Был прекрасный день, такой светлый, как будто даже природа знала, что сегодня молодой император Вейшенг выбирает себе невесту!
В огромном ярко освещённом зале находилось множество девушек, они стояли в несколько рядов. А за этим залом – был следующий зал, и ещё другие. Император медленно шёл, всматриваясь в лица и образы потенциальных невест. Скромные, робкие, а также с задорным живым взглядом девушки сейчас стояли все в одной и той же почтительной позе, не пытаясь сделать что-то такое, из ряда вон выходящее, что обязательно обратило бы на себя внимание господина. Конечно, были и такие, кто рисковал быть выгнанным отсюда дворцовым распорядителем и его помощниками, тщательно следящими за ними. Такие девушки подавали знаки глазами молодому императору в попытке заигрывать с ним и надеясь на благосклонность. Но Вейшенг Хэ почти сразу с начала этого осмотра уже понял одно: невесту он сегодня здесь не найдёт! Тут было так много красавиц, что он не собирался теперь выбирать одну из них. По крайней мере, не так быстро!..
Рассматривая склонённые головы с красиво уложенными причёсками, Вейшенг медленно шествовал по залу, с наслаждением ощущая, как все сердца вокруг сейчас бьются с мыслью о нём самом. Он и так был весьма красив, а его облачение, расшитое золотыми нитками, ещё больше добавляло привлекательности его образу, который не портило даже горделивое выражение самодовольства. Никому до сих пор он не позволял носить одеяния жёлтого или золотого цветов, оставляя эту привилегию лишь для себя, и сейчас как никогда раньше осознал, что поддержание им в этот раз давних традиций оказалось правильным решением! Он ощущал себя уникальным, единственным и неповторимым ни в чём, и был рад, что больше никто не может соперничать с ним даже цветом одежды!
Хотя – не во всём старые традиции Вейшенг и поддерживал… Так, ставши императором, он понемногу менял привычки двора, распоряжаясь, как хотелось ему самому, а не как было заведено его отцом, императором Гуангли Хэ, и иными правителями, бывшими у власти до них обоих.
«И почему я не придумал этого раньше, собрать тут всех девиц?», – на миг подумалось ему, но тут же он вспомнил, почему: его отец, оставивший ему престол, скончался всё ж не так давно, и молодому Вейшенгу сначала было не до размышлений о женитьбе! Но теперь это изменилось…
– Господин, всё! – услышал он тихий голос и обратил внимание на склонившегося перед ним дворцового распорядителя Гюрена, сообщавшего, что император прошёл по всем подготовленным залам.
– Ну что, господин решил, что будет делать? – с каким-то намёком спросил у Вейшенга Ливей. Это был один из советников Вейшенга, причём, любимых – Ливей никогда не перечил повелителю и всегда давал интересные советы для выхода из самых неприятных ему ситуаций, чем и заслужил его особую любовь.
– Я всё обдумал: ни сегодня, ни завтра, ни в последующие дни я выбирать невесту не стану! – заявил Вейшенг твёрдо. Ливей понимающе склонился в поклоне. – Все они должны ещё раз побывать в моём дворце – по двадцать человек в день. Тогда я смогу всё тщательно взвесить и выбрать именно ту, которая достойна стать женой императора.
Голос его был непреклонным. Впрочем, на сравнение из двадцати девушек в день не попадали уже те, на кого Вейшенг сегодня, заметив их на общем осмотре, указал Гюрену – тот должен был отправить несколько десятков девиц, выбранных Вейшенгом, в императорский гарем. А для роли императрицы они, по его мнению, не подходили.
– Господин мой, но ведь тогда на отбор уйдёт так много времени, что ты не сможешь выбрать невесту даже в этом году! – удивился Гюрен, услышав эти слова, и Вейшенг нахмурился.
– Я так решил! А ты запомни, что я теперь – император, и обращайся соответствующе!
Вспылив, император в гневе отвернул от него своё лицо и снова встретился взглядом с советником.
– Разве мой император может позволить себе тратить время на двадцать девиц в день? – хитро усмехнулся тот.
– Что? – чуть не поперхнулся Вейшенг, совсем не ожидавший возражений от Ливея!
– Разве мой император может уделять впустую столько времени девицам? – повторил тот. – Каждый день по двадцать: так и не узнать их, как следует, а время уйдёт… Возможно, стоит уменьшить количество в день – по десять человек? А то и по пять… Пусть никто так не делал раньше, но тогда император сумеет, больше времени уделив каждой, лучше узнать девушек, чтобы сделать действительно правильный выбор, достойный его. Мой император – сам создаёт традиции, ведь так? – лукаво добавил он, напоминая, что Вейшенг Хэ уж не раз, ставши императором, менял правила дворца.
– Хм… – задумался Вейшенг Хэ. – А ведь ты прав! Я всегда забываю подумать о себе… Нужно оставить на это дело чуть больше времени. Всё-таки жена должна быть достойна меня, она должна быть лучшей… А ты – ступай, – обратился он к Гюрену, – разгони их всех на сегодня. И устрой так, чтобы приходило во дворец по пять девиц каждый день!
Смущённый Гюрен, осекшись на полуслове возражения, поклонился. А довольный Вейшенг, благосклонно кивнув Ливею, в одиночестве покинул эти залы, чтобы отправиться в свои покои. Он собирался переодеться и выехать на излюбленную конную прогулку вместе со своим лучшим другом Джемингом Шеном.
Мысленно Вейшенг уже смаковал, как красочно он опишет Джемингу все красоты, которые видел сегодня, и свою находку в виде идеи каждодневного подбора невесты. Как вдруг, завернув в коридор, чуть не упал – в него влетело что-то мелкое и цветастое, и Вейшенг едва не потерял равновесие.
– Глупая лошадь! – выругался он в сердцах и тут же про себя отметил, что это скорее пони – девчонка была невысока. «И довольно милая…», – подумал он, видя, как она, поднявшись, торопливо склонилась в извиняющемся поклоне.
– Смотри, куда идёшь и кто перед тобой! – строго добавил Вейшенг, собираясь важно прошествовать дальше, но она тут же улыбнулась, будто его слова скорее насмешили её, чем настроили на правильный лад.
– Прости, господин, но я очень тороплюсь! Тебе не понять, ведь матушка не заставляет тебя присутствовать на параде невест для нашего императора…
Хитро взглянув на него, она уже хотела отправиться своей дорогой, но Вейшенг резко остановил её, схватив за руку и всматриваясь в лицо.
Она удивлённо посмотрела в ответ. Её глаза казались слишком голубыми, яркими, как небо в солнечный день, а приподнятые брови – чёрными, как уголь, который Вейшенг видел в печи на кухне, когда был маленьким и любил проводить время среди весёлых слуг, не требующих от него скучного времяпрепровождения, как это обычно бывало в присутствии его учителей. И, как и поленья в той печи, глаза её горели настоящим огнём.
