Думала ли я, что захочу сбежать с
собственной свадьбы?
Если честно, думала. Все те три
месяца, что шла подготовка, я мечтала о том, как смотаюсь куда подальше.
Мысленно собирала чемоданы и покупала билет в один конец.
А ведь начиналось вполне неплохо.
Вова сделал мне предложение в
ресторане, встав на одно колено и произнеся трогательную речь о любви.
Банально, конечно, но он вообще консервативен в таких вещах.
Разве я могла отказаться?
Могла, конечно же, но тогда вставал
вопрос: а чего я мучаю человека? Раз встречаемся, надо жениться. Логично? Вроде
бы да.
Короче говоря, мы наметили свадьбу.
И понеслась. Вова с энтузиазмом выбирал ресторан и угощения, а я занималась
тем, что ничего не делала. Меня с моим «креативным» подходом попросту не допустили
до подготовки. Мой жених кайфовал от всей этой суеты, мне же оставалось вяло
таскаться за ним и соглашаться на всякую ересь.
Зря я вообще ввязалась в эту
авантюру, но Вова умеет настаивать, и вот — я стою в пышном платье белого цвета
и ощущаю себя тортом. Гигантским таким десертом, который щедро полит сливками.
Довершает его — то есть меня — кремовая загогулина в виде фаты.
Я рассматриваю себя в зеркале, и
оттуда на меня таращится размалеванная девица. Пряди завиты мелким бесом, губы
алые-алые, точно сама кровь. Мой взгляд кричит: «Уматывай отсюда, дура
безмозглая!»
Но где-то снаружи шныряет Вова со
свитой из многочисленных родственников (одних только тетушек у него семь штук).
Нельзя с ним так поступать. Он ведь хороший. Искренне меня любит, принимает со
всеми тараканами. А тараканов этих у меня целый выводок.
— Ты какая-то хмурая, Васнецова, —
доносится до меня мужской голос.
От неожиданности я подскакиваю.
Дверь же закрыта!
Оборачиваюсь к окну и вижу, что на
подоконнике сидит дьявол в человеческом обличии — Дмитрий Кондратьев.
Красавчик, иначе и не скажешь. Обворожительный, зеленоглазый брюнет. Скулы
острые, взгляд такой цепкий, что не вырваться.
Мы недолгое время проработали в
одном салоне, и мне показалось неплохой идеей пригласить его на свадьбу в
качестве фотографа.
Признаться, когда-то я сама пускала
по нему слюни, но меня быстро отпустило. Кондратьев — прирожденный бабник. С
такими водиться попросту опасно.
Зато как фотограф — самое то. Дима
умеет поймать кадр, снимки у него получаются невероятно живыми.
Он влез через окно — на первом этаже
грех не влезть — и сейчас крутит в руках громоздкий фотоаппарат, примеряясь ко
мне.
— Вот наденут на тебя такое платье,
тогда и поговорим, — ворчу, оттягивая тесный ворот.
Ненавижу все эти кружева, рюшки и
оборки. Вова настаивал на классическом варианте, да только в итоге ему
понравился сущий ужас. Куда такие длиннющие рукава? Зачем этот тугой корсет,
который не обтягивает, а сдавливает? А кринолин? Сколько его здесь, рядов
десять?
— Надеюсь, не наденут, — Дима делает
быстрый кадр и спрыгивает с подоконника. — Так, невеста, покрутись перед
зеркалом. Устроим тебе свадебный репортаж.
Я корчу такую страдальческую мину,
что Кондратьева пробирает кашель.
— От твоего взгляда киснет молоко.
Ты вообще рада, что выходишь замуж?
— Рада, конечно, просто
выпендриваюсь, — отвечаю так быстро, чтобы он не уловил в моем голосе сомнение.
— Как тут не радоваться?
— Слушай, Васнецова. — Дима
рассматривает меня через объектив. — Давай-ка я тебя украду ненадолго. Устроим
предсвадебную фотосессию. Развеешься перед ответственным мероприятием.
Нормальная идея?
