На столе со вчера
Недожеванный кусочек картона
Твоя кислота
Доживает в желудке червя
Оголтелого джаза
Последний заряд
Подъездной тусовки
Закрывай глаза
Завтра я делаю сборник
на потухшей свече не станцуем мы польку
на выжженной земле не сыграем в бейсбол
зачем нам играть в мировую
если в этом сне не нами занят танцпол
не всегда забываем игру
распрощавшихся дней в отреченьи
клоком волос плесневеющих в ванне
слезами рук отгоняя пургу
вырезаем лица людей с фотографий
эстетикой формы милосской венеры
с видом милых детей играющих
на цветочной поляне
каким образом тлеть
если в детском саду
воспитатели запретили тоску
и как должны птицы петь
если обрезаны крылья
теми кто никогда не взлетит
солнце закатом и пылью
вдыхает в нас лужами песни
свитков мертвого моря
наша зарплата – дожить до пенсии
премия наша – ставить цели стены
носами рыть рвы
когда уже невозможно
дальше идти
когда больше некуда плыть
Моя любовь косатка
Спряталась в апреле
Я не думаю о снах
В них я более не верю
Полем поле не сдается
Кровью кровь зовет к обедне
Бедный ганс писал нам сказки
Бедных
Столько бед не знал и гессе
В душе заказчиков энтропии
Силы нет
А есть игра
Вот по счетчикам пора
Принять утопию в речах
Заметной
Сникнет время за тропинкой
Пусть детишки откинуться на спинки
Сказка будет быстрой
Вот страница
И уж столько лет
Не видно лиц тут
Зато блистают рынки
Зато все знают этот блеф
Зато попеременно краски
На твоем лице вспоминают
Знойных стен вечный снег
Каин был тоже виноват
Встречным поездом кажется смерть
В вагоне не досчитались доброты и брака
Но у кукол все так же нет
Глазниц и фраков
В спектакле живущих трупов
И тускнеющих антрактов
Пустоты для острых фактов
Не рассказывай никому в этом мире
Что происходило за дверьми
Нижегородских деревьев
Березы в россии шумят
Порослью овса
И веслами тополиных платков
Размывает дождь путь в пятьсот
Километров-мазков
На виниле записано самое счастливое
В жизни лето
Vhs кассеты
Приемником еще показывают алладина и покемонов
Сейлор мун с повязкой шахида
Взрывает в метро ретрансляцию
Либеральных зачатков и их действий
Предупрежден значит вооружен
Резиной от позавчерашних
Постаревших детей
Эякуляция
Оравой чертей
Штурмует босфорский залив
Трехгранником – ныне мотивом
От каждого действа спасен русский
Хоррор
Отрочеством – ныне бомжом с
Опьяняющим всласть богатством
Духовных почестей
В столице печали средь нас
Бедствуют кружки с чаем на
Плацкарте и булочки
Отчужден самощитом
Отказ от реальности шпагой
Затевает итог
Чувство ритма и слога
Контрибуция смерти поэзии
Эвтаназия смысла – прекрасный залог
Взять за веревку шнурок отцовских
Сапог и на ней же повеситься
Все заботы принять и забыть
Разогнать памятники пост индустриализма и вологодской гжели
И о себе заявить
Конечно же
Во славу лунной призмы
Аллергия закончится
Хоть и словарный запас не станет
Шире периода лактации
Это просто как дважды два
Суток в магазине все-таки
Не двадцать четыре
И не пятнадцать
И не мультики Миядзаки
Ты сам снимаешь остатки волос
Больше не куришь больше не плачешь
Больше не оброс
Как джедай молодой
Овладеваешь силой
Прости
Мой герой
Конструкция не изменилась
Как всегда всё просто
А я
Похоже
Подрос
Однажды я стану океаном приходи на пляж побухать и проблеваться от этой жизни я опередил мертвое море во мне даже нет намека на существование это океан одного мертвого купаться не надо сейчас холодно хотя я никогда не замерзал тела людей не давали но сейчас у меня только ты так что располагайся и смотри как я постепенно покрываюсь льдом
Я не буду спрашивать у тебя имена этих людей на фотографиях которые ты покажешь это будет безмолвный диалог живого и мертвого который тоже был человеком даже при всем при этом я не смогу понять тебя ведь разговор с человеком напоминает разговор со стеной или мотыльком а то и сразу с ними обоими
Обои на стене слегка заплесневели в местах скрещений наших рук ведь мужчины живут в среднем меньше немужчин
Представь человека застрявшего посреди океана его участь намного романтичнее чем участь застрявшего в нашем великом государстве в посуточную смену я не вижу перемен и их не жду не предвкушаю ведь стал океаном наверное тебе больно это знать ведь ты по ту сторону песка
Здесь даже нет камней и чаек как символ того каким ничтожеством я был при жизни именно ты из всех живых существ можешь наблюдать мое обледенение просто потому что я чаще остальных вспоминал тебя
Океану не будет стыдно за брошенных детей за детей убитых изнасилованных на камеру распятых ради мнимого достатка взрослых не будет стыдно за человечество в целом но обязательно я сохраню связь с людьми ведь в меня годами будут сливать тонны дерьма отходов оружия мусора трупов видеокассет бас гитар советских машин и пожалуй побольше алкоголя и наркотиков пусть их будет поменьше брось мне мяч и я его поймаю
Но никуда не унесу
Сейчас штиль
Рот полоскать до конца лета
А твои дети
Не родятся в этой стране
И впредь
После потопа в ванне
Ты будешь умирать незаметно
Добавляя пару ложек сахара к чаю
И доб-драгонфлай между зубов
Для затравки соавторства
С бесталанным иждивением
Пасуя перед чужим космосом
Декламируя стенам
Дешевые заявления
Зато пафосно
Повествование от третьего лица
Этим трупом за решеткой был я
Знаете такие сетки над проводами
Чтобы падая их не задевали
Люди и птицы
Это не повторится
То что смотрит на тебя в ночи
То что ты чувствовал спиной в утробе
То что я завещаю потомкам
Когда оно говорит
Языком сакрального иврита
Реальность молчит
На пару с пространством
Что хорошо понимал потёмкин
И распознавал берия
Актом высшей наглости
Является сущностью большего
От чего не спасает
Крестное знамение
И тощие старушки
С топорами в спинах
Линии телепередач
Скрипят шумом берез
На каналах лица пусты
Либо вообще отсутствуют
И даже известный скрипач
Поворот ключа в замке
Пожизненных лебедей
Не страшнее истины потусторонней
Звон или образ
Смех или плач
Над обозом европы
Заносит руку палач
Пришествие не понадобится
Дитя тихо спит
В глазницах беззвучный крик
Наподобие сиротского туалетного
Краника
Минуты и миг и без паники
Головы поднимает
Давно знакомая
Седовласая странница
За каждым стоит и у каждого стонет
И если раз узреть ты готов
Пусть азраил поднимет люцифера
Из озера льдов
Разбудит аида химеру
И кельтских богов
Над туманом войны за слабую
Волю и райский орех ваджраяны
На закате времен
Оно знает что из пепла и праха
Восстал новым в небе пожаром
Ото сна сих пелён
Человек
Хвост уробороса порос знаком
Макрокосма на ляжке
Доктора наук философии
Не страшна кали-юга
Я представитель формации
Высшей расы живущей в утопии
В примерах пучкова и дугина
На земле прадедов
И единственно правильной веры
Биомусор перемалывается
Только яростней заранее снова
И слабость изгоняется
Аутентично
Оставляя за собой
