ПЕЛИКАНОВ Николай Евгеньевич, 53 года, директор дома культуры. Бывший военный, женат, крупный, носит усы. На утреннике – Дед-Мороз.
ЕРМОЛАЕВА Екатерина Петровна, 37 лет, заместитель директора по культурно-массовым мероприятиям. Замужем, крупная дама, похожая на кустодиевских купчих. На утреннике – Снегурочка.
ТОКАРЕВА Зинаида Вячеславовна, 35 лет, заведующая библиотекой. Семейное положение – «всё сложно», субтильная меланхоличная дама. На утреннике – Лисичка и Сестрица Алёнушка.
ФАМ ЛЕ ТИН (ВАЛЕНТИН), 40 лет, художник и декоратор. Вьетнамец, женатый, многодетный. На утреннике – Зайчик и Братец Иванушка.
БЕРГМАН Андрей Сергеевич, 45 лет, режиссёр. Разведён, очень худой и высокий, носит бороду. На утреннике – Иванушка-дурачок и Иван-царевич.
СОМИНА Ольга Ивановна, 35 лет, бухгалтер. Не замужем (разведена в третий раз), фигуристая дама, одевается дерзко. На утреннике – Баба-Яга.
ШИФЕР Наум Наумович, 57 лет, завхоз. Женат, небольшого роста, лысый, с хитрым выражением лица. На утреннике – Кощей Бессмертный.
КОРНИЛОВ Лев, 27 лет, киномеханик. Холост, носит эспаньолку. На утреннике – Браконьер и Стрелец.
ГУСЁК Игнат, 30 лет, ди-джей. Полный, похож на негритёнка пухлыми губами и курчавыми волосами. Холост по причине нетрадиционной ориентации. На утреннике – Медведь и Чудище Лесное.
МЕДУНИЦЫН Руслан Владимирович, 45 лет, начальник Управления культуры района. Чиновник с внешностью комсорга.
АВТОР криминальных романов / АВТОРША гламурных романов (может играть один и тот же актёр).
Действие происходит в одном из провинциальных домов культуры незадолго до Нового года.
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Кабинет Пеликанова. Рабочий стол, на нём – компьютер. Большой стол со стульями для заседаний. Диван. Стеллаж с кубками, вымпелами, грамотами и т. п. Стол для заседаний завален книгами, видимо, только что распакованными – на полу валяется обёрточная бумага, обрывки верёвок. За рабочим столом сидит Токарева, она что-то делает на компьютере. У большого стола стоит Фам Ле Тин, он разбирает книги.
Фам Ле Тин (берёт очередную книгу, диктует). Дзелом Сэлин… Сэлиндзел, «Над плопастью во лзы».
Токарева (стучит по клавиатуре). Сейчас, подожди… Это у нас пойдёт в зарубежную литературу двадцатого века… Готово… Дальше, Валентинчик.
Фам Ле Тин (откладывает эту книгу, берёт другую). Лобелт Хай… Хайнлайн, «Звёздный десант»…
Токарева. Это ещё что такое?
Фам Ле Тин. Книзка.
Токарева. Я понимаю, что книжка. Что за автор?
Токарева встаёт из-за стола, подходит к Фам Ле Тину. Он протягивает ей книгу. Токарева одной рукой принимает её, другую как бы невзначай кладёт Фам Ле Тину на плечо. Тот отодвигается, Токаревой приходится убрать руку с его плеча.
Токарева (читает). Роберт Хайнлайн… Впервые слышу (Перелистывает несколько страниц.) Я так и знала! Опять Пеликанов фантастику назаказывал!
Фам Ле Тин. Фантасика – интелесно.
Токарева. Да это вообще не литература! Это бульварщина, примитив для тупых сопляков и мужиков-неудачников! Так же, как и детективы! Нет, детективы ещё читают глупые бабы.
Фам Ле Тин. А мне дедетивы тозе нлавятся.
Токарева. Валентинчик, ну зачем ты их читаешь? Ты же у нас такой умный, такой хороший. В тебе дремлет тысячелетняя азиатская мудрость. Как ты можешь восхищаться откровенной макулатурой?
