ГЛАВА 1.
[Некоторые аудитории] Колледжа располагались в подвальных и полуподвальных помещениях не столько потому, что места не хватало, сколько ради техники безопасности. Из подвала не так слышны крики. Из подвала не так сильно тянет серой и химикатами. И в подвалах так легко прятать результаты неудачных экспериментов. Поэтому никого бы не убедило то, что в одном из окон полуподвала глубокой ночью горит свет. Удивление вызывало бы другое – именно эти окна и не принадлежали ни одной учебной аудитории. Здесь никогда не проходило занятий, здесь не хранились особо ценные препараты. Строго говоря, эта часть подвалов вообще не использовалась работниками Колледжа. Они просто были.
Но, тем не менее, сейчас там горел свет. Там кто-то был. И этот кто-то был занят своими делами.
***
С особенным чувством я подходил к воротам Колледжа некромагии. Восемь лет назад я молодым специалистом покинул эти стены. Восемь лет сначала работал простым провинциальным некромантом, потом учился – теперь уже на инквизитора – проходил практику, и вот…
Вот теперь я снова оказался там, откуда когда-то начал жизненный путь. Только теперь я вернулся в Колледж не в качестве ученика, а в качестве учителя. Не скажу, что мне нравилась эта идея, но… другой все равно не было. Вам не понять.
- И что же, позвольте спросить, подвигло вас ступить на стезю преподавания? – поинтересовался бессменный ректор, внимательно рассматривая разложенные перед ним на столе мои бумаги. Заверенные печатями пергаменты он не брал в руки, а просто перебирал кончиками пальцев, словно его больше интересовало, какой шорох они издают при этом, нежели то, что на них было написано.
- Я…э-э…давно об этом мечтал, - ответил я.
- Вот как? Мечтали, значит? – пробормотал он. – И мечтали, надо полагать, с юности, если не с детства? Но знаете ли вы, что за изнанкой каждой мечты находится реальность? И порой реальность довольно грубая и суровая, с которой не выдерживают столкновения самые светлые и чистые наши надежды и поползновения? Вы хорошо подумали прежде, чем выбирать эту профессию? Вы хотя бы отдаленно имеете представление о том, с чем вам предстоит столкнуться? Мечты, идеалы – это, конечно, прекрасно. Это возвышает и облагораживает душу, подстегивает нас на жизненном пути. Но не стоит забывать, что вечно жить мечтами и иллюзиями нельзя. Это как магия иллюзий, которую у нас проходят в качестве факультатива. В начале каждого года число желающих изучать сей дополнительный предмет таково, что впору искать ставку преподавателя магии иллюзий, но уже через пару месяцев на курсе остается только половина учащихся, а в начале второго полугодия – лишь один-два энтузиаста. Студенты сталкиваются с неприглядной истиной – иллюзии лишь внешнее, наносное, а за их бледной дымкой скрывается правда жизни. Правда порой грубая, жестокая, некрасивая. Мечты уводят от реальности, отрывают от жизни. И это надо постоянно помнить тем, кто верит в мечты!
Я молча стоял и ждал, когда иссякнет поток слов. Еще в мою бытность студентом бессменный и бессмертный (таков его официальный титул) ректор любил иногда поговорить. Сам он вел лекции по истории магии и зачастую они превращались в такие вот монологи – лектор вещает что-то с трибуны, а слушатели делают вид, что записывают и при этом изо всех сил стараются не уснуть. Прошли годы, а он в этом плане ничуть не переменился – разве что стал более тонким и дребезжащим голос.
- Но мечты и цели, - рискнул вклиниться в беседу я, - это то, что отличает людей от скотов!
- Да. И каждый, кто приходит в эти стены за знаниями, лелеет свою мечту. Каждый стремится чего-то достичь. И бывает так жалко наблюдать за тем, как чьи-то светлые мечты терпят поражение, столкнувшись с реальностью… Вот вы – о чем вы мечтали в юные годы? О чем мечтали {на самом деле?}
Уж не о карьере преподавателя, это точно. Помнится, когда восемь лет назад покидал эти стены, клялся всеми святыми, что ни за что не переступлю сего порога. Кстати, я за минувшие годы ни разу не посещал вечера встреч выпускников именно в качестве выпускника. Сначала было некогда, потом не хотел. Я мечтал получить работу, мечтал о любви, о подвигах и славе… Кое-какие мои мечты сбылись, но сейчас следовало отвечать не по правде, а по легенде.
- Я хотел учить детей.
- Всегда? – на меня уставились подслеповатые, но, когда надо, становящиеся очень зоркими глазки.
- Ну… почти. Иногда обстоятельства оказывались сильнее, и тогда приходилось жить сегодняшним днем, но… сейчас у меня появилась возможность осуществить свою давнюю мечту. И вот я здесь.
- Возможность, - директор еще пошуршал моими документами. – Возможность… Сколько вам, говорите, лет?
Мой возраст был указан в бумагах – одной из них был документ, удостоверяющий мою личность. Дескать, податель его – тот, за кого себя выдает. Однако…
- Тридцать…один. Недавно исполнилось.
Месяц назад, если быть точным.
- Тридцать один год. Пора, когда юношеские мечты остались в прошлом, но сил еще столько, что можно горы свернуть. В вашем возрасте пора уже задумываться о том, как обессмертить свое имя, а вы…
А я уже настолько себя обессмертил, что пора бы и честь знать. Но вслух пришлось сказать совсем другое:
- У меня еще есть время. И потом, обессмертить себя можно по-разному. Например, воспитав такого ученика, что потомки веками будут гордиться тем, что такая личность в истории была!
- И для вас этого достаточно? {Такой} посмертной славы?
Эх, знали бы вы, господин бессменный и бессмертный ректор, какая слава уже ожидает типа, что стоит перед вами! Но вслух опять пришлось действовать по заранее намеченному сценарию:
- Вполне. Кроме того, в жизни всегда есть место подвигу. И, как знать…
- Ой! – старикан внезапно развеселился и погрозил мне пальцем. – А вы оптимист, коллега! Как, кстати, ваше имя?
- Бр… Кхм, - пришлось сделать вид, что всего-навсего закашлялся, - мастер Груви.
- Мастер? Не мэтр? – прищурился директор.
- Для того чтобы зваться мэтром, у меня маловато опыта и…хм… уровень силы не тот, - я слегка развел руки, до этого скромно, по-монашески, сложенные на груди, демонстрируя гильдейский знак.
В нашем плане это был самый рискованный момент. Ведь гильдейские знаки невозможно подделать. И они {всегда} создаются в одном экземпляре. Если член гильдии некромантов, ведьмаков или просто магов утратит свой знак, его никто никогда не сможет восстановить, а его уже бывший владелец становится изгоем. И у меня был тот самый знак, который этот старикан вручал мне восемь лет назад на церемонии выпускников. Пока учился на инквизитора, этот самый знак хранился в монастыре. Несколько часов тому назад мне снова довелось взять его в руки и надеть на шею. Ощущения, прямо скажем, непередаваемые. В какой-то момент я всерьез испугался, что после пяти лет перерыва знак откажется меня принять… Такое, кстати, уже бывало прежде. Тем более что эти неполные пять лет я как раз некромантом и не был, практически отрекшись от себя и своей силы. Обошлось. Однако все равно осталось чувство, что я – самозванец, только притворяющийся некромантом.
