Лоб натянул тетиву арбалета. Нажал на курок. Стрела пробила волчью шкуру. Раздался короткий визг. Хлынул приторный запах крови. Звери испугались и решили спасаться бегством.
Лоб не заробел и ловко отвёл тетиву. Слава богам Лбу хватало сил и сноровки сделать это быстрее, чем звери могли себе представить. И смертоносный щелчок вновь повторился. Снова. Снова. Снова. Среди дьявольской вони крови не выжил никто. Трупы валялись, начиная разлагаться.
Вместе с трупами на поляну улеглась тишина. Но вскоре тишину нарушил свист. Задорный и беззаботный охотник шёл собирать добычу. Среди гор мёртвых, вонючих зверей он чувствовал весьма комфортно.
Лоб, так его назвали из-за крепкого лба и упёртости, уже готовился положить всё в свой монструозный мешок, но с далёких гор донеслись крики. Кричали медведи, волки и птицы. Такое заставило невозмутимого охотника напрячься.
Деревья рухнули. Живые существа обезумили и таранили всё на пути. Охотник бросился бежать. Кровь закипела и ударила в ноги. Но звериный поток был быстрее. Спустя полминуты шею Лба обдувала тысяча дыханий.
Утёс! Вверху находился утёс. Охотник вложил остаток сил в прыжок. Под Лбом распахнулась преисподняя: обезумевшие твари давили друг друга. Их действия напоминали зерно в жерновах: они до крови растирались об шкуры соседей и умирали.
Схватил. Охотник повис на краю утёса. Пока спасительная земля не выскользнула, Лоб взобрался.
Поток иссох. Охотник собирался спускаться, но день сегодня, видимо, оказался недостаточно сумасшедшим, ибо пришло оно. Может они? Конечности и головы сливались воедино: разделить их не представлялось возможным. Оно шло. Шло и коптило воздух. Виски охотника пронзил гвоздь. Пальцы вцепились в твёрдый утёс, срастаясь с камнем также, как и «тела» неописуемого урода.
Деревьев не было. Давно не было, и оно самодовольно расхаживало по пустырю.
Лишь сейчас испуганный Лоб понял, сотни ног шагали к нему. Немедленно охотник побежал. Но куда?
Послышался жалобный вой зверей. Из того направления, где прорва животных чаяла найти спасение, зашагали неуклюжие и пепельные ноги. А руки раздирали и запихивали в рты тушки, которые перед смертью утонули в крови и в страхе.
В страхе. В страхе. В страхе. Лоб, казалось, погружался в чернильный страх. Его лёгкие задыхались. Тлен обжигал ноздри.
«Это конец?» Лоб поднял взгляд. Поблизости утёса начиналась гора. Сама гора по-видимому являлась частью хребта. Охотник направился туда. Тысячаногое за ним.
Поскольку последние силы ушли на бегство, в голове гудело. Лоб преодолевал свой максимум. А Тысячаногое вонзилась когтями. Гора загрохотала. Крахм! Крахм! Тысячаногое неспешно подымалось, но охотник не смел сбавлять темп. Каждый выигранный дюйм мог стоить жизни.
Солнце уходило за горизонт. Горы приобрели мягкий розоватый оттенок под стать мёртвым зрачкам Тысячаногого.
Охотник поднялся на вершину. «Оно за моей спиной. Я чувствую его смердящие дыхание и как оно протягивает руки. Стоит ли пытаться убежать? Я думал, что сильный и выносливый, но эта тварь меня догонит, хе-хе, я вижу её по ту сторону гор. Она пожрала весь мир: от запада до востока и теперь смыкается кольцом. Неужели продолжать идти – хорошая идея? Я зря оттягиваю неизбежное».
Тем не менее, охотник сделал ещё один шаг. И ещё. Ещё. Охотник решил подыграть. Пусть безмозглая тварь пройдёт пять лишних шагов за ним. Пусть как следует погоняется перед трапезой.
Вот и вершина. Вокруг тьма и тысяча рук. Охотник выдохнул. Закрыл глаза. Тихо. Ничего. Ни боли, ни смерти. Лоб удивился и заморгал.
Ночь, обычная ночь. Тысяченогое исчезло, а подножие горы затопили пепельные чернила.
– Я выжил? Какого лешего вообще произошло?!!