Фам Ле Тин. О вкусах не сполят.
Токарева. А я буду, буду спорить! Потому что я пока ещё заведую библиотекой, и моя обязанность – формировать у наших читателей хороший литературный вкус. А Пеликанов в который раз действует через мою голову! Заказывает новые книги и даже не считает нужным поставить меня в известность!
Фам Ле Тин. Потому и не поставить, сто ты с ним много сполис.
Токарева. Нет, потому, что он меня не уважает! А знаешь, почему не уважает? Потому что Пеликанов осознаёт свою необразованность и комплексует из-за этого. К тому же он бывший военный, привык командовать. «Звёздный десант»! Ну конечно, что он ещё мог заказать? Десанты, звездолёты, эти… как их… пластыри…
Фам Ле Тин. Пластыли? Мозоли заклеивать?
Токарева. Да не помню я это слово… Не пластыри, а… Из них ещё стреляют в твоей фантастике.
Фам Ле Тин (смеётся) Не пластыли, Зина, а бластелы.
Токарева. Вот, даже ты мне замечания делаешь. (Садится за рабочий стол, прикладывает руки к вискам.) Никто меня здесь не любит, все только издеваются и смеются надо мной.
Пауза. Фам Ле Тин невозмутимо перебирает книги, Токарева исподтишка наблюдает за ним.
Токарева (не выдержав). Валентинчик, ну скажи хоть что-нибудь!
Фам Ле Тин. Сто ты хоцес услысать?
Токарева. Пожалей меня, а?
Фам Ле Тин. Позалею тебя, а.
Токарева (вздыхает). Я понимаю, тебе и своих забот хватает. Ты счастливый, у тебя есть семья, пятеро детей.
Фам Ле Тин (гордо поправляет). Сестело.
Токарева. Даже шестеро. Ты, наверное, очень хороший отец и верный муж.
Фам Ле Тин (ехидно улыбается). Не, я весь на холосего отца потлатился, на велного муза меня не хватило.
Токарева. Ты хочешь сказать, что ты изменяешь жене?!
Фам Ле Тин. А сто? Изменяю, да.
Токарева. И ты так спокойно об этом говоришь?
Фам Ле Тин. И сего? Зене моей сказес? Она по-лусски не понимает.
Токарева (вздыхает). Да, идеала не существует. Ладно, бросай это дело. Сегодня напомню Пеликанову, чтобы вызвал мастера починить мой компьютер. Потом запрусь в библиотеке и буду потихоньку заносить в каталог. Всё лучше, чем дома в одиночку сидеть.
Фам Ле Тин. Видис, ты Пеликанова лугаес, а он тебя за свой компютел пустил.
Токарева (взорвавшись). Да! Вместо того, чтобы починить мой компьютер, он, видите ли, решил проявить великодушие! Позволил мне поработать в его кабинете! Просто, чтобы лишний раз меня унизить, чтобы я пресмыкалась перед ним!
Фам Ле Тин. Сто такое «плесмыкалась»?
Токарева (машет рукой). Ничего хорошего.
КАРТИНА ВТОРАЯ
На сцене появляется Корнилов.
Корнилов. Привет!
Токарева (меланхолично). Здравствуй, Лёва.
Фам Ле Тин, демонстративно не замечая Корнилова, старательно перебирает книги.
Корнилов (Фам Ле Тину). Чего не здороваешься, Фанфан-Тюльпан?
Фам Ле Тин (сухо). Доблое утло.
Корнилов (передразнивает). Доблое, доблое! Ну, когда ты меня к себе в гости позовёшь, в Ханой?
Фам Ле Тин. Я не из Ханоя, я из Хайфона.
Корнилов. Из айфона? У вас города в честь мобильников называют?
Фам Ле Тин молчит, продолжая перебирать книги.
Корнилов. Знаешь анекдот? Собрались как-то звери во Вьетнам и решили себе имена изменить, чтобы были похожи на вьетнамские…
Токарева. Лёва, прекрати!
Корнилов. А что, я сказал что-то обидное? Валентин, неужели я оскорбил твои национальные чувства?
Фам Ле Тин. Нет.
Корнилов
