Благодарности и признательность
Джен Эдриан, создательнице проекта и последние шестнадцать лет активной участнице конференций на тему «Исцеляющие путешествия: рак как поворотный пункт», которые помогали больным раком справляться с болезнью. Ее убежденность в том, что мой способ передачи мифов о нисхождении души в подземный мир для раковых пациентов наполнен особым смыслом, стал поводом, который позволил ей пригласить меня для выступлений на этих конференциях. Данная работа впоследствии вдохновила меня на создание книги «У последней черты».
Анжелике Териот, основавшей больницу «Пленетри Хоспитал Модел» в 1985 году после того, как ее личный опыт двухлетней госпитализации едва не закончился трагически. Она пригласила меня, чтобы начать разговор о родственных душевных связях, которые формируются у пациентов с больничными сестрами, той частью медперсонала, которому, по ее мнению, отведена особая роль в процессе исцеления. Сегодня, двадцать лет спустя, существует уже пятьдесят пять пациент-центрированных больниц модели «Пленетри».
Уильяму Стьюарту, усилиями которого Институт здоровья и исцеления в Медицинском центре тихоокеанской Калифорнии приобрел национальный статус, а также Барбаре Сент Эндрюс, автору этой идеи. Я благодарю Институт здоровья и исцеления за честь быть удостоенной награды Пионера в искусстве и науке исцеления.
Лоренсу Лешану за работу «Рак как поворотный пункт», а также Кэрил Хиршберг и Марку Яну Барашу за их «Удивительное путешествие», две книги, которые вселяют надежду и взращивают глубинное видение в вопросе исцеления от рака даже тогда, когда все этому будто бы противится. Обе эти книги я постоянно цитирую.
Целителям, учителям, исследователям, а также коллегам-авторам и друзьям, отдающим свои сердца и души тому, что они делают: Джин Ахтенберг, Грейс Деймон, Ларри Досси, Стивену Ливайну, Дуайту Макки, Кандис Перт, О. Карлу Симонтону, а также Рейчел Наоми Ремен.
Всем упомянутым и непоименованным мною людям, чьи личные истории и борьба стали содержанием книги «У последней черты», особенно Патрисии Эллерд Диметриос, Антее Франсине, моему сыну Эндрю Болену, а также моим родителям Джозефу Шиноде и Мегуми И. Шиноде.
Лею Хаберу и Сьюзен Молдоу, сотрудникам издательства «Скрибнер», где эта книга была подготовлена к печати; Катинке Мэтсон, моему литературному агенту; Яну Джонсону, издателю «Конари Пресс», подарившему ей вторую жизнь.
Предисловие к дополненному изданию
В течение десяти лет, за которые «У последней черты» издается и переиздается, книга во многом стала объектом устного пересказа. Я слышала, что она производит сильное эмоциональное впечатление, что она очень помогла одним людям, а другим даже спасла жизнь. Я получала отзывы от самых разных людей: от тех, чья жизнь оказалась под угрозой из-за тяжелой болезни, и от тех, кто с помощью этой книги сумел превозмочь другие переломные моменты в личной жизни. Очень немногое за это время утратило актуальность, ибо вряд ли перспектива оказаться в критической ситуации когда-либо сможет устареть. Такой диагноз, как рак, или тот факт, что однажды после внезапного сердечного приступа мы можем прийти в сознание уже в палате интенсивной терапии, или переживание любого другого подобного потрясения ставит ребром вопрос о конечности нашей жизни. Большинство из нас не задумываются над важнейшими вопросами о смысле жизни, о краткости отведенного нам времени до непосредственного соприкосновения со смертью. Большинство из нас не видят связи между телесными недугами и стремлением души к подлинным потребностям, к любви и настоящим целям или даже не знают, что сознание оказывает важнейшее влияние на процесс исцеления. Большинство из нас уверены, что решающее слово в вопросе о том, сколько времени нам остается, принадлежит врачу. Но многие станут думать иначе, если встретятся с теми, кому однажды на оставшуюся жизнь были отведены месяцы, а они продолжают жить в радости уже многие годы. Профессиональные медицинские издания интересуются исключительно статистическими данными, они не публикуют истории, которые свидетельствуют о том, как болезнь отступает в результате спонтанной ремиссии или неожиданного выздоровления. Но именно такие истории способны изменить представление человека, а наши представления воздействуют на нас на клеточном уровне.
И если нам удастся принять реальность своей души всерьез, нам откроется совершенно иной мир. Ведь если у нас есть душа, а убежденность в том, что у человека действительно есть душа, относится к числу врожденных, тогда всех нас правильнее будет называть духовные существа на человеческом пути, а не человеческие существа, которые могут встать или не встать на духовный путь. Если подобное утверждение справедливо, тогда чему мы должны научиться или что нам важно понять в этом мире? Зачем мы здесь? Кого или что нам важно полюбить? Ответы на все эти вопросы у каждого человека могут быть только свои. Эти знания коренятся в нашей сути, «в костном мозге». Смертельно опасная болезнь способна прозвучать сигналом, пробуждающим нас ото сна. Она может стать поворотным пунктом или исходным моментом для начала спиралевидного нисхождения. Подобное же воздействие оказывает на нас и кризис середины жизни. В каждом отдельном случае исход болезни будет зависеть от того, насколько осознанно мы действуем, насколько мы внимательны к тому, что для нас по-настоящему важно, или насколько наше поведение соответствует тем знаниям, которые могут спасти нашу жизнь, наши отношения и исцелить душу. Отсутствие связи со своей душой делает невозможным существование человека в подлинности, в творчестве, в независимости и в осмысленности; и чем привычнее мы выражаем свою духовную изоляцию и эмоциональную боль посредством физических симптомов, тем с большей вероятностью мы можем заболеть.
Успехи современной науки не могут не радовать, но вместе с тем они порождают хаос в вопросах души. Еще десять лет назад СПИД был неизлечимой болезнью. Сегодня для его лечения существуют лекарства, и болезнь можно перевести в хроническое течение подобно тому, как протекают, например, сердечно-легочные болезни или диабет. До открытия антибиотиков многие инфекционные болезни заканчивались летальным исходом, а человек, которому удавалось побороть инфекцию, как правило, переживал кризис, после которого температура спадала, и к нему возвращалась жизнь. Достижения современной медицины способны продлить жизнь тем привилегированным пациентам, которым они доступны. Но вместе с тем эти успехи усугубляют отношение к жизни как к безусловной реальности, будто бы не требующей ответа на вопрос «Зачем мы здесь?»
