Елена Безрукова, Элен Блио - Ты нас предал

1. 1.

— Давай попросим счёт, — сказала я подруге. — Мне ещё на курсы надо успеть.

— Новые курсы? — подняла она свои чётко очерченные брови. Всё думала сделать себе такие же — красивые и ровные. Кажется, Анфиса говорила, что этот как татуировка, на время. И проблем никаких нет с бровями. Да и ресницы у неё красивые, тоже искусственные, но смотрятся шикарно. Но я всё забываю взять контакты её мастера. — Опять кулинарные?

— Да, а что? — повела я плечом. — Хочу освоить новые технологии.

— Ты и так постоянно встречаешь мужа с пятью блюдами с работы.

— Да, мне это нравится, — улыбнулась я. — Встречать его в переднике, с пирожками… Здорово же!

— В переднике — это хорошо, — хихикнула Анфиска, — Но передком было бы лучше!

Меня слегка передернуло от пошлой шутки, а подруга продолжала:

— Или только в переднике, без ничего. И тогда пирожки мужику будут не нужны.

— Да ну тебя! — возмутилась я. — Ты о чём вообще?

— О том самом, — не смутилась подруга, допивая свой кофе. — Ладно, прости, всё забываю, что ты у нас не такая…

— Не какая? – удивилась я.

— Правильная очень! И верная, наверное, ха-ха! Повезло твоему Богдаше. – она улыбнулась и глянула на наручные часы. — Так, ну теперь действительно пора. Это ты у нас птичка вольная, а мой обеденный перерыв заканчивается.

— Ну, как сказать, вольная? Это только кажется, что у домохозяйки дел нет! Сейчас вот курсы…

— Да я поняла, извини, без обид, но всё-таки это не работа! — подруга чмокнула меня в щёку прощаясь. — После курсов ты домой?

— Нет, у меня ещё бассейн сегодня.

— Да уж, насыщенный день у домохозяек!

— Ещё какой!

— Ну, удачи в новых начинаниях! Тебя не подкину, извини, мне в другую сторону, кое-куда ещё надо заскочить. Увидимся!

Она помахала мне рукой и птичкой вылетела из кафе. Я расплатилась и заказала такси.

Увы, мои планы пойти на курсы провалились – в такси, почти доехав до нужного места, я почувствовала тошноту, видимо все-таки грибной суп в ресторане был не свежий. Пришлось сразу разворачиваться домой.

Едва я открыла дверь и оказалась в нашей прихожей, как ноги подкосились.

Я услышала голоса, томные вздохи и какую-то возню в спальне.

Голоса лучшей подруги Анфисы, той самой с которой я полчаса назад сидела в кафе, и моего мужа Богдана…

Странно, промелькнула мысль, что они в обед делают в нашей квартире, да ещё и в спальне?

Я привалилась к стене и слушала.

— Ну когда ты скажешь своей клуше, что уходишь ко мне? — ворковала моя лучшая подруга.

— Скажу, — отвечал ей любимый. — Сейчас сложный проект, ты же знаешь. Давай, сделай мне ещё раз… Ты просто богиня.

Он говорил с таким придыханием, которое ни с чем не спутать.

Меня начало мелко трясти, но я отлипла от стены и пошла на голоса.

Я понимала, что увижу там, судя по их вздохам, но всё ещё надеялась, что этому кошмару найдётся какое-то разумное объяснение.

Ведь нельзя же так поступать с близкими людьми?

— Скоро будет видно живот, — сказала она.

— Какой живот? — ворвалась я в спальню и едва не упала в обморок, в последний миг зацепившись за дверной проем пальцами.

Они лежали на нашей постели без одежды…

Два предателя. Два палача.

Я словно умерла там.

— Беременный, — не смутилась та, которую я считала подругой. — У нас будет ребёнок.

— Р-ребёнок? — растерянно стояла я посреди спальни.

— Ну да, — ответила она, продолжая нагло поглаживать плечи моего мужа, за которого спряталась. — Которого ты за столько лет не смогла ему родить.

Боль пронзила меня насквозь так сильно, что я даже дёрнулась, словно меня ударили физически.

— Богдан… — прошептала я, протягивая руки к нему в беспомощной мольбе, но муж даже не пытался прикрыться или как-то оправдаться.

Я была готова принять любую ложь, готова была простить.

— Может, ты всё-таки выйдешь из спальни? — спросил он холодно.

2. 2.

На пару секунд я замерла в ступоре. Меня захватил такой шок, что я и понять не могла, что он мне сказал. Но постепенно слова достигли цели, и я заставила себя двигаться.

Конечно, нужно уйти.

Зачем мне оставаться тут?

Я не хочу на это смотреть. Я не хочу это видеть и слышать.

Я здесь больше никому не нужна больше.

Я всё поняла.

Пазл идеально сложился в моей голове именно в этот момент.

Все его задержки на работе до самой ночи нашли логичное объяснение.

А я ведь ему верила.

Как верный пёс.

Как дура верила!

А он… Вонзил мне нож в спину и просто изменил.

Мой самый любимый, самый лучший на свете мужчина, муж… Хладнокровно вогнал мне сегодня со спины нож, который достиг остриём самого сердца.

Я развернулась и кое-как перебирая ватными ногами прошла на кухню, которая в нашей квартире была соединена со столовой. Села на стул и тупо уставилась в стенку невидящим взглядом.

Как? Как с этим жить?

Что теперь будет?

Мне так хотелось, чтобы всё это оказалось нелепым кошмаром или чьей-то дурацкой шуткой…

А что мне делать?

Мне придётся отсюда уйти?

Уйти из дома?

Куда? У меня здесь на самом деле был дом. Мой, любимый дом!

С какой любовью выбирала я мелочи для интерьера сюда! Так хотелось, чтобы в нашем семейном гнёздышке было уютно, чтобы сюда хотелось возвращаться после тяжёлого рабочего дня.
Чтобы муж приходил вечером, садился за стол, я бы подавала ему вкусный ужин в красивых тарелках. Он бы хвалил мои кулинарные способности.
Обнимал за талию.
Я бы садилась рядом или на коленки, спрашивала, как прошёл день, Богдан бы рассказывал. Позже с нами за столом появились бы наши детки, о которых мы так с мужем мечтали. Они бы тоже говорили о том, что случилось у них за день, что они узнали нового и задавали нам массу вопросов…

Неужели всего этого никогда не будет? Почему? Что я сделала не так? Где допустила ошибку? Богдан же меня любил! Действительно любил!

Я была совсем неопытной девчонкой, когда мы с ним начали отношения. Он стал моим первым мужчиной, стал для меня всем. Стал моей огромной вселенной. Он любил повторять, что никогда и ни с кем ему не было так хорошо как со мной.

Что же изменилось?

Получается, с Анфисой всё-таки ему лучше?

Или она права, и я действительно стала просто домашней клушей, которая только и умеет, что щи да борщи варить?

Эта мысль снова причинила такую невыносимую боль, будто нож в спину не только вогнали, но ещё и провернули с особой жестокостью несколько раз, что я невольно скривилась. По щекам побежали горькие слёзы моей тихой истерики.

Я молча горела заживо, билась в агонии, просто умирала.

Ты убил меня, милый.

Я теперь не человек больше, я живой труп без души — её сегодня выжгли дотла, оставив лишь безобразное пепелище.

Ты убил нас.

Уничтожил.

Растоптал.

Как ты мог?

Предатели.

Мои палачи.

Ты нас предал, Богдан.

За мыслями не заметила сколько прошло времени и как в кухню вошёл Богдан, а за ним — та, которую я считала подругой, но теперь даже имени её не хотела произносить.