Джон У. Трафаган - Укрощение забвения. Старение тела и страх перед одряхлением в японском массовом сознании
| Название: | Укрощение забвения. Старение тела и страх перед одряхлением в японском массовом сознании |
| Автор: | Джон У. Трафаган |
| Жанр: | Социология |
| Серии: | Нет данных |
| ISBN: | Нет данных |
| Год: | 2023 |
Исследование Джона Трафагана посвящено феномену старости в сельских районах Японии. Автор демонстрирует, как понятия, связанные со старением, формируются в обществе и культурно ограничиваются. Он дает проницательный обзор аспектов японского общества, способствующих беспокойству людей насчет старения и болезней, включая культурно-специфические страхи, а также демографические и социальные изменения, которые угрожают традиционным нормам ухода за пожилыми людьми.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Бесплатно читать онлайн Укрощение забвения. Старение тела и страх перед одряхлением в японском массовом сознании
John W. Traphagan
Taming Oblivion
Aging Bodies and the Fear of Senility in Japan
State University of New York Press
2016
© John W. Traphagan, text, 2016
© State University of New York Press, 2016
© Б2Б-Перевод, перевод с английского, 2022
© Academic Studies Press, 2022
© Оформление и макет. ООО «Библиороссика», 2022
Список рисунков и таблиц
Рис. 0.1. Распределение населения Канегасаки по возрастным группам, 2020 г.
Рис. 0.2. Нежилой дом в Дзёнаи, 2021 г. В этом доме в середине 1990-х годов жили глава поселения и его жена.
Рис. 0.3. Частный центр дневного пребывания для пожилых людей с деменцией.
Рис. 2.1. Расположение Канегасаки в Японии и префектуре Иватэ.
Рис. 2.2. Уезд Исава в префектуре Иватэ с изображением мест, связанных с Канегасаки и Мидзусавой.
Рис. 2.3. Пирамида населения Канегасаки во время полевых исследований в июне 1995 года.
Рис. 3.1. Диаграмма Парето распределения населения по возрасту в Дзёнаи.
Рис. 3.2. Усыновления в генеалогии Уэмото Сэнтаро.
Рис. 3.3. Усыновление Канэтака Овари.
Рис. 3.4. Алтарь Мёдзина, охраняющего семью в Дзёнаи.
Рис. 3.5. Карта Дзёнаи.
Рис. 3.6. Женщина (68 лет) на своем огороде в центре Дзёнаи.
Рис. 5.1. Структурированная градация по возрасту. Эта структура представлена целиком в немногих деревнях.
Рис. 6.1. Схема гейтбольного корта. Большие стрелки указывают направление движения шаров во время матча.
Рис. 6.2. Гейтболист направляет шар товарища по команде через вторые ворота.
Рис. 6.3. Выполнение трех ходов гейтбольного матча.
Рис. 6.4. Положение шаров после того, как были сделаны ходы, указанные на рис. 6.3.
Рис. 8.1. Организационная структура Центра непрерывного образования.
Рис. 8.2. Пожилые женщины на занятии по игре на Тайсё Кото в одном из центров непрерывного образования Канегасаки.
Таблицы
Табл. 2.1. Отток, приток населения и сальдо миграции в Канегасаки в 1955–1995 гг.
Табл. 3.1. Размер семьи в Дзёнаи.
Табл. 5.1. Таблица частотных распределений числа членов Клуба стариков (КС) и жителей деревни по возрастным группам (ожидаемые значения даны в скобках).
Табл. 5.2. Разбивка по частоте отрицательных и положительных ответов на термины, относящиеся к старости.
Табл. 5.3. Средние показатели положительного и отрицательного отношения и стандартные отклонения для терминов, относящихся к старости.
Табл. 7.1. Список компонентов понятия «кокоро» в произвольном порядке.