— У нас регистрация через час. —
Перевожу взгляд с наручных часов на окно, за которым расцветает поздняя весна.
На яблоне, что растет во дворе,
распускаются сочные, налитые белизной цветки. Пахнет свежестью и предстоящим
летом. Мне хочется ненадолго свалить из коттеджного поселка, где вскоре
состоится свадьба. Затеряться. Скрыться ото всех.
— Ты сомневаешься в моем
профессионализме? — Он закатывает глаза. — Да я тебя за полчаса так отфоткаю во
всех позах и ракурсах, что стоять не сможешь.
Звучит пошло. Дима во всем такой: колкий, резкий, прямолинейный. Зато с ним
легко поддаться на любую авантюру. Соблазн и так велик, а этот искуситель (ну
говорю же, дьявол!) ещё и хитро улыбается.
— Поехали.
Дима радостно хмыкает и
направляется… к окну.
***
Я недоуменно спрашиваю:
— Почему не через дверь?
— А где ты видела, чтоб невест
похищали через дверь? — ухмыляется он. — Хочешь всем
объяснять, что ушла фотографироваться? Тебя ж на порог не выпустят,
раскудахчутся, что опоздаешь на церемонию. Считай это сюрпризом для жениха.
Вообще-то он прав. Кроме
многочисленной родни Вовы, там ещё и мои родственники. А они — сущая
катастрофа. Сразу начнется: «Куда же ты, Анюта? Ой, зачем тебе это?»
Я вылезаю через подоконник быстрее,
чем Дима успевает протянуть руку. Одобрительное хмыканье означает, что
Кондратьев мой прыжок в необъятном платье заценил.
Через «черный» вход мы выползаем на
улочку, где припаркована иномарка Димы. Он щелкает брелоком сигнализации,
галантно приоткрывает дверь.
— Мы точно успеем? — с сомнением
смотрю на ворота, за которыми начнется паника, если невеста потеряется.
— Честное пионерское!
Ай, да и черт бы с ним.
Машина срывается с места, оставляя
за собой туман из дорожной пыли. Мы петляем по узеньким улочкам и выруливаем на
шоссе. Кондратьев прибавляет газу.
— Куда едем? — Я пытаюсь уложить
сотню юбок на сидении, но они топорщатся во все стороны.
— А куда хочешь? — Дима смотрит на
меня с ехидцей. — Называй любое место. Город? Пляж? Аэропорт?
— В смысле?.. Ты не знаешь, куда
меня везти?
— Васнецова, давай по-честному, — он
тяжко вздыхает. — Сейчас мы едем куда угодно. В любом направлении. Главное —
подальше от твоего жениха.
Я пялюсь на него во все глаза.
Чего-чего? Что за нелепые шутки?
— Я же сказал, что украду тебя, —
смеется Дима. — Вот. Украл.
— Но не по-настоящему же!
Только теперь я понимаю, что,
кажется, этот человек не шутит. Он, действительно, выкрал меня с собственной
свадьбы. Зачем только?..
***
Ничего не понимаю. На секунду меня
охватывает страх, но после я успокаиваю себя. Дима не причинит мне вреда, мы
давно знакомы (пусть и шапочно). Кроме того, моё отсутствие скоро заметят,
забьют тревогу.
Да и не похож Кондратьев на
человека, готового на всякие злодейства.
Не похож ведь?..
— Васнецова, называй меня какими
угодно словами, но я тебя обратно не повезу, — говорит он мрачно. — Да у тебя
такая морда была кислая, словно ты топиться собралась, а не замуж выходить. На
кой ляд тебе этот Вова?
— Что ты несешь? — поджимаю губы. —
Разверни машину. Мне нужно успеть на свадьбу.
— Не нужно. Я вижу, что не нужно. Ты
не будешь счастлива с каким-то скучным прокурором. Анька, я ведь знаю твой
взрывной характер. Неужели ты хочешь, чтоб всё получилось вот так? В платье
убогом, пожирая тазами оливье? Да ты же изнутри увянешь. Тебе ведь свобода
нужна, а не это всё.
