Жил-был когда-то у крестьянина пес с именем Серко. Жил и однажды состарился. Увидал хозяин, что нечего от пса толку ждать, ну и погнал его однажды утром со двора.
Целый день скитался Серко в поисках пищи, да так и не отыскал ничего. Поздно вечером, устав окончательно, расположился в ближайшем лесочке на пеньке и загоревал – похоже, что ему осталось лишь волком завыть да помирать в одиночестве с голоду.
Внезапно из-за кустов появился волк и спрашивает Серко:
– Отчего это ты здесь по ночам бродишь, а не спишь у себя в будке?
Пёс и говорит:
– Прогнал меня хозяин, братец, вот и брожу.
– Прогнал, значит? Ну, не печалься, – отвечал волк. – Хочешь, помогу тебе обратно к хозяину вернуться?
Серко отвечает:
– Помоги, голубчик, а я уж отблагодарю как смогу.
Волк говорит:
– Ну, слушай: завтра утром, когда выйдут хозяин с хозяйкой жать, и оставит жена своего дитя под копной, ты в это время рядом похаживай, дабы знать мне, где оно; ухвачу я ребёнка, а ты отымать примешься, на что я «испугаюсь» и брошу его.
Вот назавтра вышли хозяин да жена его в поле. Хозяйка положила ребёночка под копной, и стала жать возле мужа. Смотрит – вдруг, откуда ни возьмись волк, бежит по житу, хватает дитя и уносит в поле. Закричала она, заголосила, а потом видит – Серко бежит.
Погнался пёс за волком, догнал его, кое-как, «отбил» дитя и доставил хозяину в целости и сохранности. Подобрел тогда хозяин к выгнанному им псу, вынул из торбы кусок хлеба да сала и промолвил:
– На, Серко, угощайся – за то, что не позволил волку ребёнком угоститься!
Вот вечером, уж ехали с поля, взяли и Серко с собой. Как домой вернулись, хозяин сказал:
– Навари-ка, хозяйка, галушек из гречки, салом приправленных, да побольше!
Как только они были сварены, усадил хозяин своего Серко за стол и сам рядом сел, приговаривая:
– Подавай, жинка, галушки, станем ужинать.
Хозяйка наложила. Накладывает он и Серку в тарелку, угодить старается, чтоб пёс ненароком не обжегся горячим!
А пёс думает: «Ловко все получилось! Нужно будет братца-волка отблагодарить за его услугу».
Зажил Серко по-старому на хозяйских харчях, а тут хозяин решил дочку замуж выдать. Пошёл Серко в лес, отыскал там волка и говорит ему:
– Заходи братец, в воскресенье на огород хозяйский, впущу я тебя в нашу хату: отблагодарить хочу за услугу.
Волк дождался дня назначенного, пришел на место, о котором Серко говорил. Тогда-то как раз хозяин и справлял дочкину свадьбу. Серко открыл волку, завел его в жилище незаметно, наказал ему тихо под столом сидеть. Схватил пёс со стола бутылку с горилкой, здоровый кусок мяса и кинул под стол; порывались гости за это собаку побить. Но хозяин заступился:
– Не трогайте пса моего: Серко мне так услужил, что я ему буду до конца жизни добром отплачивать.
Хватает Серко всё лучшее, что на столе подано, передает незаметно волку. Накормил да напоил волка так, что тот не сдержался и сказал:
– Сейчас спою!
А Серко переживает:
– Не надо братец: беда случится! Возьми лучше ещё бутылку горилки от меня, но только сиди молча.
Выпил волк бутылку горилки и говорит:
– Всё, теперь уж точно спою!
И как завыл под столом!
А как услышали люди волка в хате, сразу паника поднялась. Кто кинулся из хаты, кто – волка лупить. И Серко залаял да зарычал «страшно», да и на волка «навалился», как будто задушить задумал. Хозяин кричит:
– Не смейте волка бить, не то и Серко случайно убьете! Мой пёс и сам с ним справится!
Тут изобразили Серко и волк жестокую «схватку», в этой заварушке «выгнал» пёс друга своего из хаты, после чего и сам за ним «погнался».
А когда они были уже далеко от хаты, Серко говорит волку:
– Ну, услужил ты мне, братец, ну и я тебе добром отблагодарил.
На том и распрощались.
Жил-был однажды на свете царь, и была у него дочка, к которой никто не мог подступиться.
И тут объявился один принц с дальних земель. Пустился принц в дорогу, вышел, шёл-шёл, смотрит – а на пути человек лежит. Господи! При таком жарком солнце он укутался в тулуп и вопит о том, что замерз.
– Ты кто такой будешь, человече?
– Я – Холод.
– А не хотел бы ты, Холод, ко мне наняться?
– Чего ж нет, можно.
– Ну, пойдём.
– Ладно!
Вот и пошли вдвоём. Идут, они идут, смотрят – лежит на дороге ещё один, рядом хлебов множество, а он кричит, что с голоду умирает. Спрашивает принц его:
– Ты кто такой, добрый человек?
– Я Голод.
– А не хотел бы ты, Голод, ко мне наняться?
– Чего ж нет, наймусь.
Вот уже стало у принца двое. Продолжают они путь уже втроем. Тут человек у самой реки лежит и кричит:
– Не позвольте, люди добрые, помереть от жажды!
– А ты кем будешь, добрый человек?
– Я – Засуха.
– А что ж ты кричишь, когда у самой реки лежишь?
Засуха и отвечает:
– Эх-эх! Просто мне этого мало: могу всю реку враз выпить, и то бы мало было.
Отвечает принц:
– Нанимайся ко мне, вместе веселее будет!
– Наймусь.
Вот и стало у него трое. Пошли дальше, идут и идут; приходят, наконец, в далёкую землю, тот царь правит.
Доложили царю, что прибыли, мол, такие-то, такие-то, какой-то принц за принцессой. Отвечал царь:
– Ладно, позовите-ка его сюда.
Позвали принца туда; стал царь его угощать, Понял, что это принц и спрашивает:
– Ты зачем пожаловал?
– Я, кавалер, прибыл принцессу сватать.
Царь ему на это отвечал:
– Ну что ж, отдам я тебе принцессу, если выполнишь три задания, что дам тебе. Берешься за это?
– Берусь.
– Но если не выполнишь, то смертью наказан будешь.
– А ежели, – говорит, – выполню, чем тогда со мной расплатишься?
– Сможешь взять тогда мою принцессу в жены.
Погостил принц, как полагалось, после чего царь велел своим слугам, зарезать для принца к обеду сто быков. Слуги быстро выполнили всё, и обед сварили, триста здоровых хлебов напекли, сто кадушек воды принесли. Когда всё было готово, позвали принца:
– Ну, иди, коли все это в обед съешь, принцессу царскую получишь.
Принц и спрашивает царя:
– Все ли у них готово и все ли у них в порядке?
Отвечал царь, что готово. Принц пошел к столам накрытым, стоит, смотрит пригорюнившись, спрашивает у Голода:
– Как же нам быть, кто же съест всё это добро?
– Хе! хе! Да мне такого и на один обед мало, здесь и облизнуться-то нечем.
И как принялся Голод есть, как набросился на еду, все до крошки подобрал и кричит, чтоб еще подавали. Послали к царю.
– Пресветлейший монарх! Так уплелось, так поелось, что только косточки остались, и кричат, ещё требуют.