Глава 1
Тильда
Роскошное платье цвета вечернего неба было страшно неудобным, а надетые ради какого-то пока не очень понятного «исключительного случая» шёлковые туфельки на каблучках – как у настоящей столичной леди – непривычно сдавливали пальцы. К тому же у них были подозрительно неудобные гладкие подошвы, и я всё время, каждую секунду, боялась, что сейчас поскользнусь и шлёпнусь на попу, как какая-нибудь сельская простушка. Хотя, если откровенно, с точки зрения обычного человека, привыкшего к столичной жизни, именно ею я и являлась. То, что вместо удобной повседневной одежды меня экстренно запихнули в шикарное платье, соорудили на голове настоящую башню из локонов и живых цветов (это уж совсем извращение какое-то) и заставили засунуть привычные к удобным мягким сапожкам ноги в бальные шёлковые туфельки, даже близко не превращало меня из дочери обедневшего графа в светскую львицу.
Но дядюшку Джереми это не останавливало: он с упорством, достойным лучшего применения, тащил меня по просторным коридорам фамильного замка в свой кабинет. Все мои попытки выяснить, какая муха его укусила, разбивались вдребезги о его молчание, лишь иногда он отмахивался и бурчал: «Позже!» Ну ладно: позже так позже, я не привередливая. Слуги, встречавшиеся нам по пути, отскакивали поближе к стенам, чтобы, не дай бог, не попасть дядюшке под горячую руку, и провожали нас недоуменными взглядами. Складывалось впечатление, что далеко не всем удавалось узнать меня в этой наряженной девице с причёской, похожей на цветущий стог сена.
Втолкнув меня в кабинет и захлопнув тяжёлую дверь, дядюшка выдохнул и вытер тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот: странно, обычно лорд Джереми, человек сухопарый и не отягощённый лишними килограммами, в неприличной для благородного человека потливости замечен не был. Что же могло так взволновать любимого родственника, уровень эмоциональности которого обычно находился где-то между снулой рыбой и пыльным булыжником?
В ожидании ответа я аккуратно, чтобы не помять явно очень дорогое платье, опустилась в кресло и тихонько раздражённо зашипела. Тихонько – потому что злить дядюшку не входило в мои планы, а зашипела – потому что корсет безжалостно впился в бока. Демоны бы побрали изобретателя этого пыточного приспособления: чтоб ему самому в нём всю жизнь ходить!
- Сегодня ты будешь представлена очень важному человеку, - наконец-то разродился информацией дядюшка, - и я настоятельно тебя прошу, Клотильда, вести себя достойным образом.
Я удивлённо взглянула на него из-под растрепавшейся во время марафонского забега по замковым коридорам чёлки и возмущённо фыркнула: я, конечно, не при императорском дворе воспитывалась, но прекрасно знаю, как следует себя вести в приличном обществе. Особенно если меня об этом вот так вот вежливо и спокойно просят. И дядюшке это, между прочим, известно. Так что нечего напраслину возводить на такую воспитанную и дисциплинированную девицу, как я.
- Дядюшка, а нельзя ли получить немного более конкретные сведения, - опять же очень вежливо и даже ласково поинтересовалась я, отчаянно борясь с дурными предчувствиями, - что за важный человек, что он забыл в нашей глуши и почему вы знакомите с ним именно меня? Всего три вопроса, дорогой дядюшка, и мне хотелось бы получить на них всего три ответа. Элементарная математика, согласны?
Дядюшка, надо отдать ему должное, держался молодцом: он откашлялся, сел напротив меня в старинное и с виду крайне неудобное кресло и сосредоточился, отчаянно стараясь придать своей унылой физиономии грозный вид. Я честно сделала вид, что смутилась и даже слегка испугалась: ну а что – мне не сложно, а ему приятно. Переплела пальцы и всем видом изобразила полную готовность внимать.
- Хорошо, ты имеешь право знать, - начал дядюшка, как обычно, издалека, - начну с того, что в нашу, как ты невежливо, но справедливо выразилась, глушь, он и не собирается: ты будешь общаться с ним через видящее зеркало. Почему ты – ну, как бы тебе сказать…в общем, прости, Клотильда, но тебя не жалко…
- Какая прелесть, - искренне восхитилась я дядюшкиной прагматичностью, - вы меня заинтриговали – дальше некуда. И куда же меня …не жалко?
- Лорд старший дознаватель нашего всемогущего императора, да продлят боги его дни, ищет невесту, - сообщил дядюшка, глядя куда угодно, но не на меня, - и на сей раз эта…честь…выпала нам.
- Что – опять? – с непритворным изумлением воскликнула я. – Он же вроде как вот совсем недавно новую нашёл? Надоела что ли уже?
- Как тебе сказать, Клотильда, - дядюшка Джереми неодобрительно поджал и без того узкие бесцветные губы, - лорд старший дознаватель известен своим…более чем своеобразным характером, так что некоторые девушки, которые сначала охотно принимали приглашение лорда, потом предпочитали практически что угодно – даже монастырь, лишь бы освободиться от его общества. А про некоторых вообще ничего не известно: не то вернулись домой, не то пропали без вести. Сейчас лорд находится в поиске очередной невесты, которая будет согревать его сердце, а также станет ему достойной спутницей и помощницей. И ты понимаешь, Клотильда, что отказать ему мы не можем. Это высокая честь, ну а в случае чего немилость Его императорского величества падёт на всех нас. В общем, я принял решение предложить ему тебя. Поверь, Тильда, это решение далось мне непросто, всё-таки ты дочь моего покойного кузена, не чужая…
- А Селену вы ему, естественно, предлагать не хотите, – это был не вопрос, а простая констатация факта, так как подсунуть самому неоднозначному холостяку империи похожую на больного жеребёнка Селену – это и её подвергнуть испытанию и позору, да и лорд дознаватель вряд ли бы оценил такой широкий жест: кузина была худа, сутула, бледна и безнадёжно некрасива. Поэтому где-то и в чём-то я дядюшку, конечно, понимала. Но всё же – какая восхитительная сволочь! Надеется, что лорд дознаватель, о котором каких только жутких слухов не ходит, уморит меня потихоньку (или не потихоньку – это уж как карта ляжет), и дядюшка наконец-то от меня избавится.
- Не могу, - согласно кивнул дядюшка Джереми, - а ты у нас девица видная, хорошей фамилии, да и характером тебя боги не обидели, чего уж тут.
И снова соглашусь с дядюшкой – характер у меня действительно так себе. От папеньки достался, да примут боги его душу. А там в предках кто только не потоптался: и демоны, и люди, и даже эльфы как-то затесались. Капля тёмной колдовской крови, доставшаяся от матушки, при упоминании о которой отец мгновенно впадал в состояние плохо контролируемой ярости, дополнила и без того гремучий коктейль и превратила меня в девицу умную, взбалмошную, порой нахальную, смелую до безрассудства и азартную до полной невменяемости.
