«Как мир меняется, и как я сам меняюсь», – так Алекс Грин вслед за поэтом Серебряного века, Николаем Заболоцким, описал свое нынешнее состояние души. Сидя в кресле каюты космического корабля, мужчина с удивлением перелистывал свой ежедневник.
Все планы летели в тартарары, ну разве что кроме чтения книг, в этом он точно шел даже с перевыполнением плана.
Алекс чувствовал себя растерянным, трудно жить четверть века по правилам, и вдруг в один день взять и бросить все: Землю, карьеру, привычный уклад жизни.
Несмотря на молодость, он был ужасно консервативен в выборе мест для отдыха. Алекса больше устраивало поджариваться на солнечном пляже в Хургаде, чем пить коктейли, на борту межгалактического круизного лайнера.
Он, честно признаться, немного побаивался закрытых пространств. Наверное, оттого, что сидел на работе по восемь часов в ограниченном пластиковыми перегородками кабинете.
Алекс был образцом успешного клерка: золотой диплом, стремительная карьера от начальника отделения банка в провинции до руководителя блока в главном столичном офисе.
Молодой человек был аккуратен, все любил делать по плану, но какие могут быть планы, если вы вдруг можете влюбиться, и последовать за любимой на край вселенной.
Возможность достижения межзвездных полетов, и то, что мы оказались не одни во вселенной, превратила многих землян в фанатов космических путешествий. Оказаться на краю вселенной всего за неделю полета, увидеть своими глазами представителей другой разумной цивилизации, что может быть интереснее?
Интересным это могло показаться только на первый взгляд, потом землян ждала лихорадка Лоранжа, привезенная с планеты Власты, и чесотка с планеты Байера в созвездии Близнецов, и еще мелкие, но неприятные сюрпризы межгалактического общения.
Но все это не имеет ровно никакого значения, когда ты летишь к звездам рядом с любимой девушкой.
С возлюбленной их познакомил случай, Алекс опаздывал на важную встречу, машина застряла в пробках, вырулив на тротуар, он ее бросил. Подошел к группе мотоциклистов, стоящих у фудтрака, с просьбой довезти до центра.
Пять байкеров пугающих своими татуировками, кожаными куртками и своей агрессивной уверенностью, совсем не располагали к общению.
Но у Алекса была удивительная черта, он всегда шел к цели, главное знать ее, цель. Необходимо было успеть на переговоры, поэтому он, как можно непринужденнее, и с открытой улыбкой, попросил довезти его до центра, конечно за вознаграждение.
– Оса, твой клиент, ты ведь говорила, у тебя дела в Бизнес – Сити, – сказал высокий брутальный бородач одному из приятелей.
– Пошли, – приказал Алексу один из самых худеньких гонщиков, в ярко-красном шлеме, и по голосу клерк понял, что это девушка. Байкерша сняла с руля мотоцикла еще один шлем, и протянула его Грину.
В одной руке у мужчины был кейс с документами, поэтому девушке пришлось помогать пассажиру надевать шлем, что она и сделала. С недовольным выражением красивого лица, и под шутки своих приятелей.
«Мамочка Оса, надень ему подгузник, а то, как бы он от страха не оконфузился», наверняка были шутки посолонее, но их заглушил рокот двигателя.
Мотоцикл стремительно летел по утренней десятибалльной пробке, Алекс держался за ручку пассажира, не смея обнять незнакомку. От ее куртки пригретой летним солнцем, шел ни с чем несравнимый запах свиной кожи, больше подходящий мужчине. Но, вот из-под шлема байкера выбился белокурый локон, и затрепетал на ветру, щекоча лицо пассажира.
Это был нежный аромат фиалок и росы. Алекс не мог объяснить, откуда он знает, как пахнет роса на лугу, но воображение уже обрисовало и этот луг, и пикник, на котором он с этой необыкновенной девушкой вдвоем.
Он так замечтался, что очнулся только у высокой лестницы офиса родного банка.
Девушка снова помогла ему со шлемом, и, не сказав ни слова уехала, а Грин даже не спросил ее имя.
В планах молодого человека женитьба была на последнем месте, лет так в сорок. Любовь Алекс считал чем- то нерациональным и не достойным внесения в свой ежедневник.
Это было тем удивительнее, что Грин любил стихи, поэзию, которая вся дышала лирикой и тем, что он так глупо отрицал. В детстве мальчик очень долго не выговаривал часть букв, занимался с врачом логопедом. Врач и посоветовала читать ребенку вслух стихи. Стихи были сродни математике, они были подчинены законам, и ритму. Самому Алексу стихи сочинять было стыдно, первый опыт поздравления мамы, был плачевен. Мальчик остро почувствовал фальшь в маминых и бабушкиных восторгах, и с тех пор поклялся стихов не писать.
Алекс считал любовь сродни космосу. Есть много звезд, на экзопланетах которых есть жизнь-это любовь. А есть звездные системы, в которых одна единственная планета, и ей суждено одиночество.
Вероятность того, что орбиты планет пересекутся, ничтожна, мала, как и его вероятность встретить любовь. А семью можно и без любви создать, здесь рациональный выбор практичнее.
Поэзия и свела во второй раз с Асей, это было литературный вечер в университете. Алекса пригласила руководительница поэтического кружка, который он с удовольствием посещал. Кружок работал в библиотеке, расположенной в том же доме, где жил клерк. Куратор кружка преподавала на курсе, где училась Ася.
– Вот, Асенька, рекомендую, знаток поэтов Серебряного века. А как стихи читает, влюбитесь.
«Ася, а не оса», – с облегчением подумал Алекс, любуясь девушкой.
Он вызвался провожать девушку после вечера, и читал ей стихи Андрея Белого посвященного тоже Асе.
«В давнем грядущие встречи;
В будущем – давность мечты;
Неизреченные речи,
Неизъяснимая – Ты!».
Ася улыбалась, и молча, слушала. Поцеловать Асю, Алекс не осмелился, от такой волнующей близости красивой девушки, в нем вдруг проснулась мальчишеская стеснительность и робость.
