– 1-
Отец называл Аннушку – Ануш, «сладостная» по-армянски; мама-белоруска – Анечка, Аннюня. Русский муж – Аннета. Странное, полубогемное «Аннета» было полной противоположностью Ануш-Аннюне. Она была невысокой, толстенькой, со светлыми кудряшками, торчащими во все стороны и жгучими, огромными, вишнево-черными глазами. Ну, и скажите, какая Аннета может быть 159 см ростом? Кругленькой, с маленькими пухлыми ручками? Имя «Аннета», как минимум, предполагало мундштук с сигаретой в длинных худых пальцах, роковой взгляд, черный корсет. Куда там… в Анютином девичьем комоде ни разу не лежало даже обычных стрингов: одно добротное, хлопковое, милое ее сердцу удобное белье. И ни одного комплекта для «роковой» Аннеты…
Но вишневые глаза, слишком безупречной формы, слишком темные, чтобы быть прозрачными и понятными «до донышка», не вязались с простушкой-Аннюней. Так что в шутливом имени, данном мужем, наверное, что-то было. Да уж, кто-нибудь из вас знает женщину без парочки – другой тайн? Если да – значит, вы ровным счетом ничего не знаете о женщинах и о жизни вообще.
Анечка окончила институт вместе с мужем (поженились они на четвертом курсе). У нее был красный диплом. Который она получила легко, играючи, параллельно помогая учиться мужу. Вот на его красный диплом она положила все силы. И о дипломе мужа говорила много, с восхищением и уважением. Супруга Анечки пригласили работать на большой нефтеперерабатывающий завод в другой город. На приличную должность с еще более приличными перспективами.
Предложение остаться на кафедре, которое получила Анечка, в ее глазах блекло и не шло ни в какое сравнение с будущей карьерой мужа. Его друзья говорили – «да, Толян, повезло тебе с женой…» – уминая вкуснейшие кутабы, долму или кяту.
За что бы ни бралась Анечка: выпечку, мясо или рыбу по рецептам бабушки-армянки, все получалось изумительно вкусно. Диетами Анечка не заморачивалась, хотя страшно страдала из-за своей «пампушечности». Никогда не курила и не пила. Единственная вечеринка в общежитии с сигаретами и вином кончилась для Анечки трагически – трое суток ее рвало, голова раскалывалась, руки и ноги тряслись, как желе. И Анечка решила – черт с ним, с имиджем раскованной и современной девушки, если за него ТАК надо расплачиваться! Оказалось, что быть «приличной девушкой из порядочной армянской семьи» (как говорили ее тетки по отцу), круглой отличницей и «гордостью потока» – в тысячи раз приятнее и удобнее!
На свадьбу армянские родственницы привезли устрашающих размеров коробки и тюки. В них были роскошные, потрясающей красоты столовые и чайные сервизы, которым было, наверное, лет по сто. Льняные салфетки, скатерти, постельное белье. Стеганые вручную мастерицами из Гориса одеяла и тюфяки из овечьей шерсти. Которую стирали руками, сушили на солнышке, а потом руками же чесали. Анечка была в ужасе!
Потом тетки повздыхали, посовещались, и подарили Анечке бриллиантовые серьги, кольцо и колье – так как жених Анечки не собирался этого делать. Он даже не догадывался, что был обязан сделать, сватая «приличную девушку из порядочной армянской семьи». Это – чтобы не опозорится перед родственниками, сказали тетки. Слава Богу, что Толик даже и не понял всех перипетий и не знал всех подводных камней женитьбы на Анечке!
Через пару месяцев, когда Анечка с мужем уехали в далекий, маленький город, где Анатолию предстояло делать карьеру, Анечкин троюродный брат-дальнобойщик доставил проездом все эти сокровища. Самое удивительное, теперь не было ничего ужасного в прохладных льняных простынях, легких, как пух, пахнущих солнцем и ромашкой шерстяных одеялах, в мельхиоровых столовых приборах, серебряной турке, красивом хрустальном графине под чачу (которую тоже привез брат).
Анечка много думала о мудрости своих бабушек, прабабушек и пра-пра-бабушек. Ее Толечка бегом бежал с работы к своей сладостной Ануш. Под теплое одеяло, к вкусному жаркому на красивой, тяжелой тарелке, рядом с которой лежали полотняные салфетки. А утром, после кяты с изумительным кофе, помолотым на ручной мельнице, в отутюженной рубашке, с чувством необыкновенной свежести и чистоты, бурлящей энергии, мчался на работу.
Анечка не работала – она была беременной, да и Толик не хотел. Бывшие однокурсницы Анечки были в шоке:
– Клушка, клушка, он подмял тебя под себя! У тебя такая же голова была! – кудахтали они все, как одна! Но Анечка знала: это они клуши. И почему это «голова у нее была»? Вот она, в светлых кудряшках, на месте!
Жили они интересно, обсуждая рабочие проблемы Толика и каждый взгляд, каждый вздох ненаглядного сыночка Артурчика. Карьера Толика складывалась замечательно, а Артурчик рос здоровеньким и умненьким. Иначе и быть не могло у такой жены и матери, как Анечка. Зарплата у мужа была отличной, поговаривали о его возможном переводе в головной офис, в саму Москву. Многочисленная армянская родня была довольна и горда зятем, но все были уверены: это Ануш, девушка из приличной армянской семьи – вот настоящая причина его успеха! И кто знает, может быть, они были правы?
А вот теперь, наверное, самое время рассказать о страшной тайне Аннеты. И к чему привела эта страшная тайна. Дело в том, что Ануш, Аннюня, была… инопланетянкой. Самой настоящей. Как и ее сын Артур.
– 2-
В отрочестве Анечка, очень умная не по годам девочка, прочла интересную статью. Как один профессор собрал рюкзаки с едой, лекарствами, книгами, батареями и лампочками. И спустился глубоко под землю, в карстовые пещеры. На целых не то шесть, не то шестнадцать месяцев. Он все взял с собой: рацию, специальные приборы для каких-то исследований, даже набор красок – красить яйца на Пасху. Не было у него только одной вещи – часов. Это было необходимым условием эксперимента. Команда, которая вела наблюдения и была все время на связи, не имела права никаким образом намекнуть на реальное время земных суток.
Результаты опыта были странными, ошеломительными, поражающими воображение и дающими пищу для далеко идущих выводов. Выводы эти могли завести так далеко, что результаты эксперимента как-то быстро замяли и забыли.
Так вот, дело было в том, что по истечению положенного срока сподвижники спустились сообщить профессору, что эксперимент окончен. Удивлению профессора не было предела – по его внутреннему календарю и часам количество суток, проведенных под землей, было в два с лишним раза меньше!
То есть, в его сутках было больше 48 часов… какая генетическая память вспомнила ТАКИЕ сутки? Вокруг какого солнца вращалась забытая планета-прародина за такой период времени? Откуда мы все?
