Начинался XVII век, заканчивалась судьба царствования династии Рюриковичей, царствование в 1613 году перешло к династии Романовых. Михаил Фёдорович Романов и его преемник Алексей Михайлович Романов многое сделали для того, чтобы объединить разрозненные княжества, особенно Новгородское, для защиты совместными усилиями своих завоеваний вплоть до Чёрного моря от набегов половцев и крымских татар. Они объединили разрозненные структуры в армии, платили стрельцам серебряными монетами. Командовали стрельцами «полковники». Помимо денег «полковникам» выделялись (нарезались) целые поместья.
В 1654 году Алексей Михайлович начал денежную реформу – вместо серебряных монет начали чеканить медные: полтинник, полуполтинник, гривна, алтын, грошевик; причин реформы было несколько – и новые объединённые территории, на которых больше в ходу были медные монеты, и нехватка денег в казне из-за войн и эпидемии чумы. С 1658 года налоги и пошлины в казну собирали серебряными монетами, а выплаты из казны производили медными монетами; неумеренный выпуск медных монет и ограничения по их приёму привёл к постепенному их обесцениванию и недовольству населения реформой.
В Москве бояре постоянно плели разные козни, чтобы в царской семье были разногласия и легче было воровать. Всем этим, а также большими задержками выплаты жалованья, были недовольны в армии, и в 1682 году, после смерти третьего из царей Романовых (Фёдора Алексеевича), состоялся стрелецкий бунт, в ходе которого были разграблены хранилища продуктов, церкви и монастыри, богатые дома.
В это время со всей Руси были собраны верные царю князья с их подразделениями. Стрельцов, которым не удалось скрыться, арестовывали, вешали на виселицах, родственникам в течение месяца запрещали снимать повешенных. Часть воинов (стрельцов, «полковников», монахов) была отправлена в Вологодскую область, что севернее Москвы на 700 километров, также были этапированы в ссылку и члены царской семьи, бояре, купцы, придворные, их отправили в Кирилло-Белозерский монастырь и ближайшие поместья.
Монастырь был заложен в начале XV века на берегу озера Сиверского, этот монастырь поражает и сейчас своим величием – здесь сооружены стены толщиной около 2-х метров, высотой 30 метров, с мощными угловыми башнями, с внутренней стороны на всём протяжении крепости стены имеют 2 яруса. Посреди монастыря стоит мельница XIX века, до сих пор сохранилось древнейшее сооружение, построенное в 1485 году – церковь Ризоположения.
Многих провинившихся перед царской властью, начиная с XIV века, отправляли в г. Вологда в ссылку. Город образован в 1147 году – это древний город на Руси. По велению Ивана Грозного в Вологде в 1568 году был заложен рядом с кремлём Софийский собор, первое в городе каменное сооружение.
В Вологде, около речной пристани, стоит небольшой дом под названием «Петровский домик», где неоднократно останавливался Пётр Первый. В музее представлены предметы обихода того времени, одежда Петра Первого, различные документы той эпохи.
Отправлялись в заключение и провинившиеся монахи и придворные при царе – в Ферапонтов монастырь и в ближние деревни, расположенные около монастыря.
Ферапонтов монастырь стоит на высоком холме около озера Ферапонтовское, от города Кириллова монастырь находится на расстоянии 18 км. В настоящее время этот величественный монастырь является памятником XV–XVI веков, его ежегодно посещают около миллиона человек, он ценен своей фресковой живописью, выполнен знаменитым художником Дионисием и его сыновьями.
Монастыри Кирилло-Белозерский и Ферапонтов находились на севере Вологодской области, около них располагались небольшие деревеньки, а кругом был густой смешанный лес, непроходимые болота, нетронутая глушь, дорог в этих местах в те времена почти что не было, передвигались по воде – по рекам и озёрам, на плотах, лодчонках, от монастыря к монастырю. В эти места и отправляли ссыльных; убийцы и грабители были закованы в кандалы, многие из них умирали от холода и голода.
Из острога (тюрьмы) пытались бежать, удавалось это только в летние месяцы, а зимой по глубокому снегу уходили, но беглецов почти всегда ловили и возвращали назад, некоторым из них отрубали головы, чтобы неповадно было другим, зимой при побеге многие замерзали, так как холода достигали -40°.
Историю тех мест (Сусельская волость) я узнал после окончания Великой Отечественной войны, в 1953–1955 годах. После войны вернулись в нашу деревню около 30 человек, процентов 85 из них были ранены, контужены, кто-то остался без ног, рук, а призвано из деревни на войну было 76 человек.
Мужики после работы в колхозе и ужина собирались на посиделки в избе у Миши Воронина – это был невысокий очень худой человек с вьющимися чёрными волосами, глаза серые, зубы жёлтые, на вид ему можно было дать лет 56, на самом деле ему исполнилось всего 43 года. Миша много курил, сворачивая «цигарку» с табаком одну за другой, при этом очень сильно кашлял – болели лёгкие. Во время войны он был ранен, и пуля задела лёгкие. Пальцы на правой руке – указательный и средний – были покрыты жёлтой кожей, так как самокрутку он из рук почти не выпускал.
Семья Ворониных жила очень бедно, так как Мише было тяжело работать, до войны в семье родился ребёнок, но в 1943 году ребёнок умер, умерла в войну и его мать. Клава, его жена, была старше Михаила лет на 8. Миша после ранения вернулся в деревню в 1944 году, а в 1946 году у них родился сын Слава, с которым я впоследствии дружил.
Мужики приносили в дом Ворониных кто молока бутылку, кто хлеб, кто табаку. В избе собиралось человек по 10–14. Я с отцом тоже приходил, хотя отец меня неохотно брал с собой, так как в избе всегда было очень сильно накурено, как в народе говорят, «стоял дым коромыслом»! Мы со Славкой забирались на русскую печь и слушали, о чём рассказывали мужики, иногда засыпали на печи. Зачастую дым от курильщиков поднимался вверх, мы со Славой спускались вниз, садились под лавкой и слушали истории этих людей, хлебнувших горя в своей жизни.
