Все для того неизвестного, который потратит сегодня кучу денег, чтобы поиметь ее, силой.
Под игровым изнасилованием в клубе понималась игра с сопротивлением. Принимая ее лот на этот аук, мастер Ник поговорил с ней – дольше, чем с другими нижними.
Он напомнил, что по условиям игры ей придется сопротивляться, и что купивший этот лот сможет наказывать ее за это – пощечинами, шлепками. Тот, кто купит, может и другими способами усмирять ее: таскать за волосы, сжимать в разных местах, удерживать в неудобных позах, фиксировать. И трахать, сколько ему вздумается.
Разумеется, есть и разумные ограничения: поскольку лот разыгрывался на ауке, они были довольно жесткими. Например, доминанту придется следить за тем, чтобы удары были не сильными, чтобы не оставлять следов на ее теле. Проникновения – только вагинальные. В общем, детский сад для тематиков. Не считая того факта, что это будет совершенно незнакомый верх. А это заставило бы одуматься большинство нижних в этом клубе.
Но не ее.
У выхода на сцену она споткнулась, но это привело ее в чувство. Она не собиралась падать. Она не собиралась сдаваться. Она была настроена на игру и гордилась своим телом.
Ей нравилось, когда ее разглядывают, ведь она знала, что ее грудь полного второго размера выглядит просто роскошно для ее лет, а все остальное тело настолько хрупкое и изящное, что возраста вообще нельзя определить.
Правда, Таня совершенно забыла, что на сцене ничего не видно. Свет бьет прямо в лицо, все разглядывают тебя, а ты даже не понимаешь, кто за тебя торгуется.
Первый и последний раз она стояла здесь в свою первую неделю в клубе. Рядом с ней тогда стоял Макс, владелец клуба, и безмолвно поддерживал. Он выходил со всеми новичками, подбадривал, подшучивал – иначе они бы просто не смогли там стоять.
Тогда она продала всего лишь порку. Купил один из новеньких доминантов, он был очень осторожен, и она ничего особенного не ощутила. Но выход на сцену напугал так, что Таня даже ничего не запомнила, и теперь… это словно было заново. Словно это было опять в первый раз, только теперь она стояла одна в свете софитов.
От сильного стресса потерялась чувствительность к запахам. Внезапно ей показалось, что она в вакууме. Она не чувствовала обычной клубной атмосферы и ничего не видела. Это, как ни странно, меняло и звуковое восприятие – голос Ника, который быстро принимал новые и новые ставки, странно искажался, и она почти ничего не понимала.
А голоса из зала доходили как сквозь вату. Кажется, кто-то предлагал десять тысяч, а потом сразу – двадцать пять. Ее лот, кажется купили в итоге за тридцать две.
Остро ощущалась только жара – тело стало липким, по шее и груди поползли капли пота.
Когда Ник мягко взял ее за руку, предлагая спуститься, Таня внезапно пришла в себя. Ее сердце заколотилось чуть быстрее, и тело наполнилось предвкушением. Она правда хотела этого. Пойти наверх с кем-то новым, всласть потрахаться, покричать, царапая простыни. И даже подраться с ним – это прикольно. Ей хотелось иногда врезать верху, когда, случайно или специально, ей делали слишком больно, но в норме такое поведение нижней не приветствовалось.
Как ребенок в ожидании подарка, она с любопытством шла за Ником, пока тот не остановился. И тогда Таня увидела человека, который выиграл аукцион. Того, от которого меньше всего ждала интереса к собственной персоне.
Единственного человека, с которым она не готова была играть в эту игру.
– Нижняя, это мастер Михаил. Вы, кажется, знакомы? – спросил Ник, внимательно наблюдая за ее лицом. Вероятно, он все же ожидал, что она в последний момент запаникует. И не ошибся.
Вцепившись в его руку, стараясь не встречаться взглядом с Михаилом, который спокойно сидел на барном стуле, также наблюдая за ней, она обратила все внимание на Ника:
– Мастер… простите… я… не могу. С ним – не могу. Я не…
Она бормотала так тихо от испуга, что Ник сначала ничего не понял. Он наклонил голову и переспросил:
– Нижняя?
– Я не могу. Я отказываюсь. Простите, – громко сказала Таня. Возможно, слишком громко – с учетом того, что вокруг них все еще стояли люди, которые наблюдали за ауком и продолжали с интересом смотреть на нее. И прислушиваться.
Краем глаза она увидела, как Михаил молча встал, резко повернулся и ушел в противоположном направлении, сразу скрываясь за спинами людей, толпящихся вокруг сцены.
Теперь на нее смотрели все вокруг, и стало намного тише. Таня остро ощутила свою наготу, ее лицо запылало и теперь вдруг резко обострилось обоняние – она почувствовала травянистый запах парфюма, исходящий от Ника. Запах, который всегда казался ей угрожающим.
– Нижняя, ты хорошо подумала о своем решении? Я могу дать тебе еще пять минут? – все еще мягко спросил Ник, но в его тоне теперь явно слышались злые нотки. Как владелец клуба, он был явно недоволен такой ситуацией. Аукционные лоты полагалось исполнять. За нарушения обещаний нарушителя жестоко наказывали – и деньгами, и не только.
