«Так, домываю последнюю тарелку и домой» – подумал я. Конечно, работать не хочется, но отдыхать тоже нужно на что-то. Вариант сесть дома в позу из йоги и питаться идеалами с принципами не слишком обнадеживает. Уж что-что, а у посудомойщика работы всегда навалом. Работенка, не требующая мозгов, образования, деловой хватки. Единственное требование – наличие всех конечностей, чтобы выполнять свои обязанности.
– Вот твои деньги, Джош. Хороших тебе праздников! – Эндрю вручил мне конверт. На ощупь он был неплохо набит деньгами.
– Спасибо, шеф.
Мой менеджер, Эндрю Таперт, не самый плохой босс. Он прощал мне много опозданий, закрывал глаза на не совсем опрятный вид. Менеджер понимает: посудомойщик – работник не на виду. Стоит себе, моет – ему еще принесли, он дальше моет. Главное, чтоб с перекура вовремя возвращался.
– Харпер, не забудь – пятого числа жду тебя, – в этом весь Эндрю Таперт – работа превыше всего.
– Эндрю, ты-то как будешь отмечать?
– С семьей, конечно! А что? Хочешь забежать на огонек?
Естественно, я знал, где он будет отмечать. Просто стараюсь держать дружескую струну отношений со своим боссом.
– Да нет, просто интересуюсь.
– Ладно, давай… смельчак.
Путь домой лежал через аллею Ред-Уотер. Протяженность ее была около километра, где всегда можно было побродить, собраться с мыслями. Мне нравилось это место. Устроившись на одной из скамеек, ты мог душевно отдохнуть, погрузиться в чтение или прослушивание музыки со своего телефона. Я мог часами здесь засиживаться, не замечая никого. Но в темное время суток безмятежность улетучивается. С наступлением сумерек темнота окутывала это место. Она придавала ему зловещий окрас, который перемежался с разного рода шорохами и поскрипываниями веток. Иной раз складывалось впечатление, будто кто-то наблюдает за тобой. На ум сразу приходил фильм «Серебряная пуля», где коварное нечто наблюдало за мальчиком из-за кустов. Пропажа нескольких человек только усугубляла и без того напряженную атмосферу аллеи Ред-Уотер. На доске объявлений красовалась свежая листовка с фотографией:
ПРОПАЛИ БЕЗ ВЕСТИ:
Майлз и Диана Апшеры. Всем, кто видел молодых людей или известно их местонахождение – сообщить в полицию»
Самое интересное то, что очевидцы утверждали – пару минут назад был человек, и нет его. Чертовщина какая-то. Хотя, народ тут суеверный, чуть что – сразу крестятся. Всё ссылаются на проделки сатаны. Рассказывают старые байки и легенды, которыми обычно пугают детей перед сном.
Старика Баркли, одного из самых старых жителей города, многие считают сумасшедшим. Бедняге вечно то Бигфут померещится, то инопланетяне, похитившие его курицу. Старикан утверждал – аллея Ред – Уотер проклята и ходить сюда после наступления темноты себе дороже. Связано это было со случаем тридцатилетней давности.
– Гиблое местечко, эта аллея. Думаете, фанатики могут только хороводы вокруг головы козла делать и кровью пальцев капать? Нет, ребятишки… Каждую ночь… каждую ночь я видел, как они приносят куриц и козлов туда, окропляя себя их кровью. Это было здесь, у старого фонтана. После жертвоприношения одни пребывали в экстазе, напевая, что-то себе под нос. Другие, словно животные, начинали совокупляться, а остальные присоединялись к ним. Жуть, в общем. Но только их лидер открывал книгу и начинал читать свои проповеди. Клянусь, ребята, богом – во время чтения воздух наэлектризовывался, поднимался странный ветер нагоняющий потоки пыли в сторону алтаря, казалось будто рядом есть еще что-то… что-то, чего глаз человеческий не мог уловить.
Однажды, во время новоселья, у Стивенсонов пропал малыш. Весь город «стоял на ушах». Родители искали свое чадо повсюду, его нигде не было. Ребенок, как сквозь землю провалился.
Ночью фанатики снова устроили свои поклонения. Их главный сказал: «внесите корм нашему Богу». Они несли малыша. Я хотел позвать кого-то, но остолбенел: ноги вросли в землю, руки застыли намертво. Я не мог отвести взгляда от происходящего ужаса. Главарь сектантов достал нож. В мгновение ока лезвие погрузилось в маленькое тельце. Дальше он начал окроплять кровью ребенка себя и окружающую его паству.
«Пускай же наш зритель тоже вкусит сока жизни!». Кровавая вакханалия прервалась, я понял – они все смотрят на меня! Собрав всю волю в кулак, я дал деру.
В департаменте шерифа членораздельное из меня вышло только: «младенец, там, на аллее, скорее!». Позвонили заместителю и шерифу. Мобилизованная группа ринулась на место. Но на аллее никого… только свечи и следы крови. Анализ показал – это человеческая кровь. Больше этих фанатиков никто не видел, как будто сквозь землю провалились. Были проведены поиски. Шериф с помощниками заглянули под каждый камень, проверили каждую подворотню и подвалы. НИЧЕГО.
Пускай фанатиков и след простыл, только до сих пор в центре аллеи на месте старого фонтана, в ночь с четверга на пятницу, слышно пение вперемешку с детским плачем.
Старик явно ужастиков насмотрелся. Оно и понятно – рассвет ужастиков пришелся на его молодость. Завидую ему немного. Тогда все кинотеатры крутили фильмы, ставшие сейчас классикой. Сейчас мало таких кинолент. Кино стало не для ценителей искусства, а для серой массы, поедающей попкорн.
Поэтому не стоит забывать про вечер ужасов – мой личный вечер для просмотра фильмов столь прекрасного жанра. Тем более, завтра на вечеринку к парням, а там не до кинематографа. Интересно, та красотка, которая подсаживалась к нам в баре неделю назад, придет? Джеки обещал, что девочки будут, надеюсь не подведет.
Проходя по аллее, я услышал едва различимый шепот, будто кто-то бормочет себе под нос. Холодок пронесся по коже. Зная репутацию аллеи Ред—Уотер, иной раз становится не по себе. Пускай история про сектантов может быть плотом больного воображения старого пьяницы, вот только подсознание та еще злобная сука, играющая в свои только ей понятные игры. Шепот снова повторился. Оглянувшись, мне удалось разглядеть лишь мусор, «плавающий» на волнах ветра. Возможно, показалось.
– Мелочи не найдется?
– Тьфу на тебя, Баркли, ты меня до смерти напугал! – старик возник буквально из пустоты.
– Меньше кино надо смотреть, так что насчет мелочишки?
– Держи, старик, – пошерудя в карманах, я нашел два четвертака.
– Осторожнее, парень, сегодня особенная ночь, – Баркли загадочно заулыбался.