Предисловие к российскому изданию
Моя книга «прощение забвения» (Taming Oblivion), опубликованная в 2000 году, стала одной из двух книг, посвященных рассмотрению культурных аспектов деменции с точки зрения медицинской антропологии. Второй такой книгой был фундаментальный труд Лоуренса Коэна No Aging in India: Alzheimers, The Bad Family, and Other Modern Things [Cohen 2000]. До их публикации проводились лишь этнографические исследования проблемы старения, однако изучения деменции с точки зрения антропологии как категории культурного опыта не проводилось, и жизнь человека с когнитивными изменения не рассматривалась в контексте разнообразной региональной специфики. С того момента литература о культурном осмыслении старения пополнилась рядом знаковых работ об особеностях жизни человека с деменцией и ухода за людьми с возрастными когнитивными нарушениями [Brijnath 2014; Leibing, Cohen 2006; McLean 2007; Yahalom 2019]. Конечно, еще много вопросов в этой области требуют изучения, и мало кто из антропологов берется за них, несмотря на отмечаемый в последние двадцать лет рост интереса к проблеме старения и стремительное увеличение доли пожилого населения не только в развитых, но и в развивающихся странах.
С того момента, как было проведено исследование, результаты которого послужили основой для этой книги, в Японии многое изменилось. Так получилось, что последние двадцать пять лет я регулярно бываю в префектуре Иватэ и в городе Канегасаки. Мне также доводилось посещать деревушку Дзёнаи, где я некогда прожил почти два года, и лично расспрашивать местных жителей об изменениях в их жизни. Когда я оцениваю свою книгу с учетом полученных впоследствии этнографических данных, меня охватывает определенное беспокойство. Конечно, основные теоретические предпосылки и культурологические тезисы моего исследования по-прежнему применимы к современному японскому обществу, и многие элементы этнографического описания актуальны по сей день. Тем не менее меня беспокоит один аспект, который характерен для этнографических исследований, особенно в смежных с антропологией областях психологии и межкультурных коммуникаций. Когда ссылаются на книги, подобные этой, часто создается ощущение, будто культура в них представлена как некое неизменяемое статичное явление. По крайней мере при изучении Японии многие исследователи цитируют этнографические труды таким образом, будто в них отражено актуальное положение дел в Японии, а не то, как это было на момент их написания. «Укрощение забвения» спустя четверть века после завершения полевых исследований следует рассматривать как опыт изучения старения в сельской Японии, причем не только с этнографической, но и с исторической точек зрения. В этом предисловии мне бы хотелось обрисовать для читателей ряд произошедших за это время изменений в японском обществе в целом и в жизни пожилых японцев в частности, а также показать, что этнографический труд представляет собой, скорее, слепок определенной эпохи, и многие сведения в нем устаревают уже вскоре после выхода книги.
Меняющийся ландшафт
Когда я проводил свои полевые исследования, очень распространено было мнение о том, что в недалеком будущем Япония столкнется с демографическими трудностями. В период моей жизни в Канегасаки в 1995–1996 годах численность городского населения в этом регионе почти не менялась. В отдельных городах отмечался рост, но он был незначительным. В некоторых городах регистрировалась убыль населения, но все они располагались достаточно далеко от места проведения моего исследования. Тем не менее во второй главе книги описаны общие предпосылки, которые свидетельствуют о надвигающейся демографической угрозе – сокращении численности населения сельских районов Японии, к которым относится Канегасаки. Очевидно, если не произойдет коренных изменений, в условиях низкой рождаемости, оттока молодых людей и быстрого старения населения, число жителей на таких территориях будет сокращаться. В отсутствие массового притока мигрантов уже тогда не возникало сомнений в неизбежном сокращении населения сельских районов Японии в ближайшие десятки лет.
Рис. 0.1. Распределение населения Канегасаки по возрастным группам, 2020 г.
И вот ожидания стали реальностью. На момент написания этого текста в 2021 году можно с уверенностью говорить о продолжающейся убыли населения не только в сельских районах, таких как Тохоку, где расположен Канегасаки, но и в Японии в целом. В 2010 году в Канегасаки проживало около 16 400 человек, сейчас – почти на 1000 меньше, и каких-либо изменений в указанной динамике в обозримом будущем не ожидается. Вероятно, к 2050 году в городе останется менее 11 000 человек. Сейчас распределение населения Канегасаки по возрастным группам отличается от того, что представлено на рисунке 2.3 в главе 2. На рисунке 0.1 показано, что наметившаяся в период моих полевых исследований инверсия возрастной структуры населения завершилась. В середине 1990-х годов демографическая пирамида напоминала цилиндр. Сейчас она перевернута и стоит на вершине, за исключением возрастной группы старше 70 лет.
