Я публикую эту историю, выполняя обещание моему доброму другу Алексею Санаеву, данное мной после нашего возвращения из удивительного путешествия в Страну догонов. Тогда Алексей, едва оправившись после всех наших приключений, связанных с раскрытием тайны летающих людей – теллемов, взялся за дело с присущей этому человеку неутомимой энергией и в течение всего лишь нескольких месяцев подготовил объемное описание этой потрясающей экспедиции. Закончив свой труд, он взял с меня торжественное обещание, что его книга будет отправлена в печать только в случае его гибели.
Между тем вот уже более трех месяцев я не получаю вестей от группы ученых, с которой он в мае этого года отправился исследовать очередную мистическую загадку на Андаманские острова. Более того, две недели назад в нескольких газетах Калькутты появились сведения о якобы полном истреблении его небольшого отряда исследователей жителями труднодоступного острова Сентинель в Индийском океане.
Спутниковые телефоны, которыми была снабжена экспедиция, молчат, и это притом что мне трудно поверить, будто Алексей Санаев может обходиться без телефонных разговоров больше двух-трех часов подряд, не говоря уже о месяце. Поэтому я вынужден сделать для себя неутешительный вывод, что Санаев и его коллеги, по всей видимости, погибли или затерялись в тропических лесах. И прежде, чем отправиться на поиски экспедиции или ее останков, а именно такое решение я для себя принял, я считаю себя обязанным обеспечить издание рукописи Алексея Санаева о загадке летающих существ.
Сразу поясню, что, так как данная рукопись предназначена для русскоязычного читателя, я, в силу своего слабого владения русским языком, лишен возможности в полной мере оценить ее художественные и научные достоинства. Могу лишь подчеркнуть после весьма поверхностного прочтения, что основная последовательность фактов наших удивительных похождений отражена совершенно верно, хотя и сдобрена, вполне в духе автора, сверх всякой меры разного рода юмористическими комментариями. Сам я, возможно, предпочел бы более научно-методическое изложение результатов экспедиции, но в данном случае мне остается лишь склониться перед волей искренне уважаемого мной автора и предложить его труд на более беспристрастный суд читателя.
Жан-Мари Брезе Париж – Москва, август 2009 г.
БЕЗ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
Заседание правления. – Кризис в компании и моей жизни. – Мои мечты и невозможность их осуществления. – Улет «Шмелла». – Радикальные антикризисные реформы в «Омеге». – Мечты моей супруги о «реальном мире». – Что такое
дауншифтинг? – Я принимаюсь за новый проект.
Заседание правления начиналось хмуро. Как всегда бывает с утра по понедельникам, мы кисло улыбались друг другу, рассматривали помятые лица коллег и обменивались вялыми впечатлениями о том, кто и где провел уик-энд. В последнем и вовсе не было никакой необходимости, так как в эти выходные все семеро присутствующих имели возможность лицезреть друг друга на подъемниках и в барах лыжных курортов Сент-Морица или Куршевеля.
Там, в мировых столицах российской элиты, настроение тоже было весьма подавленным. Кризис на финансовых рынках принес головную боль как раз тем, кто считал, что заработал достаточно денег, чтобы навеки от этой головной боли избавиться. Но распоряжением своими деньгами приходится заниматься ровно столько же времени и с таким же усердием, с каким когда-то эти деньги добывались. И теперь именно мы, топ-менеджеры «Омеги», одной из крупнейших российских финансово-промышленных групп, стали первыми и самыми главными жертвами глобального экономического кризиса.
Выражение лица нашего руководителя, президента компании Евгения Смольского, уверенно демонстрировало ход мыслей приблизительно в том же направлении. С тех пор как индекс «голубых фишек» биржи РТС опустился ниже тысячи пунктов, он никогда не надевал галстука и никогда не улыбался, хотя раньше с ним такое хотя бы раз в квартал, но случалось. Однако в прошлую пятницу индекс скакнул вниз до 600 пунк тов, что грозило существенными неприятностями прежде всего всем нам, ибо все мы подозревали, что именно на фондовом рынке была сосредоточена основная часть многомиллионных личных сбережений нашего президента.
Смольский нервно посмотрел на часы и отпил из бутылки холодного чая.
– Вчера я получил отчет Департамента управления активами, – не здороваясь, сообщил он нам траурным голосом, при этом лица присутствующих выразили вселенскую скорбь. – И увидел там вот такую фразу... – Он порылся в бумагах. – На рынках в течение недели сохранялась высокая волатильность.
Он оглядел нас с таким видом, будто именно мы приняли особенно деятельное участие в создании этой волатильности.
– Это что такое? Да ведь рынки рухнули! От рынков уже вообще ничего не осталось. Наш основной актив стоил восемьдесят долларов за акцию, сейчас стоит четыре! Четыре рваных доллара! И вы мне это называете «высокой волатильностью»? Кто тут сошел с ума?
Я несколько расслабился. Начиналось обычное еженедельное заседание правления в кризисном режиме, и ничего нового сегодня я уже не услышу.
Я работал в «Омеге» уже почти пять лет, и за это время дослужился до должности начальника департамента и вице-президента. Сказать, что мне это принесло какую-то особенную радость, я не могу, потому что в юности я мечтал совсем не о карьере офисного работника. Нет уж! Мне, как и многим романтически настроенным юношам, мерещились географические открытия, соленые брызги волн, падающие на мое загорелое, заросшее мужественной щетиной лицо в тот самый момент, когда яхта огибает мыс Бурь, и всемирная слава покорителя неприступной и коварной вершины Тангьиндзо, расположенной на китайско-бутанской границе и снискавшей славу губительницы альпинистов.
Я, разумеется, собирался в кратчайшие сроки стать миллионером, но вовсе не по результатам выплаты годовых проектных бонусов группы компаний «Омега», а после обнаружения сокровищ Атауальпы глубоко в перуанской сельве... Ну, тех самых, известных на весь мир сокровищ, за обладание которыми до меня уже успела погибнуть сотня-другая испанских конкистадоров и американских авантюристов, не считая гигантского количества местных индейцев.
Я нашел бы себе девушку своей мечты не на вечеринке в московской квартире, а в плену абсолютно нецивилизованного, а потому свирепого на весь мир племени лпукхая в верховьях одноименной реки в районе Новогвинейского хребта. И сам хребет этот я перешел бы с единственным оставшимся в живых проводником-папуасом, получив предварительно отравленную стрелу в свое мускулистое плечо, откуда застенчивая дочь местного вождя извлекла бы ее своими дрожащими от волнения пальчиками.
