Мужчина разбился, упав с высоты пяти этажей. Этого не должно быть в любовной истории. Но мы – он и я – никогда не поступали правильно.
Огонь оттенял его лицо оранжевым светом. Мне не хотелось смотреть вниз, а вот он посмотрел. В этот момент его детство оборвалось.
Челюсть напряглась, он сжал кулаки. Я заметила, как он беззвучно произнес что-то, глядя на фигуру внизу.
Обрывая и свое детство, спросила:
– Мертв?
– Да. – Он сплюнул из окна и, уверена, попал прямо в цель. С этим у него никогда не было проблем. – Слишком уж быстро. Легко отделался.
Я наклонилась к окну, тоже решив посмотреть.
Он повернулся и загородил его собой, схватив меня за плечи.
– Нет. Не хочу, чтобы ты это видела. Хватит и того, что запомню я.
Я все равно приблизилась к окну и неосознано попала к нему в объятия. Они были потрясающими.
– Так странно, не знаю, я, наверное, должна плакать? Так ведь будет правильно? – произнесла я, все еще в шоковом состоянии.
Он погладил меня по голове, затем опустил руку на поясницу.
– Можешь поплакать, если хочешь.
Он не осуждал меня. Никогда этого не делал. И никогда бы не стал.
– Мы только что убили человека.
Слова осознания сорвались с моих губ, что всегда случалось, когда я была с ним, словно разговаривала с собственным отражением. Все останется между нами.
– Нет. И он заслужил.
Он понимал меня. Знал, о чем я прошу. Мне хотелось получить награду за смерть этого монстра. Я ее заслужила. Черт возьми, я ее заработала.
Я снова прижалась к нему и прислушалась к его сердцебиению, пока из соседнего дома доносился треск от пожара. Сердцебиение было ровным, несмотря на все, что произошло.
Я надеялась, что нам придется разделить только эту, единственную, смерть.
Пикси Рэй
6 лет назад…
Мыльные пузыри, которые я пускала из нового пистолета, купленного в магазине, где все за доллар, летели точно в цель, то есть в открытое окно напротив моего. То, чем я занималась, когда не могла уснуть. Стояла липкая, жаркая ночь. Кондиционера не было. В нашем районе это считалось роскошью.
Я загадала желание, когда пузыри пролетели через соседское окно, на котором не было сетки, как и на моем. Затем посмотрела на луну и подмигнула ей. В городе трудно разглядеть звезды, но луна всегда поражала собой.
Я надеялась на…что-то. Не на вещь, а на чувство. Я хотела ощущать ту же простую надежду, что и богатые девочки в школе. Так же небрежно бросать телефон и не бояться, что желудок заурчит посреди математики. Наверное, я хотела знать, каково это – чувствовать надежду и беззаботность.
Я спряталась за окном, когда услышала шаги внизу. На пятом этаже мне ничего не угрожало. Но это привычка. Нужно оставаться невидимой, чтобы быть в безопасности. В глазах человека, который заметит меня, могут отражаться злые мысли и намерения. Сейчас три часа ночи, если верить часам в комнате. Но даже в такое время люди мелькают в узком переулке внизу.
А что, если попробовать исполнить еще одно желание? Сегодня мой день рождения. Ну, на самом деле, думаю, мне нужно бы лечь спать, чтобы он точно настал, и все же уже за полночь. Кстати, пистолет, пускающий мыльные пузыри, и есть мой подарок. Несмотря на то, что лето только начинается, я купила его с большой скидкой.
Я высунула голову и увидела, что в переулке нет людей. Мусорные баки переполнены. Рядом с ними повсюду грязь.
Вдруг промелькнула вспышка, но я не смогла среагировать достаточно быстро. В лоб мне попала пуля «Нерф»[1].
– Ай! – Я потерла голову и посмотрела на мальчика в окне напротив самым свирепым взглядом, на какой была способна. И показала ему средний палец.
– Что? Ты первая выстрелила в меня! Я спал, и вдруг эти твои мыльные пузыри стали лопаться у меня перед лицом, даже в глаза попали!
Я посмотрела вниз: люди, слонявшиеся в переулке, ушли. Я навела на него свой пистолет.
– Если ты спал, как пузыри попали тебе в глаза? Твои веки должны были быть закрыты.
Мой новый сосед врал. Это точно. Он провел рукой по волосам, приглаживая их.
– Я пытался уснуть. Здесь жарко. А ты продолжала пускать пузыри в мою комнату, они лопались и лопались.
Он пустил еще одну пулю «Нерф». Та просвистела мимо моей щеки.
– Кстати, собери потом эти патроны. Они пригодятся мне.
Я поморщилась, глядя на него.
– Нет. Я не буду собирать эту фигню.
Он уныло посмотрел на свой пистолет.
– У меня осталось только четыре.
– Надо было подумать об этом, прежде чем стрелять мне в лицо в мой день рождения! – Я потерла лоб.
Он просиял.
– С днем варенья! Сколько тебе лет?
Его улыбка заставила меня немного расслабиться.
– Двенадцать…
– Мне тоже! Уверен, мы будем учиться в одной школе. – Он отвел пистолет слегка вбок от моего окна, но не нажал на курок. – Мой день рождения был вчера. Мне тоже двенадцать.
Я решила рассказать ему то, о чем он явно не знал:
– Возможно, твой дом относиться к другой школе.
Затем почесала локоть, прежде чем снова посмотреть на него. Каштановые волосы и карие глаза. Тощий. Он казался младше меня, хотя мы одного возраста. Мальчики в моем классе тоже были такими. Я снова прицелилась и выпустила из пистолета линию из маленьких пузырьков. Он тут же начал тыкать в них пальцем, пытаясь лопнуть, когда они подлетали достаточно близко.
– И как тебе школа?
Он поймал один пузырь ртом и скорчил рожицу. Уверена, мыло было невкусным.
– Отстой. А вот другая школа, в которую ходят ребята из твоего дома, довольно хороша.
Когда-то мама пыталась снять квартиру в этом доме напротив, но владелец не принимал чеки на получение помощи[2]. Теперь их принимают, потому что у здания сменился владелец несколько лет назад. Но мама сказала, что переезжать уже слишком поздно.
– И чем же она хороша? – Он прищурил глаза, продолжая лопать мои пузырьки.
– Я слышала, что у них есть маленький дворик, где можно пообедать в окружении деревьев, цветов и прочего. Экскурсии тоже. Много экскурсий. По крайней мере, так говорит моя подруга. Она знает кое-кого, чей двоюродный брат учится в этой школе.
Глухое жужжание пистолета для мыльных пузырей сливалось со звуками ночи. Мы слышали, как грузовики переключают передачи и сигналят. Из-за выхлопных газов и влажности было невозможно уснуть.
– Как тебя зовут? – Он высунулся из окна и посмотрел вниз.
– Пикси Рэй Стоун. – Мое дурацкое имя. – Мама надеялась родить южную фею-красавицу, а не дочь.
– Я Гейз Патрик Джонс.
Он прищурил один глаз и направил свой нерф-пистолет на голубя, который сидел на выступе моего здания.